Елена Архипова - Двум смертям не бывать!

Шлялась я по тюремному подвалу, разумеется, не с целью расширения кругозора, а с конкретным намерением выяснить место нахождения моих односельчан. Как оказалось – их заперли в двух больших камерах, почти в самом конце нижнего тюремного этажа. Там была еще всего только одна запертая камера в торцовой части коридора, отделенная от остальных большим промежутком глухих стен.

Что характерно : на других этажах, что хозяйственных, что тюремных, очень похожих по планировке друг на друга, в торцах коридоров никаких помещений не было. Естественно, что мне жутко захотелось узнать, кого заперли в этой обособленной камере. Вдруг, кого-то из наших воинов захватили? А что если Туриша?! От этой мысли у меня противно екнуло сердце.

До камеры было далеко и пустых помещений поблизости не было, так что если кто-нибудь появится в коридоре, спрятаться мне будет некуда… Тревога сильно мешала здравому смыслу и я решила рискнуть! Высунувшись из ближайшей пустующей камеры я прислушалась и ничего опасного не услышав, бегом бросилась к загадочной камере и встав на цыпочки попыталась что-нибудь разглядеть через зарешеченное окошко. Ничего не получилось! Если в камеры моих односельчан попадало немного света от горящих в коридоре факелов и я, даже не имея магического зрения, могла бы, худо-бедно их разглядеть, то обитатели торцовой – остались загадкой.

Тут, как и следовало ожидать по закону подлости, раздались приближающиеся шаги. Бежать на встречу идущему, что бы попасть в ближайшую пустую камеру, мне показалось не разумным, но и вариантов действия было не много! Я быстро отодвинула засов и скользнула в приоткрытую дверь, предпочтя общество неизвестных узников, свиданию с тюремщиками.

Закрыв ее за собой я прижалась к стене и попыталась свыкнуться с наступившей вдруг темнотой. Я даже не представляла – насколько привыкла к абсолютному зрению! Оказавшись без него я чувствовала себя вдвойне не уверенно… Правда через минуту темнота стала медленно отступать и я смогла разглядеть, что оказалась в довольно просторном помещении, совершенно не обремененном какой-либо обстановкой.

Только в дальнем от двери углу помещалась большая клетка, в которой, судя по тяжелому запаху давно не мытой плоти и человеческих испражнений, находился узник. Представив, что так может пахнуть от всегда чистоплотного Туриша, я вся передернулась. Каково это оказаться в таких скотских условиях?! Упаси, Господи, узнать!!!

Тут из дверного окошка донеслись звуки говорящие о том, что к камере неторопливо приближается владелец весьма грузного тела. Как подстегнутая, я перенеслась к клетке. Человек, находившийся там, лежал на полу бесформенной кучей и не подавал признаков жизни. Тут из-за двери раздался яростный вопль :

– Никула! – Далее не переводимый местный жаргон. – Почему засов не задвинут! – Опять образчики не цензурной лексики. – Немедленно вызови охрану и бегом сюда!

– Мама! Кажется я пропала! – Пока я прислушивалась, активизировался узник и я с облегчением поняла, что он не из наших.

– Ты кто? – С грязного и предельно изможденного лица на меня вопросительно смотрели яркие, изумленные, чем-то очень знакомые, синие как весеннее небо, глаза…

… – Ты кто? – С грязного, предельно изможденного лица на меня вопросительно смотрели яркие, изумленные, чем-то очень знакомые, синие как весеннее небо, глаза.

В это время, с омерзительным скрипом (странно – я вошла без единого звука), стала открываться дверь камеры и я, сама не понимая что делаю, скользнула между прутьями в клетку к узнику. Нет! Я и раньше знала, что сильно уступаю в комплекции местным жителям, но что бы до такой степени!!! Короче – в клетку я просочилась, как вода в песок!

Коротко зыркнув в сторону двери, узник понятливо приподнял край жуткой тряпки, лежавшей у него за спиной ( одеяла, по-видимому). Внутренне содрогнувшись от брезгливости я, однако, с мышиной ловкостью, юркнула в предоставленное мне убежище и постаралась максимально расплостаться на слежавшейся, прелой соломе, игравшей роль матраса на этом "царском" ложе.

Почти в ту же секунду, в камеру ввалилась группа людей с факелами, которые стали тщательно осматривать практически пустое помещение так, будто в нем могло спрятаться существо крупнее мыши! Себя я не имею ввиду, ибо прячусь не там, а в клетке.

Покончив с этим идиотским занятием они молча вопросительно уставились на громадного, сутулого как медведь, мужика с большим, отвисшим пузом, в котором я, не без некоторой душевной дрожи, опознала местного палача Данила.

– Ладно, – неопределенно махнул рукой тот, – свободны, – все поспешили к двери, – а ты, Никула, останься! – Приказал палач, а я, не смотря на серьезность ситуации, мысленно захихикала : "А Вас, Щтирлитц, я попрошу остаться!" Как же! Известно чем такие "просьбы" оборачиваются! И точно, едва стражники закрыли за собой дверь, как Данил рявкнул во всю силу легких :

– Ты что, вообще все мозги пропил?! Третий раз за две недели! Ты понимаешь, что если бы ты не был моим братом, то кнез уже бы шкуру с тебя спустил на конюшне?!?! Ты понимаешь, что я не смогу тебя покрывать до бесконечности?! Я своей головой рискую умалчивая про твои промашки!!!

Слухонемой надзиратель Никула только мычал и руками разводил. Возможность говорить он потерял еще в детстве, после тяжелой болезни, но слух сохранил. И когда один из двух глухонемых надзирателей угорел по пьяни в бане, брат Никулы, палач Данил, составил тому протекцию перед князем и протащил его на освободившуюся должность второго надзирателя.

Был Никула лодырем страшным, да еще и выпить любил без меры. Так что, думаю, братец не раз уже пожалел, что "замолвил словечко" перед князем за непутевого родственничка!

– Да ты..! В общем, – сам себя оборвал толстяк, – это в последний раз – прозявишь, все кнезу доложу. Своя голова дороже. – Закончил он уже спокойно. – Все. Иди. – Никула шустро выскочил из камеры, радуясь, что на этот раз гроза опять миновала, а палач повернулся к узнику :

– Спрошу еще раз, кнежич, подпишешь свиток? – Каким-то безнадежным голосом обратился он к моему сокамернику.

"О как! "Княжич"? Ни фига себе! Это что же – сын князя? Это сколько же князю лет выходит? А на вид молодой совсем..! Вообще-то у магов возраст фиг поймешь… А в темнице почему? Может какого-то другого князя сын? Хотя… Глаза уж очень похожи… А что за свиток?" – запрыгали мысли рассыпанным горохом.

– Я не раз уже говорил, но повторю, – устало и так же безнадежно заговорил княжич, – никаких свитков я подписывать не стану.

– Ты бы подписал, а кнез бы тебе облегчение в содержании сделал… Неужто такая жизня еще не надоела? На что ты рсасчитываешь-то? – Все тем же безнадежным голосом продолжал уговоры толстяк. Было похоже, что подобные разговоры эти двое ведут очень давно и уже совсем не надеются до чего-нибудь договориться.