Евгений Пышкин - День Гондваны. Эзотерика и Мифология

– Нет, – отрезал Фабиус.

– А Сатх Ной?

– Погоди, он ведь еще мальчик, – вмешался в диалог другой мудрец.

– Ну, а что? Его душа мягка, как сырая глина, можно слепить вместительный сосуд для знаний. Как считаешь Фабиус?

– Я видел Сатха. В его глазах есть бескрайние просторы духа, но они не пустуют. Они заселены странными призраками идей, которые мне пока не подвластны. Это первое впечатление. Может, оно неверно. – Фабиус принял расслабленную позу и, облокотившись о валик, улыбнулся уголком рта. – Но, братья, не кажется ли вам, что наш разговор является беседой умудренных мужей? То есть мы парим, как птицы в высотах духа, но не решаемся спуститься ниже. Сверху виднее, никто не спорит, но мелкие детали теряются, ускользают от нашего ока.

– Ты считаешь, мы слепы? И не видим очевидного, то есть, среди этих двух нет того, кого ты ищешь?

– Похоже, он прячет от нас какой-то секрет, – вмешался в беседу еще один мудрец.

– Верно, – ответил Фабиус. – Я расскажу вам о нем позже.

– Почему позже?

– У каждого человека есть тайна, что-то сокровенное. Вы согласны со мной? Да? Ведь что-то должно оставаться только для себя? Неприкосновенное для других людей, так ведь? Только боги ведают, что за тайну хранит Фабиус, но я обещаю вам открыть ее, и поэтому не будем торопиться. Могу только сказать об истоках этого секрета. Он связан с Вирном Коем.

– Твоим учителем?

– Да.

– Ты заговорил о себе в третьем лице. Тоже начинаешь парить в вышине, – улыбнувшись, произнес брат. – Кстати, случайно не сказал гостям, что Кой провел последние года жизни на нашем острове?

– Нет.

– И не говори. А то начнутся расспросы.

– Я помню, Вирн Кой завещал, чтобы никогда не упоминали об этом.

– Ну, что-то мы заболтались. Зови гостей к нам. Мы хотим узнать, как бурлит жизнь на других островах.

На следующий день Фабиус повел гостей в храм Матери Мира. Они прошли невысокий и короткий портал, а затем показалось, что потолок взмыл вверх, и невозможно было его разглядеть. Свод храма все устремлялся и устремлялся ввысь, пока не сходился в одной точке. Узкие окна в вышине светились синевой.

– А я увидел перед входом львов. Зачем они? – спросил Сатх.

– Скажем так, это память о древних верованиях нашего народа. Племена были многочисленны. Сколько племен, столько и вер, – ответил Фабиус. – Неизвестный скульптор высек эту царственную пару, когда создавался город богов. Кстати, львы есть не только у храма Матери Мира, но и у храма Солнца, и храма Матери-Земли. Считалось, львы – особенные животные. Когда они умирают, их души становятся стражниками на дорогах, ведущих в иной мир. Пара животных это как врата между двумя мирами. Звери охраняют покой живых, не давая душам умерших проникать сюда. Не знаю, что точно хотел сказать скульптор, но изваяния предупреждают нас: вы сейчас пересекли границу между этим миром и тем, вы входите в сферу общения с иным.

Хайм и Сатх осмотрелись. Их внимание привлекла статуя Матери Мира. Длаз удивился не столько высоте изваяния, – оно оказалось в четыре человеческих роста – сколько неестественной белизне. Это не мог быть мрамор. Хайм подошел ближе. Матерь Мира одета в хитон, полностью закрывающий фигуру, часть ткани подобно капюшону накинут голову. Образ получился более человеческий, чем божественный. Ничего удивительного. Чтобы изваять богиню скульптор ищет прототип среди смертных. Наконец, мастер находит девушку, тот идеал, который навеки и запечатлевается в камне, глине, дереве и ином материале.

Вот Матерь Мира. Ее тонкие и изящные пальцы придерживают край материи у подбородка. Правая рука чуть приподнята: она собирается сделать жест приветствия или прощания. Фигура и поза проста, нет величия и надменности.

– Удивительный материал, – заметил Хайм.

– Слоновая кость.

– Не может быть. Это слишком чисто для нее, да и…

– Кость для изваяния богини была привезена с северного полуострова. Здесь ее отбеливали, вымачивая в растворе, отчего кость становилась податливой, как гипс. Секреты мастерства ревностно хранят скульпторы, поэтому, как они сделали это, не знаю.

Стены храма слева и справа от входа исписаны рисунками: множество человеческих фигур, фигур богов, травы, деревья, животные, звезды, солнца и луны.

– А это, – произнес Фабиус, – мистерия времен, события, свершившиеся много лет назад. О них можно прочесть в «Книге Начал». Смотрите, вот эти самые верхние рисунки показывают величайшее событие в мистерии: рождение времени из Хаоса, а из времени – Матери Мира.

Гости увидели небрежные мазки угольной краски – изображение Хаоса, в котором пульсирует розовый бутон – возникло время. Из сердцевины цветка вышел золотой луч. По нему, как по дороге, идет женская фигурка лилового цвета – великая богиня.

– Я заметил, – произнес Хайм Длаз. – Левая стена от входа – начало мистерии, а заканчивается она здесь, справа от входа. Но справа художник разметил камень, но не завершил работы.

– Завершил. Просто пустое место – символ будущего. Оно еще не наступило и не доступно взору мудрецов. Кто победит в вечной войне Хаоса с Матерью Мира, не известно. Сражение длиться вечно, ибо вселенная так устроена: единство и борьба противоположностей.

– Но любая война заканчивается. Для нас эта борьба кажется вечностью в сравнении с мгновенностью человеческой жизни.

– Господин Длаз, вы посягнули на то, что я сам у себя боюсь спрашивать. Что будет, когда Матерь Мира победит окончательно? А вдруг Хаос вернет всё к довременью? Думаю, истории тогда не будет. Но скажу. Я бы хотел победы света, но возможно ли?

– Вы сомневаетесь?

Фабиус грустно улыбнулся, но ничего не ответил.

Он пригласил гостей к выходу, сказав:

– Присядем на ступени. И еще одно, господин Длаз, – мудрец бросил короткий взгляд на Сатха. – Неверие порождается скудностью духовного опыта.

– Не беспокойтесь за моего ученика. Не будем ничего от него скрывать.

– Опыт – это все воплощения души во множестве миров, начиная с того, как она вышла из лона Матери Мира и до возвращения домой – обратно в лоно. Вы слышали об идеи вечного возвращения? Из глубинной памяти в сознание порой пробивается странная и непонятная тоска о доме, где тебя любят и ждут. Иногда она обретает ясные очертания. Не думайте, что человек приходит в мир, будто для того, чтобы раз скользнуть по его поверхности и исчезнуть в небытие. Очень часто опыт проявляет себя, как талантливость или гениальность.

– Автор «Книги Начал», наверно, был гением.

– Он просто вдохновляем Матерью Мира, – вдруг произнес Сатх.

Фабиус обратил внимание на мальчика. Тот посмотрел в глаза мудрецу. Фабиус задал молчаливый вопрос: «Ты ли это сказал?» Но Хайм так и не понял, удивлен ли Фабиус?