Михаил Смолин - Чародейка. Часть первая

В это время глаза-шарики на тонких усиках, потянулись на сближение и образовали кучу ― она превратилась в треугольник, где вершину занял один глаз, а основание четыре.

Раздался душеспасительный голос третьего усатого создания:

– Вам повезло, вам больше чем повезло. Вы попали на шоу, на великое шоу. Кучерявое, планетарное шоу прошлого, настоящего и чуть-чуть будущего. А впрочем, какая разница ― через пять минут будущее становится настоящим, а ещё через пять настоящее ― прошлым. Но шоу остаётся, шоу ― оно всегда. Это модно, это заводит, будоражит, подогревает. Вся жизнь наша ― шоу. Кому повезёт, а кому нет. Куда ни глянь, всюду шоу. Итак, приступаем. Молодые люди, перед вами равнобедренный треугольник. Как ни крути, он устойчив абсолютно на основании из большего количества глазиков. Его нельзя перевернуть и поставить на вершину ― он всё равно завалится. Зато его можно катить и это, без сомнения, идёт на пользу глазикам. Внимательно вглядитесь в его «верхушку». Ну, ну, думаем, думаем, ломаем голову, не доламываем. Об этом глазике принято рассказывать много глупостей, частных подробностей и ими интересуются нижние глазики. Призываю к полемике! Кому, как не нам с вами судить да рядить, рядить да подсуживать…

– Закрываем верхний глазик, ― прервал третьего «муравья» первый и замолчал. Третий «муравей» продолжил. ― Получилась трапеция. Она представляет собой неустойчивую систему, о которой есть правдивая история, как левый глазик подрался с правым глазиком, но больше всех пострадал средний глазик, что привело, в конце концов, к его отмиранию. А также есть множество личных историй о победах и трагедиях. На них и стоит ток-шоу современного человеческого разума. Ну-ка, молодежь, думаем, думаем, кидаемся мыслями, но корректно. Призываю к дискуссии!

– Позвольте! Позвольте сообщить! ― опять встрял второй. ― Думай, не додумывай, но об этих глазиках хорошо известно, что они косятся друг на друга и чем выше возносятся, тем более сближаются, при этом углы подъёма никогда не совпадают. Это следствие неодолимого перемещения глазиков по вертикали, являющееся их целью, смыслом существования и важностью содеянного.

– Таково шоу! Удивительное, сногсшибательное шоу! ― опять заголосил третий. ― Корявость его геометрии такова, что при малейшем нажатии сверху равнобедренная трапеция очень легко превращается в неравнобедренную, а то и в параллелограмм или четырёхугольник неправильной формы. Где дебаты, не вижу дебатов. Они давно должны идти строем по вашему сознанию, чеканя шаг!

– Коллега, ― ответил второй: ― Почему вы всё время упоминаете одно слово ― шоу, хотя есть и другие не менее подходящие. Например, театр.

– О! Я с вами согласен! Шоу, театр, театр!

– Например, жизнь.

– О! Я не согласен. Это больше подходит для носиков, зубиков и желудочков. Театр лучше. Это возвышенней и уже классика.

– Закрываем ещё три глазика, ― быстро выпалил первый «муравей», опасаясь, как бы о нём не забыли на этом спектакле, и за ним на этот раз в разговор вступил четвёртый . Он пропел невозмутимым голосом аналитика: ― Перед вами нижний ряд треугольника. Глазики этого ряда поражают своим разнообразием, но вопреки всякой логике обычно сливаются в одну прямую. Об этих глазиках есть невероятное множество простеньких, порой ужасных и очень похожих историй. Они абсолютно не интересуют выше парящие глазики. И ещё есть заковыристая сказка об экономике…

– Фигня, а не сказка. Ничего не надо думать, всё и так ясно, ― перебил четвёртого третий, а первый продолжил:

– А теперь, внимание. Закрываем следующую пару и перед нами великое изобретение эволюции ― два глаза, через них проводим линию, уходящую в бесконечность. Какой вывод ― любая геометрия, а тем более шоу зависит от двух глазиков. Они всегда доверчиво-открытые, они суть всего, основа всего… Закройте глазики, и не будет никакого шоу, а тем более геометрии. Останется слепая космическая аксиома ― бессмертная, бесконечная прямая, существующая вне любых глаз…

– Стой, стой, стой. Ты какие глаза закрываешь? ― засуетился второй и его глаза-шарики надулись до размера апельсинов. Матрёшка и Чернов улеглись на травку рядом с беседкой и сладко засопели.

– Обучение во сне… ― попытался что-то разъяснить первый.

– Неверное решение, сбой обучающего процесса! ― выпалил второй, вновь перебив первого: ― Спящим объектам нельзя преподавать грамотность, если необходимые знания подменены порциями хаотичной информации! Требуется вводная разъяснительная работа! А всё потому, что вредно бесконечно гулять и пропускать невероятное количество школьных уроков!

– Ах! Оставьте эти проблемы родителям и родной школе, ― встрял третий.

– Коллега, кому это вы сказали? А совесть, где совесть, все ищем совесть! ― второй устремил свои глаза-шарики на третьего.

– Как где? Участвует в шоу, ― грустно сорвалось с языка первого, и первый скрылся в Портфеле.

– Дожились, ― отпустил куда-то в пространство второй и последовал за ним.

Третий посмотрел на четвёртого и проорал:

– Заметаем воспоминания и тикаем! ― и тоже упал в Портфель.

– Ты чего? Мне тикать некуда, я дома, ― рассудил четвёртый и быстро юркнул вслед за всеми: из глубины Портфеля раздались вопли: ― Утечка, утечка четверти важной информации.

Катя давно подошла и со стороны наблюдала странное представление, похожее на кукольный театр. Когда «муравьи» скрылись в Портфеле, и его крышка захлопнулась, она спросила:

– Что означает эта сумасшедшая постановка, Брошенный Портфель?

– Когда мы уйдём, они проснутся и постараются больше не прогуливать школьные занятия. Здесь нет никакого волшебства. Они хорошие мальчики и вырастут настоящими мужчинами.

– Я должна была догадаться, что волшебники являются гипнотизёрами. А что это за существа усатенькие и серенькие? Как называются?

– Мой ум. Мальчики его встряхнули, вот он и полез наружу ― забрендил. В отличие от бессознательного состояния, которое возникает у людей в подобных случаях, когда их головы встряхивают, я демонстрирую так называемое «изсознательное состояние», тем самым показываю свою защитную реакцию. Ну, например, тебе знаком зверёк под названием скунс?

– Конечно. Он отпугивает преследователей дурным запахом, ― ответила Катя, обрадованная тем, что знает подробности о повадках животного, которого никогда не видела.

– А я в этих случаях обхожусь умом. Действует безотказно. Ещё никогда не подводило. Слишком умный пугается и убегает, а тот, кому это не надо или не интересно, засыпает.

Объяснение учёного друга показалось девочке неправдоподобным, и она возмутилась:

– Чепуху-то не мели, волшебник, говори правду ― это лучший способ не врать, ― лукаво сказала Катя и погладила Брошенный Портфель, чтобы он не обижался на её высказывание. Но ласка не помогла ― он надул свои бока, а ручку прижал плотно к крышке, отчего взять его оказалось не так-то просто.