Дарья Быстрицкая - Ворон расправляет крылья

Через плечо колдунья бросила осторожный взгляд на охрану. Выяснилось, что они неотрывно за ней наблюдают. Виринея поспешила вернуться к любованию синим небом. Нервировало её столь пристальное внимание. Они что же, думают, она сбежит? Ей бы и в голову не пришло пробовать. Превращалась бы она в ворона как Влад, можно было бы рискнуть, а так… Не настолько она смелая.

Не зверская скука, женщина бы не решилась и спросить у охраны про библиотеку и не отправилась туда почитать. Собрания книг у Лукьяна в доме оказались достойные, и она радовалась, что спросила. Наверное, эти книги начинали собирать ещё его родители, хотя… Если учесть, сколько Луке лет, он вполне мог собрать такую библиотеку сам. К сожалению, о руководителе Лагеря вампиров Вероника не знала почти ничего, поэтому оставалось только догадываться, Лукьян ли любит читать или кто-то из его семьи. В любом случае библиотека, находящаяся в этом доме, вызывала восхищение. И дело не в одном лишь количестве книг и их состоянии, но и в обстановке комнаты: там царила божественная атмосфера. Всё в ней располагало к посиделкам с книгой в руках. Уходить оттуда совершенно не хотелось.

В библиотеке же Ника приступила к исполнению просьбы Дениса. Написала она пока мало, так как делала это втайне от своей охраны и не могла толком сосредоточиться, бесконечно вздрагивая. Ведьма создавала звукоизоляцию из высшей магии (одна из вещей, что способна обмануть даже вурдалаков), но опасалась, что кто-нибудь войдёт и увидит её за письмом. Ещё о магии догадаются – тогда жди наказания. Магией ей в Лагере вампиров пользоваться запретили, поэтому рисковать она особенно не стремилась. Не Денис, женщина бы строго соблюдала правила, установленные для неё. Строптивостью она никогда не отличалась. Ко всему прочему, правила были несложные, и обращались с ней здесь хорошо – отчего бы не соблюсти условия, если вампирам так спокойнее?

Бумагу и ручку Виринея выпросила под предлогом необходимости написать заявление об увольнении из университета. Заявление она действительно написала, и канцелярия Хмелевского оказалась настолько любезна, что отправила его по почте. Бумагу же с ручкой колдунья, что называется, прикарманила. Прятала она всё это в библиотеке. Пока что никто ничего не заподозрил.

Левицкая нахмурилась, вспоминая своё неловкое шпионское поведение. Всё-таки она редкая трусиха. Трясётся с этим письмом каждый раз как осиновый лист. Стыдно даже. Влад бы не трясся, а, если бы и попался, то выкрутился бы непременно. Его голыми руками не возьмёшь. Владом женщина искренне восхищалась. Нет, не его умением обманывать – по натуре Ника была честным человеком – но его хладнокровием, уверенностью в себе, силой, мужеством и сообразительностью. Она хотела стать немного на него похожей в этом, научиться быть такой же смелой, находчивой и спокойной, а не дрожать будто испуганный ребёнок. За восемьдесят уже как-никак. Впрочем, Денис и Арсений всегда принимали её такой, какая есть, да и Влад тоже. Наверное, для женщины такое поведение является нормой. И всё же ей есть к чему стремиться.

Напоследок Виринея медленно прошлась вокруг неработающего фонтана и, с сожалением глянув на чистое небо, направилась в дом. В комнату идти не хотелось, и она решила, что немного почитает в библиотеке. Когда ведьма приблизилась к двери, то с удивлением обнаружила, что соседнее с библиотекой помещение открыто. Не удержавшись, она заглянула в открытую комнату и была ошарашена несметным количеством цветов и иных комнатных растений, которыми была сплошь уставлена оранжерея. Удивлялась и разглядывала помещение Вероника не больше секунды – в следующий миг послышался звук удара, и она увидела из-за стола горшок с цветком, упавший на пол. Без раздумий блондинка вошла в помещение, не обратив внимания на оклик охраны, и присела рядом с горшком, вернула его в вертикальное положение вместе с цветком и принялась руками собирать с пола землю.

– Благодарю, – донёсся до гостьи приятный женский голос. – У меня сегодня всё из рук валится.

Ника вскинула голову и встретилась взглядом с немолодой симпатичной женщиной, расставляющей горшки с цветами на столе. Бледно-голубые глаза смотрели мягко, губы доброжелательно улыбались. И хотя по энергетике было очевидно, что она – вампирша, цыганских корней в работнице оранжереи не наблюдалось. Светлая кожа, русые волосы с проседью, голубые глаза – всё вполне славянское.

– Здравствуйте, – отозвалась Левицкая.

– Здравствуйте, – ответила вампирша, принимая из её рук горшок.

– Прошу прощение за вторжение.

– Ну что вы? Я ведь не принимаю ванну, – пошутила немолодая женщина, – и это не мои личные покои. Здесь разрешено быть всем.

Высшая ведьма обвела восхищённым взором комнату. Теперь она видела, что оранжерея больше, чем ей показалось из коридора.

– Как здесь красиво, – восторженно произнесла гостья. – Я и не знала, что в доме есть оранжерея. Вы тут работаете?

– Да, я ухаживаю за растениями, – кивнула вампирша.

– Наверное, вам очень нравится эта работа.

– О, да. Безусловно. Я люблю цветы. – Хозяйка «зелёного рая» помолчала, наблюдая за блондинкой. – Меня зовут Любовь. Зовите меня тётей Любой.

Виринея изумлённо воззрилась на женщину, внезапно ощутив, как тепло стало внутри. Ей не хватало в Лагере вампиров общения и душевной теплоты, женского общества. Радостно улыбнувшись, она назвалась:

– Меня зовут Вероника.

– Знаю.

– Откуда? – смутилась белокурая женщина.

Любовь мягко рассмеялась:

– Других ведьм в Красном Источнике нет. Кроме того, только ленивый сейчас не обсуждает нашу пленницу.

– О… Какая я глупая. Это ведь так очевидно.

– Хотите, я проведу вас по оранжерее?

Колдунья благодарно улыбнулась.

– Не отказалась бы.

Вампирша протянула ей руку, и Ника без колебаний вложила в неё свою, ощутив, какая сухая и прохладная ладонь у работницы. Так, держась за руки, они вместе прогулялись по «зелёной» комнате. Тётя Люба с воодушевлением рассказала ей о растениях, «живущих» здесь, о том, как они называются и что любят. Какие следует чаще поливать, какие предпочитают солнечное место, а какие – прохладу, каким требуется опрыскивание…

По окончании прогулки вампирша стала ставить на поднос горшочки с некоторыми цветами. Левицкая с любопытством за ней наблюдала.

– А куда вы их забираете? – не вытерпела она.

– Домой, – пояснила немолодая женщина. – Эти цветы болеют, а больные растения я выхаживаю у себя. У меня дома есть своя оранжерея. Здесь я бываю не каждый день… Хотите взглянуть на мою оранжерею?

Ведунья заколебалась.

– С удовольствием бы взглянула, но не уверена, что мне позволит охрана.