Александр Венгер - Затяжной конфликт. Роман

– Не, это испедиция. Нам Нинка, училка наша, грила. К нам на болота, грит, будут ездить. За грязью, грит. Испедиция будет ездить. Грязь, … ( непечатное слово ), шибко полезная.

– Во, … ( непечатное слово ), скажешь! – засмеялась младшая. – Грязь – полезная! Да чё с ей пользы?

Максим убедился, что всё держится надежно, и поспешил уехать. Информация, ненароком сообщенная милыми девочками, настораживала: не черные ли устроили «испедицию»?

Щебень вскоре кончился, пошла грунтовка: бугры, лужи. Поодаль врос в землю безнадежно ржавый подъемный кран – исполинский перекошенный крест, ожидающий свою жертву. Потом показалась полуразвалившаяся стена: некогда здесь стоял добротный каменный дом – может быть, церковь или сельский клуб. На стене кто-то написал большими корявыми буквами: « Налево пойдешь – в болото попадешь, направо пойдешь – в трясине пропадешь, прямо пойдешь – лоб расшибешь ». Кто оставил на почтенных развалинах эту краткую сводку российской истории? Сколько храбрых витязей уже разбило головы об стену, сколько увязло в болотах?

Перед речкой дорога раздваивалась: один ее рукав вел к раздолбанному бревенчатому мостику, другой уходил налево – туда, где виднелась мелкая заводь. Судя по колеям, там был брод для грузовиков и внедорожников. А вот мостик – разве что для мотоцикла. Не обманул Гугл: если на легковушке, то надо кружным путем, через Князево.

Почти сразу за речкой открылась деревня Богомазово: с десяток ветхих изб. У одной из них застыла старушка в платке. Когда Максим проезжал мимо, она, с трудом перекрывая звук мотоцикла, крикнула:

– Сынок! Куды это вы спешите? С утра стою – и всё машины, мотоциклы… Сроду такого не было.

– На пикник едем, бабушка, – ответил Максим, приостановившись. Рассказывать бабусе про игру не хотелось.

– Да что ж вы всё пикникуете? Взрослые, кажись, парни. Вам бы работать, а вы всё пикникуете.

– Иногда и работаем, – бодро отозвался Максим. – А что, много ли машин проехало?

– Ой, как много! С ентой стороны ты уж третий на мотоцикле, да две машины здоровущие. А оттедова, с Князева, так и вовсе машин пять, а мобыть и поболе. Кто ж их считает!

Ну, пять машин – это еще не армия. Максим успокоился и поехал месить слякоть дальше.

Начался низкий сырой лес. По стволам деревьев растекалась белесая плесень, перемежающаяся серно-желтыми лишайниками. Запахло гнилью. Пару раз мотоцикл забуксовал в грязи. Дорога виляла то вправо, то влево, огибая болота. Потом она снова раздвоилась – как и перед мостиком. Правая показалась Максиму надежнее, и он свернул на нее, но ошибся: впереди обнаружилась бездонная лужа. В ней застрял древний мотоцикл с коляской, какие Максим видел только в старых фильмах. В коляске лежал баул, из него торчал незачехленный бердыш. Рядом суетился пожилой бородатый мужик с черной ленточкой на плече. Промелькнула мысль: сейчас как вдарит – любые латы разрубит. И славный рыцарь Света не доедет до Малых Лохов.

Однако бородач не стал доставать бердыш, а призывно замахал руками. Максим подъехал, и мужик попросил:

– Паренек, не подсобишь мотоцикл вытащить?

– Помогу, если рубить меня не будешь.

Мужчина, вскинув брови, уставился на него:

– С чего это я тебя рубить должон? Наш-то Армагеддон не начался еще. Мы покамест живые человеки. Вот нелюдей ваших, мертвяков воскрешенных, порубить бы стоило.

– Воскрешенных? А у вас их разве нет?

– Да есть, куды ж от них денешься? Берись, берись там! Приподнимай! Еще! И мертвяки есть, и шелупонь всякая.

