Елена Михеева - Легенда о Страхбоге

– Ох и негодники! Шалопуты и прохвосты! Кто вам разрешил уйти из замка? Да еще наследника короны сюда с собой притащили! – окончательно разозлился мужчина и с гневом глянул на Зорана.

– Батя, я не знал… я не хотел… прости… – виновато забормотал мальчишка.

– Молчать! – прикрикнул на него отец и, погрозив кулаком, многозначительно пообещал: – С тобой я потом разберусь…

Воевода прошелся за кустами, тщательно осматривая землю. В этом месте она была хорошенько истоптана детскими ногами, и он тяжело вздохнул.

– Не видели тут ничего интересного? Например, следы крупного зверя?

– Мужские следы были. Две пары отпечатков, – ответил внимательный Зоран. – Наверно, лесничего или охотника.

– Ты уверен? – озадачился отец. Он взял сына за подбородок и поднял его лицо так, чтобы тот смотрел ему прямо в глаза. – Ты готов поклясться, что видел их? Это не шутки, парень!

Мальчишка смутился, часто заморгал ресницами.

– Мне кажется, да…

– Кажется или готов поклясться? – снова рявкнул на него отец.

У Зорана всю уверенность как рукой смахнуло. На глазах ребенка появились слезы, и единственное, что он смог сделать, это пожать плечами.

– Отправляйтесь домой немедленно! – прикрикнул на ребят Храбр. – И чтобы больше я вас здесь не видел! Ясно?

– Ясно! Понятно! – в один голос прокричали в ответ дети, сорвались с места и со всех ног припустили к крепостным стенам.

Воевода проводил их насмешливым взглядом и неторопливо вернулся к своим товарищам.

– Да, сработано чисто… – произнес воин и тут же внушительно заметил: – Однако… каких только чудес на свете не бывает. Будем считать это чистой случайностью.

На том мудрые мужи и сговорились. Объявили народу, что Вокра задрал дикий зверь, после этого разрешили передать тело семейству убитого. Подошли сыновья покойника, положили тело отца на носилки и собрались отнести его в Город Мертвых на погребение, но его бережливая жена вдруг возмущенно запричитала:

– Да что ж это делается, люди добрые?! Дикий зверь был, говорите? А куда одежа его подевалась? – баба пронзительно завизжала. – Шапка бобровая где, тулуп овечий? Безрукавку из собачьей шерсти я ему сама вязала! Сапоги почти новые были, только этой осенью пошили! Где все это, я вас спрашиваю?!

– Разыщите-ка мне Лиса, – сухо приказал воевода.

Парня быстро отыскали, привели к командиру и допросили с пристрастием. Тот быстро сознался в краже сапог, но категорически отказывался от обвинений в воровстве остальной одежды. Хорошенько избив его, воины отволокли несчастного в темницу. Король Орон приказал пытать вора, покуда тот во всем не сознается. Так и не выбив из подлеца признания, городским советом было решено отрубить преступнику голову при большом скоплении народа.

Перед смертью Лис клялся стократно возместить причиненный родственникам ущерб от утерянных вещей, но его не помиловали и быстро привели казнь в исполнение.

Ровно через год примерно на том же месте опытный охотник обнаружил тело Проста – второго убитого. Как и в первом случае, у покойника отсутствовала часть внутренних органов, верхняя одежда и еще несколько мелочей. Мужик осенью и зимой зарабатывал на жизнь охотой, а летом мыл в горных реках золотой песок. На шее он носил шнурок с медвежьим зубом, который был украшен широким золотым ободком, в правом ухе приметную серьгу из того же металла, все эти вещи тоже исчезли.

Нашедший Проста охотник первый открыто и смело заявил, что в ранах покойного побывали не звериные, а человеческие зубы. И резали его не когти, а охотничий нож.

Поначалу новость про объявившегося в здешних лесах людоеда люди восприняли с большим сомнением. Никто не хотел верить, что кто-то способен на такую чудовищную жестокость. Хижину старика, обнаружившего тело, тщательно обыскали, но пропавшие вещи там не нашли. После этого местные жители стали просто насмехаться над ним и каждый раз, встретив мужчину на своем пути, ехидно выспрашивали:

– Уж не ты ли убивец, старик? Признайся, имей совесть! Кому продал вещи несчастного Проста?

Шутки закончились, когда еще через год нашли третье тело. В этот раз убитого осмотрели воины, прошедшие не одну войну, знахари и старейшины. Все как один сошлись во мнении, что старый охотник был прав. На земле Черноречья появился страшный человек, возможно, злой колдун, который любому другому мясу предпочитает человеческое.

По королевству тут же поползли ужасные слухи, и первыми решили отловить Людоеда жители сел и деревень. Менее защищенные, чем горожане, они самостоятельно собрались в небольшие отряды. Несколько раз прочесали ближайшие леса и горы в надежде отыскать изверга. Не обнаружив ничего подозрительного, народ немного успокоился. Посчитали, что, сделав свое черное дело, убийца наконец-то убрался в другие земли.

Однако следующей зимой произошло новое нападение. На этот раз жертвами Людоеда стали сразу два человека. Это были закадычные друзья, промышлявшие на реке зимней рыбалкой. Молодые парни славились на всю округу немыслимой силой и отвагой, часто учувствовали в побоищах, кулачных боях и всегда выходили из них победителями. Однако, несмотря на это, их тела нашли в ужасающе истерзанном состоянии.

Только после этого народ Черноречья по-настоящему перепугался. В лес теперь старались ходить только днем, группами не менее пяти человек, но и после этого преступления не прекратились. Каждый год осенью или зимой, когда на земле лежал снег, чудовище забирало жизни людей и, по всей видимости, останавливаться не собиралось.

А потом погибла его Верна. Это было первое убийство женщины и первое убийство, которое Людоед совершил летом. После этого случая он стал убивать дважды в год. Зимой он расправлялся с охотниками, а летом с юными пастушками, собирательницами хвороста, грибов или ягод. Иногда это были молодые симпатичные замужние женщины, приходившие к реке искупаться или постирать белье.

Отличия были и еще кое в чем. Женщин Людоед не ел, только истязал и насиловал. Ко всему прочему чудовище стало играться с огнем. Злодей обезображивал трупы бросая их в кострище или факелом выжигал на их коже странные рисунки.

В народе этого убийцу прозвали Свар из-за знака, который он всегда оставлял поблизости. Это был рисунок, изображавший символ Страхбога, а поверх него наносился символ Сварбога. Сварбога почитали в здешних местах как хозяина огня и его повелителя. Также он считался покровителем охотников и землепашцев. Страхбог был повелителем Тьмы.

Испокон веков многие чернореченцы, сотворившие дурное злодеяние, любили сваливать свою вину на Страхбога.

– Ночью он пришел ко мне и приказал сделать это (убить, украсть, изнасиловать), а потому моей вины здесь нет, – рассказывали разбойники перед казнью всякому, кто соглашался их слушать.