Лилит Мазикина - Девушка, которая хотела написать книгу о войне

Редактор Наталья Крайнова

Бета-чтец Константин Крюков

Бета-чтица Хали Кулешова

© Лилит Мазикина, 2021

ISBN 978-5-4496-2349-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Охотиться господин Крабат не любил: глупо убивать зверей, которых ты не станешь потом есть. Но ещё с 1856 года завёл привычку бродить по Рудным горам в охотничьем костюме, с ружьём на плече, когда хотелось прогулок в уединении. Дождь господина Крабата не смущал: мёрзнуть он не мёрз, а от неприятного ощущения мокрого белья даже в дни, когда любая ложбинка на пологих склонах превращалась в бурный ледяной ручей, защищали хорошие дорогие плащ и сапоги.

Лето выдалось на дожди богатым. Уже сходил со склонов один сель, хотя и не такой большой, как тот, что разрушил три года тому назад замок фон Адлигарбов. Холодное, мокрое утро своей бесприютностью вносило мир в душу господина Крабата. Тянуло выпить.

Князь остановился, чтобы достать и приложить к губам флягу с крепкой и сладкой домашней наливкой. Закручивая пробку, чуть склонил голову. Так и есть. Сквозь шум дождя до острого слуха Его Высочества доносилось скуление. И многолетний отцовский опыт не позволял усомниться в том, что звук исходит из человеческого горла. Не очень большого. Не очень далеко от князя.

Господин Крабат пошевелил носком сапога пучок жёсткой травы, вцепившейся в каменистую кочку, и неторопливо пошёл на звук, расплескивая булькающие под дождём лужи и спотыкаясь о невидимые камни на их дне.

Скалистый выступ на крутом участке склона показался быстро. Был он небольшой, с мужской зонт. Водные потоки пока не тронули пятачок холодной твёрдой земли под выступом, и на этом сухом клочке скорчилось в обнимку с туристским рюкзаком существо. Джинсы, курточка, кроссовки – пол существа определить было трудно. С возрастом было легче, по размерам угадывался подросток лет двенадцати-четырнадцати. Чуть младше Йоцо и Канторки.

Существо повернуло лицо – конопатое, курносое, в очках с толстой оправой – и князь, не без колебаний, постановил считать его девочкой. Девочка не плакала. Она положила щёку на грубую ткань рюкзака, закрыла глаза и с наслаждением подвывала, полностью отдаваясь звуку, исходящему из её горла.

Господин Крабат на всякий случай повёл носом, но волками не пахло. Зато стало ясно, что существо – действительно девушка. В период овуляции, кстати.

– Добрый день, – сказал он по-немецки.

Девочка открыла глаза – зелёные, с рыжим ободком, с сильно расширенными зрачками близорукого человека. Вяло ответила:

– Здрасьте…

– Что вы здесь делаете?

Девочка моргнула и сказала просто:

– Страдаю.

Порыв ветра дёрнул охотничий плащ, сплющил о землю мокрую траву и вбросил с ведро холодной воды под уступ. Девочка взвизгнула. Очки стали почти непрозрачными от частых капель, джинсы промокли насквозь.

Князь поморщился.

– Вставайте. Отсюда надо уходить.

– Куда? Там же мокро…

Девчонка сняла очки, принялась вытирать их выпростанным из-под курточки подолом майки. Без очков, как ни странно, стало заметно, что она старше. Может быть, даже взрослая.

– Здесь сухо тоже будет недолго. Идёмте, рядом есть хижина.

– Чья? – поразилась незнакомка.

– Моя.

Девушка вздохнула и вылезла под дождь. Стало видно, что ей вряд ли меньше шестнадцати, просто она – ростом невеличка.

– А рюкзак?

– А кто его украдёт? Это же Рабенмюле, самая низкая преступность в Европе. Я читала.

– Вы его потом найдёте?

– Я постараюсь. А сейчас я замёрзла просто и устала. Если я его надену, я умру.

Говорила девушка без драматизма и ясно было, что умирать она не собирается. Но и рюкзак нести тоже. Господин Крабат поднял его, закидывая на свободное плечо:

– Идите за мной, постарайтесь не упасть. Высушиться легко, отстираться труднее.

– Ой, вы милый, – сказала девушка. Судя по звукам, от князя она не отставала, постоянно держась в пределах двух метров.

Господин Крабат придержал дверь, и девушка юркнула под его рукой.

– Ой, тут темно!

Князь подтолкнул её рукой и вошёл следом. Скинул к ногам рюкзак. Девушка продолжала стоять неподвижно, даже не пытаясь вытереть очки. Князь взял её ладонями за плечи и буквально переставил ближе к скамье у стены, надавил, усаживая.

– Сейчас я разведу огонь, и станет светлее.

Очаг в хижине или, как сказал бы саксонец, каминчик, по старому лужицкому обычаю, был сложен в самой середине, круглый, похожий на колодец с дыркой в боку возле самого пола. Господин Крабат сбросил возле двери плащ, огляделся, высматривая ящик с поленьями и щепой. Споро развёл огонь, в трубе весело загудело. Ёмкость с водой, джезва, ларь с кофе и другими припасами – всё было на своих местах, как князь и любил. Не на своём месте была только незнакомка.

– Переодевайтесь, я не буду смотреть. Рюкзак возле двери. Как вас зовут и откуда вы здесь взялись?

– Лиза фон Мореншильд, – незнакомка уже шуршала вещами. – Я из Хювинкяа приехала.

Князь, не прерывая движения, не подняв головы, плавно переместился так, чтобы между ним и гостьей оказался очаг.

– Далеко вас занесло из Финляндии… Мимо Дрездена промахнулись?

– Нет. Я по партизанским местам хожу. Интересно! А вас как зовут?

Князь прищурился, разглядывая сквозь огонь голую – и вполне оформившуюся, как стало ясно – фигурку. Фон Мореншильд вскинула на него взгляд и тут же, ойкнув, нырнула за рюкзак.

– Вы же сказали, что смотреть не будете!

– Обманул, – рассеянно ответил господин Крабат. – Я никогда не становлюсь спиной… К людям.

Кофе забурлил. Князь заставил себя опустить глаза на джезву, потянуть её прочь с каменного бортика. У двери торопливо шевелилось. Князь отступил к столику, почти наощупь снял с полки кружку и вылил туда кофе.

Фон Мореншильд прошлёпала мокрыми босыми ногами к очагу, пристроила у бортика кроссовки и застыла, пытаясь понять, как развесить сушиться вещи.

– Налепите на колоколец, – посоветовал князь. Лиза посмотрела с недоумением, явно не понимая, что имеется в виду колпак над очагом, переходящий в трубу. – Ладно, дайте я… Держите кофе, вернитесь на скамью.

Боязливо поглядывая на хозяина, девушка приняла кружку и отступила.

– Вы странный… Почему вы не говорите, как вас зовут?

– Зовите меня господином Мёллером, рантье.

Трудно было распознать, ломает она комедию или действительно не узнала самого известного мужчину Лужицкой Республики. Можно было бы понять, подойдя поближе и вдохнув запах кожи, но князь предпочёл не рисковать. Вынув из кармана телефон, он быстро набросал сообщение на дежурный номер своих безопасников: цифровой код, понятный только кругу избранных. К числовым шифрам у князя была слабость.