Кирилл Стригин - Вечная империя. Вторая часть

– Пойми, он единственный, кто увидел во мне женщину, а не очередной инструмент для укрепления власти. И еще он… он… – взгляд Октавии стал отсутствующим. – Не такой как другие.

– Понятно, можешь не продолжать.

– Пожалуй, я и правда пойду, – Октавия повернулась к двери.

– Спасибо за откровенный разговор. – Талемар встал со своего места. – Обязательно приходи завтра. Ты затронула серьезный вопрос, и твое присутствие будет полезным.

Солнце уже давно село и на город опустилась вечерняя мгла. Окна кабинета Адриана выглядели жуткими черными дырами, высасывающими на улицу яркий искусственный свет волшебных светильников. Полковник в детстве очень боялся темноты. Едва наступала ночь, как в его сознании оживали самые жуткие кошмары. Некоторые чудовища были настолько реальными, что хотелось кричать, плакать и звать на помощь. Но мальчик этого никогда не делал. Сидел, закутавшись в одеяло и размазывая по лицу слезы, но на помощь не звал. Куда больше он боялся раскрыть перед окружающими собственные детские и наверняка абсолютно иррациональные страхи. Проявить перед другими свои слабости всегда казалось Адриану самым худшим кошмаром. Отец с малых лет приучал сына подавлять в себе любые страхи. Он часто сравнивал людское общество с волчьей стаей, где слабых рвут на части. Отец даже как-то повел сына в зверинец и показал драку двух волков. Скорее всего, это был обычный бой между двумя молодыми самцами, но отец сказал, что это нападение на старого и ослабевшего вожака стаи. Он объяснил Адриану, что молодой волк рвет своего старого соперника огромными клыками.

Увиденное навсегда врезалось в детскую память. Адриан не хотел, чтобы с ним случилось тоже самое. Более того, он принялся регулярно бороться со всеми своими фобиями, стараясь постоянно демонстрировать окружающим свою смелость. Доходило до того, что Адриан специально отключал свет в спальне, чтобы показать родителям, что ему совсем не страшно. Хотя сам он в этот момент боялся до жути! Казалось, сердце мальчика даже переставало биться и на несколько мгновений замирало от самого настоящего животного ужаса, которому не было никаких разумных объяснений. Но он продолжал упорно отключать волшебный светильник, тем самым вырабатывая в себе поистине железную волю. Правильно говорят тиарцы: что нас не убивает, делает сильнее.

Такие странные приступы случались не каждую ночь, но все же достаточно часто, чтобы серьезно осложнить жизнь. Родители заметили, что Адриан сильно изменился, стал бледным и изможденным, но ничего не могли понять. Ни один целитель не обнаруживал никаких отклонений от нормы, каждый раз подтверждая, что мальчик здоров. А Адриан продолжал молчать и, как оказалось, зря.

Когда ему исполнилось восемь, к ним в дом приехала родня матери. Людей было так много, что занятыми оказались не только все жилые комнаты, но и даже весь цокольный этаж. Северина, старшего брата Адриана, временно подселили в более просторную комнату брата. Когда настала ночь, Северин вдруг закричал. На его вопли сбежалась большая часть дома. Дяди, тети, племянники стояли в дверях спальни, и на их лицах отражалось крайнее изумление, граничащее со страхом. Отец сориентировался мгновенно. Из его груди вырвался ослепительно белый луч и ударил по мерзкой желеобразной сущности, устроившейся в изголовье кровати Адриана. Послышался громкий хлопок и тварь лопнула, как мыльный пузырь. Как потом оказалось, это был моритус. Редкая и не очень сильная разновидность ночного демона, питающегося негативными эмоциями. Дом, в котором он поселялся, сотрясали скандалы и дрязги. Семьи часто распадались, иногда даже доходило до самоубийства, кого-нибудь из домашних. Впрочем, такое случалось не часто. Демон не был заинтересован в смерти своей кормовой базы. Чаще всего моритусы любят прилепляться к детям и вызывать в их сознании кошмары. Страх считался самым лучшим лакомством, а дети оказывались наиболее беззащитными жертвами.

Так Адриан впервые понял, что мир людей далеко не единственный. Уже в Академии он очень много времени уделял демонологии. Он не хотел, чтобы его снова застали врасплох. Не меньше усилий Адриан прилагал при изучении некромагологии. Трупоеды уже тогда начали вызывать у него ненависть. Как-то профессор показал им рисунок вурдалака и сказал, что некромаги могут сделать такое с почти любым трупом. Хуже всего, что это может случиться и с кем-то из умерших родственников. Живые мертвецы обладали остаточной памятью и больше всего любили посещать близких. Адриан потом часто думал о словах профессора, подолгу размышляя над преступлениями некромагов, которые и сейчас периодически случались на восточной границе. А затем произошла трагедия с его братом, повлекшая за собой еще более ужасные последствия.

– Господин полковник, – Янус осторожно приоткрыл дверь, отрывая Адриана от воспоминаний. – Вернулась спецгруппа. У них хорошие новости.

– Доставили? – полковник в возбуждении приподнялся на кресле.

– Он уже в подземной камере, – Янус не скрывал торжества. – Желаете сейчас взглянуть на него?

– Разумеется, – Адриан поднялся. – Все равно меня сегодня почему-то не тянет домой.

Они вышли из кабинета и быстро двинулись по длинному коридору. Несмотря на поздний час, вокруг было полно сотрудников, снующих по кабинетам или негромко переговаривающихся у лестницы. Сейчас седьмое управление работало почти в круглосуточном режиме, и напоминало гудящий пчелиный улей. Информация от разведывательных отрядов в Великом Восточном лесу почти всегда была срочная и поступала регулярно. Данные о передислокациях войск Джодока, их численность, настроения среди солдат – все это тщательным образом изучалось, анализировалось и отправлялось в столицу. Не меньшее внимание уделялось и племенным варварским союзам. Особенно их продовольственной базе. Адриан уже мог назвать примерную численность зерна в тоннах, которое поставляется дикарями в Кар-Марг и другие крепости некромагов. Восточным варварам теперь вообще уделялось не меньше внимания, чем дикарями Красной земли. Целые новосозданные отделы седьмого управления теперь занимались спешным изучением мифологии разных племен, их языка и обычаев. Одни занимались бергантами, другие блайдарами, третьи велгами и так далее.

В столице в целом были довольны работой Адриана, хотя и считали, что следует поторопиться. Находились генералы, считающие, что полковник слишком сосредоточился на накоплении информационной базы, в то время, как давно пора уже перейти к решительным действиям. Хорошо еще Вассиан не сильно прислушивался к голосам «ястребов». Генерал понимал, что на полное изучение врага могут уйти годы и поэтому пока не сильно торопил Адриана. Пока не торопил. Он также понимал, что во Дворце ждут быстрых результатов. Рано или поздно терпение Императора может лопнуть и тогда, хочешь не хочешь, а придется перейти к активной фазе операции.