Надежда Черпинская - Вита. Книга вторая

– И ты меня никому никогда не отдашь? – виновато улыбнулась она.

– Никому и никогда, – заверил он, целуя нежно в кончик носа.

Ева потянулась, обхватила за шею, замерла.

– Мне иногда так страшно бывает…

– Почему, душа моя? – он погладил её по волосам, прижал ещё крепче.

– Мне кажется, ты мне снишься… – всхлипнула она на его плече. – Проснусь, а ты исчезнешь… Таких просто не бывает! И вот так, как у нас, не бывает. И мне так страшно, что это закончится однажды…

– Ничего не закончится, – он стиснул её в своих руках до боли. – Я тебя люблю. И ничего не закончится.

– Я с ума сойду, если тебя у меня отнимут, – шепнула она, впиваясь в желанные губы.

– Ну что за мысли в твоей голове, родная?

Он отстранился на миг, но тотчас сам потянулся с поцелуями, запуская руки под шёлковый топик.

– Ой, погоди! Чуть не забыла…

Ева выскользнула из жарких любимых рук и умчалась прочь из спальни. В спину ей долетел разочарованно-жалобный стон.

Через пару минут Ева вернулась, уселась напротив и протянула Эриху небольшую фигурную бутылочку с прозрачной жидкостью.

Он её, конечно, в руку взял, но открыть не спешил.

– Что это?

– Джин.

Под его взглядом, одновременно прожигающим насквозь и замораживающим кровь, Черновой, видимо, полагалось провалиться под землю вместе с джином.

Но она только улыбнулась дерзко.

– Хороший джин. Шон дал.

Эрих шумно вздохнул и перевёл взгляд на танцующие в камине языки пламени.

– Ева… Мы же это уже обсуждали.

– Да, я помню, – кивнула Ева, так невозмутимо, как умел только сам Эрих. – Послушай, у нас остался важный, нерешённый вопрос… И на него надо найти ответ. Это самый простой способ. Пей!

– С ума сошла! – он попытался вскочить, но она повисла на нём и не дала улизнуть. – А если я тебя опять напугаю, если больно сделаю, если я тебя ударю? Ты об этом подумала? Это не шутки, Ева! Как я потом в глаза тебе буду смотреть?

– Я знаю, на что я иду, – твёрдо сказала она, добавила насмешливо. – И смотри, как бы я тебя не ударила! Я за себя постоять могу.

Она взмахнула рукой так, словно взвешивала на ней невидимый фаербол.

– Эрих, – она уже серьёзно заглянула ему в глаза, – просто давай выясним всё раз и навсегда. И поставим уже точку.

– Тебе так хочется иметь возможность пропустить со мной иногда бокальчик сухого у камина вечерком, а, маленькая пьянчужка? – попытался он отшутится.

– Вот сейчас точно к-а-а-а-к тресну! – надула губы Ева. – Меня вообще-то не смущает отсутствие алкоголя в нашем досуге. Меня смущает другое. Я хочу быть уверена, что никакое проклятие над тобой больше не властно.

– А если я ошибся? – тяжело вздохнул Эрих.

– Так ты этого боишься? – наконец поняла она. – Пока есть надежда… А вдруг окажется, что… А изводить себя неопределённостью ещё мучительнее. Давай уже! Просто сделай это! Я готова.

Он посмотрел на неё, вздохнул и, больше не говоря ни слова, открыл флакон и залпом проглотил его содержимое.

Поморщился, зажмурил глаза.

– Да. Хороший джин.

Ева напряжённо вглядывалась в любимое лицо, в ясные светлые глаза, ждала… Дышать забывала. Пыталась разглядеть момент, когда дорогие сердцу черты исказит печать жестокого изверга.

Эрих, кажется, тоже прислушивался к собственным ощущениям.

– Ну? – не выдержала Ева. – Что? Не молчи! Как ты? Хочешь меня?

