Екатерина Каптен - Мир, в котором меня ждут. Ингрид

– Ингрид, ты прямо загадками говоришь. Что такое дедовщина? Что такое квартира? Что за дачка? – Нафан от удивления моргал глазами как первоклассник на построении.

– Так, давайте по порядку, – начала Ингрид, переходя сразу ко второму пункту. – Квартира – это такое жилище. Строится один большой многоэтажный дом, внутри несколько парадных с улиц, там основные лестницы, на каждом этаже – квартиры. Вот здесь в замке есть залы и самые разные комнаты, а в городских домах на земле каждая такая вот комната внутри делится на несколько комнат и кухню. Квартира может быть с одной комнатой, может быть с двумя, тремя, иногда четырьмя. Я слышала, что бывает и по пять комнат. Но у нас в основном две-три. Так вот, кто богат, тот может жить в большой квартире, а кто беден, тот живёт, может, и в большой квартире, но с кучей родственников.

– Ужасно, – сказала Артемида, – две-три комнаты на семью. А как же сад, конюшня, камин, библиотека, молельня, трапезная, комната для прислуги?

– Как можно так жить? Разве семья может жить так? – удивилась Хельга.

– У нас семьи не такие большие, мало у кого больше двух детей, – напомнила Ингрид, – и каминов с конюшнями нет.

– Всё равно, а прислуга? – горел возмущением Нафан.

– Нет прислуги и в помине. На земле считается постыдным держать у себя прислугу. Моя мама говорит, что быть у кого-то служанкой – это край унижения.

– А как тогда на земле заботятся о сиротах и вдовах? – Внезапно спросила Артемида – она своими вопросами била не в бровь, а в глаз. – У нас принято брать к себе в дома сирот и вдов, чтобы они имели и крышу над головой, и пропитание, чтоб детей могли вырастить и обеспечить их трудом.

Ингрид замолчала. Рассказывать им о сиротских приютах, о детских садах, об армии и дедовщине и о прочем устройстве жизни на земле она не собиралась. Девочка уже поняла, что эти рассказы шокируют слушателей Междумирья. И всё же разговор о сути военных сборов, с которого всё началось, остался неоконченным. Ингрид для себя решила, что, возможно, это способ размяться и провести каникулы с пользой для юношей, и плюс альтернатива армии.

Трапеза окончилась, и они разошлись по комнатам. Ингрид уже знала, что и как будет делать: приготовит на завтра форму, тетради, альбомы и ляжет спать с учебными книгами. Она посмотрела в блокнот-ежедневник. В четверг по расписанию были следующие предметы: хирография, астрология, философия, ботаника и метательные искусства. «Скорей бы новый день», – подумала она, устраиваясь на подушке с книгой в руках, но быстро провалилась в сон. Ей вновь снились красочные сны: лес, разнотравье, туманы под горой, золотистый лебедь на тёмной глади озера и пронзительное небо с плывущими облаками.

Наступил четверг, прозвонил утренний колокол. Ингрид проснулась быстро, обнаружив, что всю ночь спала с книгой. Это был её третий день в Междумирье, волнительный и многообещающий. Она впервые начала утро с того, что подошла к окну. «Странно, я ни разу ещё этого не делала», – подумала девочка, распахивая занавески. В Петербурге октябрь иногда был серым, холодным и пронизывающим, а иногда наоборот – ярким, солнечным. Неизвестно, была ли связана погода Междумирья с погодой на земле, но и сезоны, и календарь, и время суток совпадали – к её великому счастью. Было довольно темно, ночник брезжил над столом, небо за окном едва светлело. Ингрид изучала вид из окна. Внизу лежали сады, далеко тянулся огород, чуть левее виднелись отблески стеклянных оранжерей, ещё левее, куда посмотреть было сложнее всего, виднелся кусочек густого сияющего облака, которое она видела с другой стороны на входе.

Ингрид отошла от окна, отправилась умываться, оделась, взяла ранец с тетрадями и спустилась к молитве и завтраку.

– А что такое «хирография»? – спросила Ингрид собравшихся за столом.

Эдвард деловито ответил:

– Тренировка для пальцев и кистей рук.

– И чего в этом такого важного, что под неё отводится столько времени?

Вновь на Ингрид все посмотрели недоумённо.

– А ты ещё не видела, как творят магию? – спросила Хельга.

– Я, признаться, ничего не поняла. Обычно во всех сказках для магии нужны заклинания, волшебные вещи типа палочек, шляп, или медальонов, или, например, колец… – сказала Ингрид.

Нафан с улыбкой добродушно протянул:

– Ну-у-у, на этом далеко не уедешь. Конечно, волшебные предметы очень нужны и важны, но представь, что тебя застали врасплох или выбили из рук палочку, отобрали медальон, кольцо упало и закатилось, а шляпу сдуло ветром. Что делать тогда?

Ингрид не знала.

– На самом деле, – продолжил он, – самое важное для мага – это его голова и руки. Ведь даже чётких стандартов заклинаний не существует…

– Это, кстати, очень плохо, – строго вставил Эдвард. – На мой взгляд, чёткая формулировка облегчает работу мага.

– По мне, так нет, – продолжил Нафан, – главное, надо чётко представлять, что и как именно ты хочешь получить, и активировать магическую энергию. Голова и руки должны действовать единым целым.

– Хельга, ты говорила, что в Ликее и Академии могут учиться только те, кто способен на магию, так? – Ингрид посмотрела на неё.

– Всё так, – хором подтвердили за столом.

– По закону, конечно, да, – уточнил Эдвард.

– А как узнать, что я способна на магию? Со мной никогда ничего такого необычного не происходило. Предметы я не двигаю, мои желания сами по себе не исполняются, язык животных не понимаю, никаких привидений не встречала и вообще никаких чудес не было.

– О, эти странные представления о магии! Даже не знаю, откуда они берутся. – Нафан плавно махнул рукой. – Это вообще большая редкость, когда человек способен на такое сам по себе. Скажи, если тебе дать лук и стрелы, ты сразу со ста шагов попадёшь в яблочко?

– Н-н-нет… – Ингрид скептично сдвинула брови.

– Улав, твой пони сразу пошёл галопом, как только ты его оседлал в четыре года? – продолжал Нафан.

– Нет, – коротко ответил Улав.

– Даже если у тебя есть талант, без работы над ним не достичь никаких результатов. А к магии таланты очень тонкие и созревают не сразу, большая редкость, если они внезапно ярко видны. Ты думаешь, зачем нужна холостяшка?

– Холостяшка??? – Ингрид подавилась хлебцем.

– Это такой серебристый порошок, мы все перед началом занятий обсыпаем им руки, – уточнила Хельга. – Просто мы ещё молодые, поэтому вся магическая энергия может выплёскиваться спонтанно. Например, делаю я упражнение для рук, а сама на кого-нибудь злюсь, один неверный взмах… – Хельга махнула рукой. – …и горит кафедра у преподавателя.

На пути взмаха её руки лежало яблоко, которое внезапно опрокинулось на бок. Хельга продолжила: