Александр Венгер - Затяжной конфликт. Роман

Вернулся к своему «Лифану». Поднял, вывел на дорогу и поехал дальше, не обращая внимания на стоны пострадавшего. Отъехав на почтительное расстояние, зашвырнул пистолет в лес. Сердцебиение понемногу успокаивалось, дыхание выровнялось. Адреналин кончился, наступила апатия. «Ничего личного!». Как пить дать, помешавшийся профессиональный киллер. Вот тебе и игра! Игра со смертью.

Под колесо попало что-то мягкое, и он резко затормозил. Вернувшись на пару шагов, увидел раздавленную крысу. Рядом валялись другие крысы: огромные, черные, мордами в одну и ту же сторону. Надо думать, они колонной переходили дорогу и их расплющила тяжелая машина. Слева белела на ветке ленточка: значит, свои тут уже побывали. Максим свернул по указателю и поехал по заросшей дорожке – туда же, куда направлялась крысиная армия.

Верхушки огромных елей почти смыкались над дорогой. Корни местами вылезали из земли. Мотоцикл нещадно трясло, хотя Максим ехал очень медленно. В воздухе висела водяная пыль. Вскоре впереди над лесом показалась стайка белых голубей. Через пару десятков метров открылось широкое поле, стоящее под паром. Дорога рассекала его на две неравные части, а за ним снова начинался лес. Там виднелось беспорядочное движение, между стволами мелькали какие-то фигуры. Слышалось конское ржание вперемешку с неразборчивыми возгласами.

Переехав поле, Максим увидел на лесной прогалине джип с надписью « Телевидение России ». Интересно, как они-то узнали о высадке Антихриста?

Он спешился и цепью пристегнул мотоцикл к ближайшей березе, чтобы его не стырил кто-нибудь из ратников Небесного Воинства. Теперь нужно было найти командующего Дружиной.

Поначалу Максим… как бы поприличнее выразиться?.. слегка офонарел, узнав, что во главе Дружины поставлен Григорий Отрепьев. Тот самый – Лжедмитрий. Впрочем, этому не нашлось никаких подтверждений, кроме его собственных слов.

Первая встреча с ним произошла на учениях, почти год назад. Самозванец тогда показал себя человеком решительным и неглупым. За действиями своей армии он следил с невысокого холма. Принимал донесения наблюдателей, отправлял вестовых передать «сражающимся» дополнительные указания.

Максим записался в сотню, в которой состоял Славка. Их командир на сборы не явился, заместитель назначен не был, и начался большой марлезонский бардак. Само собой вышло, что решения стал принимать Максим, хотя, видит Бог, он вовсе не стремился руководить.

– Ребята, на левом фланге дыра! Смещаемся левее!

– Давайте сменим того изящного юношу, он достаточно пробыл на передовой.

– Первый ряд, отходим чуть быстрее! Еще, еще!

Максимов стиль командования ребятам понравился, и сотня работала на удивление слаженно. Выяснилось, что субтильного юнца зовут Петей, здоровенного пьяного детину в футболке с надписью « Пьянству – бой! » – Федей, а хлопца с казацким чубом, приплюснутым носом и глазами навыкате – Лёхой.

На сборе командиров Максим увидел воеводу вблизи. Маленького роста, ширококостный, слегка похож на фотографию молодого Ленина, недавно попавшуюся в интернете. Рядом околачивался его помощник по прозвищу Толстый Вася, рыжий и лохматый как орангутан, сбежавший из зверинца.

Самозванец сыпал архаизмами, перемежая их жаргоном разных эпох: видать, общался на том свете со всяким сбродом. Был он также не прочь щегольнуть латинской фразой, вставляемой обычно не к месту.

– Ты кто таков? Не припомню тя допрежь сего дня.

– Виктора Блинова не было, я его заменял, – отрапортовал Максим.

– Раздолбая Виктора? Опять, поганец, рамсы попутал! А я гляжу, осьмая сотня ныне подвизалась отменно. – Резко сменив интонацию, он обратился к помощнику: – Зачем не доложил?

– Вижу, всё благоразумно – ну и не стал беспокоить.

В ответ на умоляющий взгляд Васи Максим ободряюще подмигнул: мол, никому не скажу, что ты не удосужился заглянуть на наш фланг и сейчас впервые услышал про отсутствие Виктора.

– Блинчикова – рядовым в одиннадцатую сотню, новенького – сотником осьмой, – распорядился воевода. – Как звать?

– Максим.

– Желаешь стать предводителем осьмой сотни?

– Нет.

– Во шельмец! Хвалю. Ну, не желаешь – твоя воля, а я уже тя приговорил. Dura lex sed lex 1 1 Закон суров, но это закон ( лат. ). .

– Служу Всевышнему! – буркнул Максим. Небесного устава он не знал, но решил, что такой ответ подойдет.

– Ты не обижайся, что он тебя дурой обозвал, – шепнул Максиму Толстый Вася. – Это он так, для порядку.

В завершение встречи Самозванец устроил Максиму допрос: кто таков, чем занимаешься. Максим, как мог популярно, объяснил. Григорий рассказу о компьютерах не удивился.

– Теперь-то я уразумел, отчего народ ныне такой бездумный, – кивнул он. – За вас эти ваши изделия думают, а вы уж разучились за ненадобностью. Скоро, глядишь, измыслите изделие, чтобы за вас девок любило – тады и вовсе без хлопот заживете.

Отрепьев сразу проникся к Максиму теплыми чувствами. Этому способствовало расположение приблудной кошки, постоянно ошивавшейся при Лжедмитрии. Она была изящна, аристократична и капризна. В ней чувствовалась благородная сиамская кровь, изрядно разбавленная помойными генами. Григорий называл ее Мариной, безудержно баловал и безраздельно доверял кошачьей интуиции в оценке людей.

В одну из встреч Максим рискнул в корректной форме поинтересоваться, зачем воевода выдает себя за покойника:

– Послушай, почему командовать живыми назначили тебя, воскрешенного?

– По знакомству, – усмехнулся Отрепьев. – Меня Михаил-архангел уже не первый век знает, а вы, первоживущие для него terra incognita 2 2 Неизвестная земля ( лат. ). . Оттого и веры вам нет.

– А как получилось, что выбрали именно тебя? Почему, скажем, не Наполеона? Ой, прости, ты же не знаешь, кто это…

– Всё я знаю. Я, как вернулся к жизни, разобрался с грамотой вашей безграмотной и принялся за книги – исторические, философические, теологические. Ну, поставь ты Наполеона над русской дружиной – кто ж его басурманский язык разберет?

– Так он что, во французской дружине?

– Ничуть не бывало. Над галлами поставлена Дева.

– Дева Мария? – изумился Максим.

– Ты чего, ума решился?! Дева Жанна.

– А-а-а, Жанна Д’Арк?

– Ну да. А Наполеон твой, Буонапарте, как про это прознал, так напялил треугольную шляпу, поднабрал солдатиков – из тех, коих в России положил, – и подался к Антихристу. Говорит: «Невместно мне подвизаться под началом у девки». Больно кичливый. А супротив меня он щен неприязненный. До Белокаменной допер, спалил ее к чертям, прости Господи, да и драпанул, аки петух обезглавленный, кровию блюющий. Per aspera , да не ad astra 3 3 Per aspera ad astra – через тернии к звездам ( лат .). . А я царем на Москве сидел. За то обо мне пиесу написали и поют ее на разные голоса.