Эрих резко придвинулся, замер у самого её лица, так что Ева отшатнулась невольно. Дрожь по телу прошла, горячей волной его желания окатило, и сердце встрепенулось, забилось о рёбра, как птица о прутья клетки.

– Хочу… – знойно выдохнул он у самого уха. – Безумно хочу.

Ева замерла испуганно, словно мышка, прижатая кошачьей лапой. Забыла в этот миг, что обещала магией отбиваться.

А потом вгляделась ещё раз в его лицо, в озорной блеск в серебряных глазах.

– Да ты прикалываешься! – обиженно-изумлённо-облегчённо воскликнула Ева.

– Ничего я не прикалываюсь, – улыбнулся Эрих. – Я серьёзно. Хочу тебя. Всегда.

И, смеясь, повалил её на спину, вминая в щекочущий длинный ворс ковра.

– Эрих, неужели… Господи! Ты в порядке, – от нахлынувших чувств она была готова разреветься. – Ты свободен!

Но он расплакаться не дал – слишком горячие поцелуи не оставили места слезам.

– Свободен…

Эрих вздохнул счастливо, нежно очертил пальцем контур её губ.

– Но сейчас я хочу сделать вид, что всё ещё одержим… И никак, ну, никак, не в силах устоять перед тобой!

– Ты не спишь?

– Нет, – Эрих придвинулся ближе, горячая ладонь скользнула по талии, легла на живот. – Не спится. Мысли в голове как стадо бешеных бизонов.

– И я… никак не могу перестать думать… – вздохнула Ева. – Тогда, раз уж бессонница… Расскажи, что обещал рассказать!

– Что именно? – мурлыкнул Эрих у самого уха.

Но Ева была настроена серьёзно. Дотянулась до ночника, щелкнула кнопкой, развернулась лицом, засунула руку под подушку, устраиваясь поудобнее.

– Историю сотворения мира… – любезно подсказала Чернова, словно просила сказку на ночь. – Подлинную.

– Ева… В три часа ночи, в нашей постели, ты хочешь слушать байку о том, кто создал Бога и Дьявола? – хмыкнул Эрих.

– А почему нет? – усмехнулась она. – Необычный способ провести время. Так мы здесь ещё не извращались. Давай, выкладывай! А то днём снова будет не до разговоров.

– Ну, хорошо… Побуду сегодня сказочником… – усмехнулся Эрих, тоже устраиваясь поудобнее. – Итак… В начале было Слово …

– Нет, постой, эту версию я знаю… – фыркнула Ева.

– По поводу этой версии тоже споры до сих пор идут, – не сдался Эрих. – Я с ней солидарен, кстати. Просто люди всё упростить пытаются, уместить в свой, не такой уж большой, мозг. А тут понятие намного шире. Слово… Знания… Информационное поле, вселенский разум, ноосфера. Думаю, за этой мыслью стоит то, что вся материальная составляющая Вселенной была создана из некоего информационного поля. И, разумеется, это требовало колоссальных затрат энергии. Преобразовать энергию в материю намного сложнее, чем преобразовать материю в энергию. Понимаешь? Это как… ядерный взрыв наоборот. Недаром в Библии сказано, что Бог отработав неделю, устал и сделал день седьмой – выходным. Но до его отдыха ещё доберёмся…

Эрих махнул рукой и продолжил свои разъяснения.

– А пока… вот что важно – тот самый разум, который обустроил Вселенную, действительно был всемогущим, всеведущим, вездесущим и… Что там ещё обычно говорят о Творце? Если честно, за тысячу прожитых лет я так и не перестал удивляться той гениальности, с которой был создан мир. Ни одно устройство, ни один гаджет, созданный людьми, не сравнится с тем, как работает и живёт наш мир. Миллионы лет функционирует, сам себя поддерживает. Всё в природе размножается, самообеспечивается, утилизируется. Это же просто верх совершенства. Если бы ещё мы, люди, всё не портили, не вмешивались…