Татьяна Володина - Стихийная терапия

– Не думаю, что мы единственные гости на весь замок, – не согласилась я. – Уверена, что людей на терапии гораздо больше. Просто программа у всех своя, и методы, думаю, тоже. А мы вот… Образовали такой тандем…

– И внезапно «выстрелил» амулет. Только вот почему и зачем?

Я пожала плечами. Меня накрыла ужасная слабость – похоже, утренние потрясения от души ударили по моему организму. «Как бы еще в обморок не свалиться, – подумала я. – Джинна с его призраком тогда точно кондратий хватит».

– Зачем – не знаю, – ответила я. – А вот почему… Мне кажется, во мне есть – или было – что-то такое, что является активатором амулета. Или артефакта. Или чем на самом деле является твой кулон.

– Тогда почему он потом не сработал? Ну, когда я тебя обнял и ты снова коснулась его щекой?

– Вспомни, он и накануне не сработал на щеку. Может, дело в руках?

– Давай проверим.

Он снова приблизился ко мне, поймал мою руку и вложил в нее кулон. На всякий случай зажмурился. Я стояла и спокойно смотрела на лепестки пламени, застывшие в неизвестном мне металле. Ничего не произошло. Меня не пронзило болью, не сожгло огнем. Полное спокойствие и равнодушие. Амулет Джинна тихо лежал в моей ладони, внешне безобидный.

Но вот мужчину ощутимо тряхнуло. Не открывая глаз, он двинулся мне навстречу, сокращая расстояние, хоть мы и так стояли очень близко. Руки его, теперь не державшие амулет, поймали меня в жесткое горячее кольцо, и я снова отметила, что он полыхает, как в лихорадке. Что за черт?

Я бросила кулон, и в тот же миг, когда он коснулся кожи Джинна, я выскользнула из объятий. По телу разливалась ледяная волна ужаса. С нами снова что-то происходило, и виной тому был злосчастный амулет, теперь я знала точно. Не бывает таких совпадений. Но почему на меня он больше не действует? И почему на смуглого духа огня он так не действовал раньше?

Джинн открыл глаза, и они были перепуганными.

– Не понимаю, – сказал он. – Ничего не понимаю. Ты почувствовала?

Я покачала головой.

– Это было словно маленькая смерть. Как будто у меня из легких выбили весь воздух, а чтобы снова начать дышать, нужно было прикасаться к тебе.

Теперь головой я уже замотала – из стороны в сторону, резко, отгоняя страшные видения и страшные слова.

– Нет…

– Да! Теперь отпустило, но когда ты держала амулет, мне было жизненно необходимо касаться тебя. – Голос его дрожал, и я безошибочно узнала то чувство, что переполняло сейчас стоящего передо мной отважного наемника. Страх. Глубокий, острый, липкий страх. Как долго я жила с ним! Так долго, что узнала бы, наверное, в любом обличье.

– Нет, я не хочу так…

Он зло зыркнул на меня.

– Думаешь, я хочу? Меня лихорадит с тех пор, как ты вышла на площадку. А теперь еще новая напасть. – Короткий злобный смешок, скрежет зубов, судорожный вздох. – В романах бы написали, что так проявилась внезапно вспыхнувшая любовь. И обязательно с первого взгляда.

– Скорее уж ненависть, – тихо прокомментировала я, медленно делая шаг назад.

Но Джинн снова двинулся ко мне.

– Давай еще раз проверим, – хрипло сказал он. – Я должен понимать, что происходит.

– Какие мы оптимисты, – снова съязвила я, отступая, но шансов против настолько мощного мужика у меня не было. Блин, вот только драк мне тут в моей чертовой терапии, мать ее за ногу, и не хватало! Он же в бараний рог согнет маленькую хрупкую сильфочку!

Джинн схватил меня за плечи, и я больше не скрывала дрожи. По сравнению с ним я была не просто холодной – ледяной, и контраст температур выбил из меня всякие остатки здравого смысла. А, чего там! Гулять так гулять!

Я сама цапнула амулет, зажала его в кулачке. И снова не почувствовала ничего, кроме острых кончиков лепестков, впившихся мне в кожу. А вот Джинна опять затрясло. Мелкие судорожные движения были видны невооруженным взглядом. Мужчина задыхался, глаза вылезали из орбит и наливались кровью, и это было страшно. У меня подкосились ноги, я едва удерживала себя в вертикальном положении.

Но вот когда наемник облапил меня (другого слова для его движения я не могу подобрать!), ему стало заметно легче. Вдохнув полной грудью, он прижал меня сильнее, впечатывая в собственное тело, и ребра едва не затрещали.

– Эй, мужик, осторожнее! – прохрипела я, и он чуть ослабил хватку, но только на мгновение. В следующее наклонился ко мне, к самому лицу, и поцеловал – жестко, грубо, больно.

А потом потерял сознание и грохнулся большой безжизненной грудой у моих ног.

– Ну охренеть я позавтракала… – просипела я, облизывая ноющие губы. И вот что теперь с этим бессознательным сокровищем делать?

Никогда еще в моей непутевой жизни я не видела мужика в обмороке. Много чего видела, но не такое. По идее же это девушкам положено терять сознание, особенно этаким романтическим барышням, нежным и трепетным. Но не безжалостным наемникам, вся дорога которых усеяна телами врагов и умащена их кровью! Меня не готовили к такому! Пожалуйста, можно я уже домой поеду, а? Спасибо за терапию, чтоб мне ее вовек не иметь больше! И за гостеприимство спасибо! И вообще…

Я трясла Джинна, изо всех сил шлепала по щекам, дула в лицо, даже сбегала к столику и, набрав в рот воды, побрызгала на него – без толку. Время шло, но результата не было. Горячий, большой и безжизненный, он лежал на нагретых солнцем камнях и не подавал признаков жизни. Я даже дыхания его не чувствовала.

Что еще мне оставалось? Размазывая по лицу непонятно откуда взявшиеся слезы, я наклонилась, зажала мужчине нос, открыла рот и, как учили нас в далекие университетские годы на курсах первой помощи, сильно и мощно вдохнула воздух в его губы. Я не боялась навредить – его легкие были определенно больше моих. Потом вдохнула еще раз и стала ритмично надавливать на грудь, на два пальца выше мечевидного отростка (о боги, неужели я до сих пор помню?). Серия надавливаний – и снова вдох, потом еще. И опять надавливать. И снова по кругу… И опять…

Когда Джинн задышал сам, без сил упала на его грудь и заревела.

– Чтоб ты был здоров, джиннская твоя рожа! И кто еще кого в гроб загонит?

Он открыл мутные, но вполне живые глаза, и, с трудом сфокусировав на мне взгляд, тихо и хрипло произнес:

– Теперь все ясно. Попали мы с тобой, Сильфа. Дошутились. Я истинный огненный, ты истинная воздушная. Огненный артефакт среагировал на тебя, и отныне мы связаны. Без твоего воздуха не гореть моему огню…

– Но мне-то для существования огонь не нужен! – перебила я.

– Нужен. В тебе теперь столько твоей стихии, что если ты не будешь подпитывать чужой огонь, растворишься в ней.

– И кто же тебе рассказал? – съязвила я, пряча за иронией переполняющий меня страх. Я с первого слова поверила ему, я сердцем чувствовала истинность его речи. – Уж не сам ли амулет?