Екатерина Каптен - Мир, в котором меня ждут. Ингрид

Штуковина с земли заняла всех, кто сидел за столом. Даже из-за соседних столов вытянулись шеи. Эдвард поправил очки и попросил их посмотреть:

– Хм, занятная вещица. Я впервые такое вижу. Часы? А как же по ним определять время-с?

– Здесь вот табло, на нём цифры, показывают часы, минуты и секунды. Если надо, можно и будильник поставить, – начала объяснять Ингрид.

Эдвард покрутил часы перед глазами, стянув очки на кончик носа, потом передал вещицу Хельге, а та – Улаву. Нафан, который тоже видел электронный прибор первый раз в своей жизни, взял часы двумя пальцами не то с брезгливостью, не то с опаской и чуть скривил брови, спрашивая:

– И за счёт чего они работают?

– Да на батарейках, – сказала Ингрид, – они ж электронные.

– Мой отец говаривал мне, что в Междумирье все аппараты, которые эрлектонные, не работают.

– Нафан, неужели ты хочешь сказать, что наш мир так влияет на этот аппарат? – Эдвард явно был заинтересован.

– Мой отец прекрасно разбирается в приборах, работающих на разных уровнях материи и энергии. Кому, как не мне, об этом знать? – Нафан передал часы Эдварду. Тот с воодушевлением взял их и покачал в руке, будто измеряя вес.

– Разбираются ли они? Или это монолит? Что это за материал? – спросил он у Ингрид.

– Не, не монолит, – Ингрид хихикнула. – Можно разобрать, только главное их собрать потом. Это мои единственные часы, других нет.

Ингрид сняла заднюю панель, к всеобщему восторгу извлекла батарейки и показала пружинку внутри. Не только сам аппарат – даже пластик корпуса они видели впервые. Только Нафан косился на часы недоверчиво.

Обед кончился, приближалось нечто, названное словом «обиход» в расписании. Ингрид узнала от ребят, что это нечто вроде ежедневных дежурств. Каждый ученик и Ликеи, и Академии должен каждый день посвящать около двух часов общим работам. Например, в этом месяце Хельга и Артемида вместе работали в оранжереях, Эдвард – в библиотеке, Улав – на конюшне, а Нафан наводил порядок в классах и готовил их к урокам. Ингрид вновь была озадачена, Эдвард, как староста, предложил ей вместе сходить к Деметросу Аркелаю, чтобы Ингрид получила своё место на обиходе. Однако это следовало сделать в другой день, поскольку общие работы касались не только учеников, но и преподавателей. Сегодня девочка оставалась без работы. Подытожив, что надо позаниматься, пока все будут заняты, Ингрид сказала, что проведёт время у себя.

– Значит, увидимся на ужине, – сказала она, – или уже на молитве… Здесь такой сытный обед.

Обед и вправду был сытный: несколько супов на выбор, салаты, жареный картофель, индейка и треска, брокколи (Ингрид впервые увидела её здесь) и тушёные овощи, хлеб и прочие приятные мелочи типа соусов и приправ. Ингрид хотелось попробовать всё и сразу. На неё во время обеда смотрели так, будто она приехала с голодающих земель.

Прежде чем все разошлись, Эдвард сказал Ингрид:

– Держи свои часы, раз они единственные.

А Артемида сказала:

– Да, ты пропустила месяц занятий, тебе надо сейчас наверстать. Мы подождём, не будем тебя отвлекать.

– О, а тебя в термы записывать? – встрепенулась Хельга.

– Куда? – Ингрид удивлённо приподняла бровь.

Мальчики сделали вид, будто этот вопрос прошёл мимо их ушей. Хельга встала из-за стола и подошла к ней вплотную, сказав чуть тише:

– Мыться вечером пойдёшь? В термы надо записаться до ужина, мест на всех не хватает. Записываются группами заранее. Терму можно посетить дважды в неделю, а в остальное время – душ.

– А-а-а, это типа баня? Да, с удовольствием схожу, это во сколько?

– В девять вечера, после общей молитвы и трапезы.

– Хорошо, запиши, пожалуйста.

После обеда Ингрид дошла до ближайшей двери и через неё вернулась на землю, пока никто не видел. Держа в кулаке свой портал-ручку, девочка с интересом отметила, что среди всех вопросов почему-то не было ни одного о том, как конкретно она сюда попала и как ходит туда-обратно.

На земле она очутилась в классе на уроке истории. Сначала её снова оглушила головная боль, потом нахлынули воспоминания копии за прошедшие сутки, и только потом она включилась в урок. Ингрид сидела за партой, погрузившись в события этого дня. Ведь в Междумирье уроки уже закончились, а здесь подходил к концу последний урок, там обязательные домашние задания были редкостью, а здесь к ежедневной школьной кабале ещё не менее четырёх часов Ингрид тратила на домашку.

В конце урока учитель, по совместительству классный руководитель Антонина Алексеевна задержала класс, заявив, что со следующей недели наконец-то начнутся занятия по химии. Уже месяц с начала учебного года недоставало учителя по этому предмету, последний ушёл в конце августа в другую школу.

Карина восприняла новость не только без энтузиазма, но почти с возмущением, ведь это означало, что теперь дырки в расписании будут заняты и в эти часы нельзя будет слоняться по школе без дела. А то и придётся приходить на занятия пораньше.

– Наконец-то, – тихо пыша сарказмом, сказала Карина, – в нашем захолустье объявилась химичка!

– Не надо так шипеть, в конце концов хоть кто-то согласился учить нас химии, – осадила её Ингрид.

За спиной прозвучал голос ещё одной одноклассницы, Даши:

– Кстати, Ингрид… – Одноклассники знали один приём, что если надо чего-то добиться от Камниной, достаточно назвать её правильно по имени. – Ты позвонишь Ленке?

– Да, надо будет позвонить, её завтра вроде выписывают.

Дело в том, что на одних уроках Ингрид сидела с Кариной, на других – с Леной. С обеими Ингрид общалась лишь потому, что больше было не с кем. Теперь «радость» этого общения плавно переезжала на копию Ингрид, пока она сама счастливо начинала новую жизнь в Междумирье.

Тем временем над гудевшим классом звучал голос Антонины Алексеевны, маленькой кудрявой женщины с серым уставшим лицом:

– И да, нового преподавателя зовут Антон Павлович.

Класс дружно загоготал и почти в один голос спросил:

– ЧЕХОВ?!

– Нет, Тортов.

Класс содрогнулся волной гогота. Учитель. Мужчина. Антон Павлович. Не Чехов. Тортов.

– Боже мой, сколько поводов для смеха, – с каменным лицом сказала Ингрид, ощущая в глубине души странное смятение.

Под конец Антонина Алексеевна сообщила, что химия будет по четвергам и субботам, а потом добавила, будто что-то неважное: «Ваш новый преподаватель только после педагогического». Девочки театрально томно хмыкнули, парни подавились смешками. Класс приглушённо гоготал и собирался на выход.

Ингрид не обрадовалась, словно чуяла что-то очень подозрительное, надвигающееся как неизбежное, как наваждение. Девочка достала часы, которые теперь оказались в её кармане юбки, там же, где и дверная ручка, и они легко включились. Лучше обзавестись механическими часами, а электронные больше с собой не брать, решила она.