Мария Вислогузова - Глаз Дракона. Хранитель

«Паук, странно… так вот чьих это рук… лапок дело», – подумала девочка.

Сверху отдалённо слышался шипящий голос и доносился громкий шум – кто-то продолжал громить подсобку. Девочка не осмеливалась подойти к двери, чтобы прислушаться к голосу чудовища и узнать, чего он хочет. Таня посмотрела на руку, её до сих пор занимал камень, он, как и раньше, светился, хоть говорить ничего не собирался. Она должна переждать, пока кто-то сверху убедится, что к ней ему не добраться, или ей нужно постараться самой отыскать выход? Или ей это всё мерещится? Может, она во сне? Если так, стоять и ничего не делать слишком глупо, поэтому девочка пошла к одному из ближайших шкафов. На некоторых полках с книгами стояли баночки со странным содержимым, привлёкшие её. В одной хранилась веточка какого-то растения, чьи плоды выглядели как маленькие звёзды. Баночка светилась, хоть её стекло было тёмно-синим, маленькие звезды сияли так, что она казалась прозрачной. Они блестели и переливались разными цветами поверх своего основного – серебряного. От веточки веяло неведомой силой. Привязанная к горлышку прямоугольная бирка гласила: «плоды Триста́ра». Рядом стояла баночка чуточку побольше, она еле умещалась на довольно просторном расстоянии от книг до края полки. Здесь на само́й крышке виднелась пометка: «Зеброве́сие». Заполняли её сухие крупинки, будто диковинного чая: одни белые, другие чёрные. Они чередовались слоями, как окраска зебры.

Таня хотела рассмотреть и другие баночки, они, почему-то, не хотели открывать своё содержимое на расстоянии. Камень не дал ей этого сделать. Он потянулся к медальону, лежащему на столе. Девочка удивилась такому движению и пыталась держаться подальше. Значит, сон? Она не знала, зачем ему туда, письмена в книге выглядели зловеще и пугали её.

Существо наверху затихло. Таня насторожилась и засунула камень обратно в карман: если бы не он, она бы уже добралась домой, и никто не загнал бы её в эту комнату с единственным выходом – наверх, к чудовищу. В кабинете стало темно, не совсем, конечно: те маленькие звёзды в баночке всё ещё светились, хоть и не ровно: то загораясь, то затухая. Таня чувствовала камень, он был тёплым, не обжигая как раньше. В полной тишине, неожиданно что-то прогремело, будто шкаф сбросили с лестницы. В дверь забарабанили.

– Мы сь-снаем ты там, Х-гранить-тельниц-с-са. Отд-тай Г-клас-с Драк-кона или с-сдохь-хни!! – прокричал кто-то из-за двери. Девочка почти физически ощущала ненависть, которую это существо к ней питало. Наверное, оно с кем-то её перепутало, у неё не было никакого Глаза Дракона, да и она сама Хранительницей не была.

Таня стояла, не дыша и боясь пошевелиться, чтобы ничем себя не выдать.

«Чёрный шкаф, третья полка сверху, восьмая книга справа. Подними; выход», – снова услышала Таня в мыслях.

Уверенная, что найдёт там выход, девочка беспрекословно повиновалась голосу. Она тихо подошла к чёрному шкафу и подняла нужную книгу. Слева рукописи подвинулись на место той, какую она убрала, и показалась круглая дверная ручка. Теперь дверная ручка нашлась и в книжном шкафу, на этот раз девочка не удивилась. Таня повернула её – дверь-шкаф распахнулась. За ней оказалась маленькая каменная лестница, и ещё одна дверь. Как в тумане Таня поднялась и вышла на улицу, не осознавая себя, словно каждый новый шаг забирал воспоминания о происходившем. Она оказалась на заднем дворе школы. Как только сделала несколько шагов от выхода, обернулась, и не увидела ничего: дверь таинственно исчезла, будто появилась только для того, чтобы Таня спаслась, после чего ушла обратно в небытие.

***

Не прошло и трёх минут с тех пор, как Тим начал ждать возвращения директрисы. Он терялся в догадках. Если это Хранительница с помощью Глаза проникла туда, значит, его задание сейчас закончится, не успев начаться, и мальчику придётся искать другое место, где он мог бы исполнить условия посоха? Ему стало страшно, он день назад обрёл новую цель для продолжения своей жизни, а сейчас должен от неё отказаться? Сможет ли он снова не впасть в уныние от безнадёжности своего положения?

Войти в ещё более горькие мысли мальчик не успел: перед ним, на столе, появилась чаша с чем-то похожим на чёрно-белый чай, уложенный в виде длинных, извилистых полос чередующихся цветов. И две пустые чаши поменьше, с запиской в одной из них: «перебирай в одну чашу белые, а в другую чёрные. Сиди молча и не подавай вида, что слышишь нас, спрячь записку». Тим, прочтя, сразу сунул маленький лист в нагрудный карман рубашки и, напустив равнодушие, как только умел, расслабив мышцы лица, приступил за указанную ему работу.

Лидия Владимировна в гневе ворвалась в кабинет, хлопнув входной дверью, таща за собой что-то непонятное, точнее кого-то. Это было низкого роста существо, где-то с полметра в высоту, похожее на двух мужчин. Их туловища существовали отдельно, а две ноги срослись, заключив обоих в невольничество друг по отношению к другу. Оно выглядело ужасающе, не из-за ног. На нём был надет грязный и во многих местах разорванный мундир похожий на костюм наполеоновских времён. По возрасту выглядело оно лет на шестьдесят пять. Оба лица его были вытянуты вперёд, благодаря двум выступающих передним зубам у каждого, оно очень смахивало на двух крыс, чуть менее волосатых, чем обычные и крупнее их привычного размера. От существа веяло ужасом. Хуже был только приторный гнилой запах, исходивший от него. Тиму стало не по себе, его чувствительный нюх сыграл с ним злую шутку: в горле словно собралась слизь от этого запаха, и несколько рвотных позывов заставили его несколько поддаться вперёд. Он сдержался, чтобы не подводить Лидию Владимировну.

– Сейчас я всё расскажу о вас вашему хозяину! – вскричала директриса.

Тим удивился, он не ожидал, что та милая женщина, с которой он познакомился совсем недавно, может так правдоподобно изображать гнев и так страшно злиться.

– Мы ис-с-ск-гали Г-клас-с! – прошипело оно, растягивая согласные и разговаривая обеими головами одновременно.

– Конечно! Откуда в моей школе взяться Глазу Дракона?! Я бы узнала об этом первой! – искренне возмутилась та.

Тим подумал, что она могла бы стать хорошей актрисой. Он тоже неплохо справлялся со своей ролью: сидел и делал вид, что старательно пытается перебирать чёрно-белые крупинки, хотя больше внимания уделял разговору. А если бы он видел, что делает, наверняка бы удивился происходящему. В чаши он клал одноцветные крупинки, но в его руке, каждая из них становилась наполовину бело-чёрной, а в чашах возвращалась к состоянию одноцветности, выбирая какой должна стать здесь белой и чёрной. Таким образом, выходило, что в каждой чаше сохранялся баланс цветов, пусть Тим и выбирал только одни в первую и только иные во вторую.