Евгений Пышкин - День Гондваны. Эзотерика и Мифология

– Нужно сдвинуть камень. Это связано с именем безвестного творца.

Фабиус насторожился. В первое мгновение показалось, что он ослышался, решился переспросить, но, остановив пристальный взгляд на мальчике, понял: «Со слухом все в порядке». Да и глаза Сатха будто сами твердили: «Вы ждали этого, мудрейший. Разве нет? Сколько лет прошло, а вы не теряли надежды. Жили ради сего мгновения. Зачем же сейчас сомневаетесь?». Фабиус мысленно отогнал призрака и произнес без тени шутливости:

– По-моему я должен, господин Длаз, изумиться. Но я не изумлен. Я будто ждал этого.

Хайм промолчал. Он бросил растерянный взгляд на Сатха, затем на мудреца, почувствовав себя участником игры, в которой ему забыли рассказать о правилах.

– Ждите здесь. Скоро вернусь, – бросил Фабиус. – Возьму пару кольев и топор.

– Сатх, – начал Хайм, – я опасаюсь за его душевное здоровье. Он сейчас так переменился в лице. Будто существо из иного мира увидел. – Мальчик неопределенно пожал плечами. – Ты подарил ему надежду: узнать имя автора «Книги Начал». Может, это единственное ради чего он жил.

Мудрец вернулся быстро.

– Пошли, – резко произнес он.

– Фабиус, не кажется ли вам…

– Хотите сказать, что зря затеяли? Возможно. Но проверить надо? Я ничего не сказал братьям. Но вас не удивляет в этой истории одна деталь?

– Сатх не знал о камне! – ошеломленный догадкой произнес Хайм Длаз.

– Именно. Я тоже не понял сначала, что меня насторожило.

Три человека, придя к камню, расчистили место, так и сдвинули камень. Под ним оказалась каменная плита – гладкая и квадратная без надписей полтора локтя в диагонали. Плиту тоже сдвинули. Обнажился черный зев колодца. Вход в подземелье? Длаз, встав на колени, попытался рассмотреть, что там, но свет лишь выхватил скудный кусок пространства. Похоже, комната. Между полом и потолком расстояние в один человеческий рост.

– Это как в легендах, – произнес задумчиво Хайм. – Кажется, боги играют с нами.

– Надо развести костер и сделать факелы, – не слушая его, ответил Фабиус.

На побережье весело заплясало пламя. Мудрец сделал факел. Длаз спустился вниз. Он оказался прав, подземелье было неглубоким. Стоя на полу, можно легко достать до прохода, а дальше, зацепившись за края, подтянуться на руках и выбраться наружу. Фабиус осторожно передал Хайму горящую головню. Каменные стены помещенья озарились желтым светом. Пусто. Никаких дверей и проходов. Только у стены располагался большой металлический ларь.

– Мне нужен топор! – крикнул Хайм.

– Что там!? – поинтересовался Фабиус.

– Потом скажу!

Внутри ларя лежал еще один такой же меньших размеров. Хайм вынул его и опустил на пол. «Тяжелый. Такой на себе не поднимешь», – подумал учитель, взламывая крышку. Внутри оказался металлический цилиндр-футляр. Время пощадило его. Металл почернел, но ни единого следа ржавчины. Предмет был легким. Значит, внутри пусто? Длаз передал футляр Фабиусу и выбрался наружу.

– Что там? – спросил Сатх.

Мудрец, легко разомкнув половинки цилиндров, извлек свиток.

Фабиус аккуратно отогнул истлевший край рукописи и, пробежав глазами первые строчки, медленно проговорил:

– «Я, Милет Атилла, житель сего острова, с благословения, что дано мне Матерью Мира, начинаю рассказ свой. Название сказа сего – „Книга Начал“. Книга, в которой поведаю о богах и людях. Иероглифы, моею рукой выведенные здесь, и ранее не было писано подобного никогда, ибо слово мое – новое слово».

– Милет Атилла? – удивился Хайм.

– Да. Это имя безвестного творца. Мы сейчас немедленно идем к братьям. Сатх, ты тоже идешь с нами.

– Но откуда у вас такая уверенность? – спросил молодой учитель.

Фабиус ничего не ответил.

Хайм Длаз знал, что всего существовало пять экземпляров «Книги Начал», по крайней мере, так было принято считать.

Первая книга написана безвестным творцом, а остальные являлись копиями. То есть вторая переписана рукою матери безвестного творца, а другие – тремя старейшинами. Они и распространили новое верование. Но вот о первой ничего не известно. Она канула в небытие. Второй экземпляр после всех мытарств оказался на Острове Богов. Три оставшиеся «Книги Начал» претерпели мало приключений, и сейчас хранятся в библиотеке властителя Гондваны.

– Фабиус, погодите, – не унимался Хайм. – Получается, вы держите в руках оригинал?

Мудрец бросил короткий взгляд, но, опять ничего не ответив, продолжил быстро шагать.

Длаз продолжил:

– Значит, Милет Атилла погребен здесь?

– А у вас сомнения? – Фабиус остановился. – Не будем задерживаться. Идемте. Все братья сейчас собрались в одном доме, потому как скоро трапеза. Я расскажу им все, да и вам с Сатхом будет полезно кое-что услышать.

– То есть?

– Остались считанные мгновения. Потерпите.

Они успели до начала трапезы. Мудрец с волнением в голосе поведал о произошедшем, закончив фразой:

– А теперь я обязан сказать присутствующим несколько слов о моем учителе. О Вирне Койе. Он произнес однажды: «Ты встретишь Сына Богов. Ты узнаешь его сразу. Как только он откроет тебе имя безвестного творца, знай, се твой ученик. Но не делись моим секретом сразу. Пусть пройдет время, пусть исполнится пророчество. Только тогда сними печать молчания».

Среди мудрецов прошел ропот.

– Сатх Ной будет твоим учеником? – спросил один из братьев и, не дожидаясь ответа, заключил: – Будь по-твоему. Никто, я думаю, не выступит против такого выбора. Опыта в понимании человеческих душ тебе не занимать. Но не ошибаешься ли ты в остальном? Сын богов? Каждый гондванец слышал об этой легенде. Думаешь, настал срок исполниться пророчеству? И вот он и есть избранный? – Мудрец указал на Сатха.

– Сомнений нет. Где спрятан еще один экземпляр «Книги Начал» могли знать только безвестный творец и боги. Неужели вы думаете, что это простое совпадение? Сколько лет нам известен тот камень, и никто не проявил интереса. Скажу больше, даже мать Атиллы не ведала, где покоится первая рукопись. Сын боялся, что сожгут книгу, вот и молчал, надеясь на добрые руки, которые извлекут ее на свет и сохранят. Так говорил мой учитель.

– Мы преклоняемся перед мудростью Вирна Койя, но раскрыл ли он тебе источник знания?

– Да. Учитель все объяснил. Было четыре сна.

В один из дней приснился Вирну сон: в его доме появилась женщина. Она, окутанная в лиловые одеяния, нянчила на руках грудного ребенка. Ни страха, ни удивления Вирн не почувствовал, хотя молодая мать была ему незнакома. Кто она? Кто этот прекрасный ребенок на ее руках? Да и что они делают в его доме? Он смутился, и не знал, как подойти к незнакомке, с чего начать разговор. Но женщина первая сделала шаг.