Мария Вилонова - Дети Нитей. Великие Дома

– Ты окончательно вернулся? – Поинтересовалась Ида, разглядывая меня с теплой улыбкой.

– Мне следует попасть на одну важную встречу, – ответил я. – Но скоро уже да.

– Прекрасно, – бабушка коротко оглянулась через плечо, явно желая куда-то убежать, но позволить себе просто оставить меня она не могла.

– Если новостей нет, я тут разберусь, – усмехнулся я, видя ее нетерпение.

– Хорошо, – она смущенно улыбнулась. – Мы отстроили новую школу, подальше от основной стройки и шума, чтобы не мешать детям учиться. И я уже начинаю опаздывать на занятие.

Конечно, она не могла перестать самостоятельно вести уроки. Я кивнул:

– Тогда не смею задерживать.

Мы с рааденом проводили ее взглядами, и он, наконец, получил возможность со мной поговорить.

– Таярс, мастер Алво, – представился маг с новым коротким поклоном. – Старший строитель Дех-Раадена.

Я улыбнулся, неожиданно улавливая чувство, которое он очень тщательно пытался скрыть, но настолько сильное, что этого у него не могло бы получиться, в принципе. Рааден гордился. Это был настолько мощный поток радости и воодушевления за то, что он и его строители создают нечто новое, непонятное и интригующее, что я не мог не радоваться за них. Он был счастлив, что может сотворить что-то, по масштабам столь же грандиозное, как и его предки, которые отстраивали Серион и Черные башни. Построить Великий Дом, доказав всем в мире право на собственное мастерство, запечатлеть его в камне для потомков, было неимоверным подарком и для самих строителей Дех-Раадена, вынужденных уже многие поколения браться за постройку и ремонт совершенно будничных сооружений да содержать в порядке монументальные постройки Оккара. Райлед сейчас стал для Таярса и его людей не менее значимым детищем, чем был для меня. Он любил этот город и мечтал сделать его максимально впечатляющим, потому что уже почти девять веков никому из его предков не удавалось ничего подобного. Он готов был вложить все свои силы, все свои знания в этот Дом, оставить собственный след в истории человечества, вписать свое имя в один ряд с величайшими архитекторами Дех-Раадена – с теми, чье незримое присутствие даже сейчас, спустя столетия, чувствуется на улицах Сериона и в туннелях Оккара.

– Для меня огромная радость познакомиться с величайшими строителями Востока, – с улыбкой сказал я раадену. И я был в этот момент предельно честным.

– Мастер Денно просил меня не забыть уточнить, какой подарок вы бы хотели видеть в своем городе. – Таярс со сдержанной улыбкой ждал ответа, а в его глазах я видел жгучее нетерпение.

Он жаждал узнать, что именно станет самым главным проектом в его жизни. Не серые строгие дома Сериона и не подземные лабиринты Оккара вписали в историю имена его предков, а Черные башни школы и сам подземный город, сокровищница Востока, позволили древним архитекторам гордо носить титул мастер-строитель. Их, таких, в истории было очень немного. Уверен, Денно мог бы не напоминать ему о подарке, рааден и так бы в жизни о нем не забыл.

Я серьезно задумался. Для всего моего существа этот город уже сам по себе был огромным даром, таким, что желать большего я не смел. Хотя…

– Пусть это будет библиотека, – решил я.

– При школе? – Заинтересовано уточнил рааден.

– Нет, – я качнул головой и азартно улыбнулся. – При всем Востоке. Вы создадите самую огромную сокровищницу знаний мира здесь, в Райледе. И это станет подарком Великого Дома Дех-Рааден для всех нас, для всех Детей Нитей.

Я подробно описал Таярсу свою задумку, глядя в его горящие живым интересом и плохо скрываемым восторгом глаза. Чем дальше я рассказывал, тем сильнее становились в нем эти чувства.

– Мне следует обдумать, как это можно сделать. Через несколько дней я предложу вам свои идеи, – пообещал рааден с энтузиазмом.

Я оставил Таярса размышлять над моими словами и командовать стройкой с чистым сердцем, прекрасно понимая, насколько для него самого важно создать нечто подобное. А сам отправился дальше, в Мирту, мысленно улыбаясь тому, что с таким подарком от Дех-Раадена мне теперь точно не обойтись без помощи Алу-Ша.

В Суулед, как и ожидал, я прибыл ближе к полудню на третий день после отъезда из Сериона. Оставил лошадь на конюшне у маленькой пристани в предместьях Мирты и направился по белокаменной лестнице вниз, к мерно бегущему потоку Эйон, где покачивались узкие остроносые суулины – голубые изящные лодочки, единственный возможный путь в город. Сидя на скамейке, пока управляемая магом суулина, плавно повторяя изгибы реки, летела в сторону Мирты, я раз за разом прокручивал в голове воспоминание, что когда-то показал мне Алу-Ша. Стремился отметить как можно больше ориентиров и знаков, которые, в итоге, должны привести меня к торговцу. Я вез с собой заранее подготовленное письмо для сууледа на случай, если его не окажется сейчас дома, но все-таки надеялся встретить его самого. Этот человек уже слишком много для меня значил, и я, в том числе, просто хотел повидаться.

Водный путь в город я знал очень хорошо: много раз проходил его во время обучения в академии, службы в армии и, после, в своем путешествии. Неукротимый бег Эйон, подгоняемый плетением Воды за кормой лодки, успокаивал и завораживал. Здесь река была особенно широка – мощный упрямый поток, стремящийся к Йороку. Мне нравилась эта часть дороги в Мирту, мимо поросших лесом берегов под звенящий шепот вод. Нравилось смотреть, как узор сууледа вплетается в бесконечное сапфировое полотно Нитей Эйон. Как острый нос летящей по мелкой ряби волн лодки разбивает мерное течение реки. Как податливо полотно мироздания пружинит под нами, на доли секунды расступаясь под суулиной, чтобы тут же сомкнуться вновь. Это был огромный тракт, просто не слишком привычный, где каждую минуту сновали во всех направлениях груженые товарами или людьми суда, своим бесконечным бегом по волнам сплетая хаотичную, полную спешки и торга жизнь Мирты.

В которую я с головой окунулся, сойдя с борта суулины у центральной речной пристани города. О зиме, снеге и холодах эти места не слышали никогда. Да, с некоторых деревьев слегка осыпалась листва и вездесущие кустики митты сменили окраску на ярко-бордовый цвет, но это, все же, была какая-то странная осень, которая еще будто не определилась, что она – сентябрь с теплыми днями, еще неотличимый от лета ничем, кроме яркости неба и резкости теней; октябрь с его хороводом красок; или ноябрь, замерший во времени месяц раздумий и долгих ожиданий.

Я шел по городу, сливаясь с беспокойным, совершенно непредсказуемым ритмом бега его жителей, в стремлении найти тот самый узенький двухэтажный домик с небольшим крытым крыльцом, резными синими ставнями и аккуратным кустиком омессы, загораживающим своей кроной солнечный свет для полукруглого окна кухни. Обнаружив его зажатым двумя домушками поменьше, несколько секунд постоял напротив, сравнивая изменения, что произошли с ним за годы, минувшие с того дня, который разделил со мной в воспоминаниях Алу-Ша. Коротко усмехнувшись некоторым своим наблюдениям, я подошел в выкрашенной в синий двери, взялся за медный обод дверного кольца и постучал.