– А отчего ж Вы не с нами пошли, а с Антихристом? – поинтересовался Максим, с натугой вытаскивая из вонючей грязи колесо коляски.

Мужчина внезапно рассердился.

– С каким таким Антихристом?! Всё вы, молодые, напутали. Истинный Антихрист – ересиарх Никон! От него-то многие неразумные соблазнились, по его наущению и утвердилась власть антихристова.

– Вы, папаша, старовер? – сообразил Максим.

– Древлеправославный, – уточнил мужик. – Потому и иду в войско Сына Человеческаго. Очернили Его, да не наружность важна, а душа. А иные разрядятся в белые одежды, и нате вам: мы ангелы Господни… Нет, мил человек, не бывать тому.

Мотоцикл с коляской наконец обрел твердую почву под колесами. Старовер нежно потрепал его по холке, кое-как счистил грязь с сапог и предложил:

– Давай теперь твою мотоциклетку перетащим, чтобы и тебе в трясине не застрянуть.

– Не застряну. Я другой дорогой объеду.

– Ну, спасибо, паренек. В другой-то раз, знать, встретимся уж на ратном поле. Я и тогда тебя сечь не стану, не боись. Живых людей крошить вконец неохота. Да не всегда их от мертвяков отличишь. Ну, бывай!

Распрощавшись со старовером, Максим вернулся к развилке. На ветку дерева привязал белую ленточку – одну из многих, лежавших в кармане. Это был знак для своих: ехать нужно по левой дороге. Он и сам поехал по ней, размышляя: забавно, у противника – та же легенда, что у нас, только наоборот.

Всё получалось не по правилам. И враги – не обязательно гнусные отморозки, как изображал воевода. И цепочка предупреждения не сработала. И комары пошаливают. И природа унылая, безрадостная.

В этих местах он раньше не бывал. Да и на учениях отрабатывалось ведение боевых действий в сухой степи. К сражениям в болотистом лесу никто не был готов. Оставалось надеяться, что Антихрист выбрал место высадки в последний момент и его собственное войско столь же мало этого ожидало. Иначе лазутчики давно донесли бы Архистратигу о планах неприятеля.

Хорошо хоть, со страной не вышло ошибки. А то высадился бы Антихрист на другом краю земли – пришлось бы куда труднее. Он представил, как пробирается по австралийским пустыням, притворяясь давно вымершим австралопитеком. Кругом скачут кенгуру, по следу мчатся дикие собаки динго, над головой свистят бумеранги аборигенов. Весело!

Сзади снова показался дружинник на «BMW». «Молодец, быстро справился», – подумал Максим и, не оборачиваясь, приветственно помахал однополчанину. Тот повел себя странно: остановился, опершись на ногу, а руку с какой-то темной штуковиной вытянул вперед, будто прицеливаясь.

Засмотревшись в зеркало, Максим не заметил выбоины на дороге. Мотоцикл клюнул носом, вильнул – и в этот момент сзади прогремел выстрел. Пуля чиркнула по шлему.

Максим рефлекторно пригнулся, чтобы спрятаться за щитом и рюкзаком: какое-никакое, а прикрытие, – и понесся вперед. Не разбирая дороги, подпрыгивая на ухабах, швыряя мотоцикл из стороны в сторону. В голове бестолково крутилось: как такое может быть?! Белая ленточка, пистолет… Сумасшедший. Точно, сумасшедший. Чуть не застрелил, паскуда!

Снова грохнул выстрел, пуля вжикнула над головой. Дорога резко повернула. Максим загнал мотоцикл в кусты, соскочил, вытащил меч. Когда из-за поворота появился преследователь, прыгнул, целясь ему в горло. Промахнулся, попал в плечо, но и этого хватило. Противник упал, заорав от боли: мотоцикл придавил ему ногу и, видимо, сломал ее. А в руке уже снова пистолет. Максим выбил его взмахом меча, подобрал. Под истошный вопль «Пощади! Не убивай! Ничего личного!» разрядил остаток обоймы в колеса «BMW». Хотел пнуть лежащего, но удержался.