Роман Корнеев - Боги Иторы

Она внимательно на него посмотрела, усмехнулась.

– Вот не знала, что ты на такое способен.

– На какое?

– Вести журнал, это вовсе на тебя не похоже.

– Ну… – протянул он, – мало ли что на меня не похоже. Знаешь, временами, бывало всякое. Я раньше не так уж часто пускался в дальний путь, а сидячий образ жизни способствует…

– Хм, вот не подумала бы. В твоих записях, верно, сокрыто много чужих тайн.

– Может быть. Да только забросил я это дело, давно и крепко, так что новых моих знакомцев не должна пугать…

Замолчал. Она смотрела на огонь и о чём-то думала. Вспомнила что-то?

Но нет, двушку спустя она снова тряхнула головой, улыбнулась и попросила принести ей попить. Ей же лучше, вот так – не помнить.

Он поднялся, принёс полный ковш ледяной родниковой воды, потом привычно протянул руку снять с крючка инструмент.

Время песен.

Ксанд настороженно вглядывался в боковые улочки, что едва протискивались меж высоких серых стен местных лабазов. Ни человечка. В прошлые его визиты подобной безлюдности здесь не наблюдалось даже в самые тёмные ночи. Торговый городок жил своей жизнью, купца кормят ноги, что же такое происходит сейчас?

В белый день Ксанду не удалось встретить ни единого босоногого посыльного, ни одного деловитого управляющего, телеги стояли, перегораживая проезжую часть, как попало. Что-то тут не так. Неужто в окрестностях случилось нечто такое, на что собрались поглазеть буквально все? Бард повёл плечами, мурашки пробежали между лопатками – набрякшая тишина настолько напоминала ловушку, что справиться с ощущением никак не удавалось. Плохо, ох, как плохо… расслабился, поздно заметил. Другое дело – ничего не стоило в этот самый миг послать в его сторону верную дюжину тяжёлых арбалетных болтов. На счастье, такого отчего-то не происходило. Убивать его никто не хотел, пока. Ему нужно было идти, ещё всего два двора.

Ксанд резко обернулся. Не так-то уж здесь и безлюдно. Скользнувший по спине взгляд ему удалось почувствовать так же чётко, как если бы он поздоровался с соглядатаем за руку. Скверно, ловушка была расставлена хорошим охотником, возможно и не конкретно на него, но стоит ли рисковать, проверяя? Барду так необходим был этот небольшой свёрток, и времени ждать – тоже не было.

Вот нужная дверь. Ксанд порадовался про себя, что оставил, как чувствовал, лошадь в ближайшей рощице и направился к Лино пешком. Заботиться ещё и о судьбе животины сейчас вовсе не улыбалось, а ведь он обещал вернуть её в целости, как только сможет. Бард незаметным движением поправил перевязь и шагнул внутрь.

Закуток весь пропах страхом и агрессией. Так он и знал.

Короткий, покрытый выщерблинами, дешёвого металла клинок, однако, вполне впечатляюще сверкнул у его горла.

Латников внутри было двое. Вернее, каких там латников, так, дешёвое дружинное барахло – наручи, мятая кираса. Что и успел разглядеть в окружающем полумраке.

– Добры…

– Стой тихо, песенки свои будешь петь в другом месте.

Ага, на фигуру речи не похоже, значит, охота была всё-таки на него самого, персонально. Ну, хоть что-то определённое.

В воздухе тонко свистнули два отточенных лезвия в палец длиной, разом приведя в движение всех трёх актёров этого бесталанного театра. Громилы, хрипя разорванным горлом, повалились на пол, заливая его своей кровью, сам же Ксанд отделался лёгкой царапиной на левом плече – не шибко острому лезвию только и удалось, что пропороть толстый походный плащ. Бард завертелся волчком, судорожно соображая. Эти двое поджидали именно Ксанда, однако тот, кто их подговорил, явно толком не знал, куда именно во всём городке разумеет направиться его несравненное сиятельство. Иначе здесь была бы добрая дюжина молодцов. Впрочем, они сюда уже бегут, и нужно срочно что-то предпринять.

Серый Камень, как же ты сумел угодить в самое пекло?

Перехватив поудобнее посох, он рванул вверх по лестнице. Свёрток они явно не нашли, иначе зачем он им сдался? Вот он, знакомый сундучок, лежит себе, вроде и на виду, да много их тут, весь городок вверх ногами переворачивать – время нужно немалое. Вот ты и пригодился…

Россыпь никому не нужных безделушек, колечки, камушки. Кто их только собирал по свету? А вот и то, что нужно. Тонкая, едва заметная серебряная нить, свитая в кольцо – как раз набросить на голову. Мир вокруг словно подёрнулся рябью, замерцал, поплыл, внезапно обострившемуся зрению вдруг показались разноцветные потоки Сил. Сами окружающие стены стали полупрозрачными, зыбкими…

Да, попал он в переделку. Тени десятка осторожно пробирающихся этажом ниже бойцов, короткие выкрики да резкие щелчки влетающих в ближайшие окна смертоносных снарядов – всё говорило о том, что церемонии кончились. Прорубаться вниз – себе дороже, в узком коридоре от дорожного посоха да засапожного ножа толку никакого, а найдись у врага ручной арбалет – и вовсе верная смерть.

Точно! Не теряя ни секунды, Ксанд метнулся дальше по коридору. Его раскрывшемуся внутреннему зрению был ясно виден светлый прямоугольник в, казалось бы, добротной бревенчатой стене. Вжимая голову в плечи от свиста проносящихся позади него посланцев смерти, бард как мог разбежался и всем телом врезался в видимое лишь одному ему отверстие. Разлетелась щепа, что-то загремело деревом по дереву – но он уже был по ту сторону. Дом этот, разделённый на две половины, когда-то принадлежал одному хозяину, лишние же проходы, ничтоже сумняшеся, просто заколотили впоследствии досками. Повезло.

А вот кое-кому другому не повезло. Бард отчётливо разглядел три уже холодных трупа, их кто-то оттащил в заднюю комнату. Неужели всех жителей Лино так же? На то и сил нужно немало.

Ксанд тихо, старясь не замечать боль в треклятом колене и оцарапанном плече, спустился по боковой лесенке на первый этаж. Вот славно – там замер в напряжённой позе, прислушиваясь к происходящему на улице, ещё один боец. Вспомнив свою недавнюю находку наверху, Ксанд не желал никого щадить – хруст ломающихся позвонков стал похоронной песней. Резкими движениями Ксанд распустил ремешки вражеской брони. Нужно стать одним из них. Покачав головой над своим побуревшим от крови плащом, к тому же продырявленным уже в трёх местах – не сплоховали вражеские стрелки, бард быстро завернул в него свой посох, походную суму и, особенно бережно, лизанну. Нож вернулся на своеобычное место за голенищем, да и свёрток оставлять было нельзя – пусть полежит за пазухой. Выдохнув, Ксанд поправил на себе чужой шмот, надвинул пониже на лоб капюшон кольчуги и шагнул на улицу.