ЮГ - Кровь мага

В соседней комнате заплакала маленькая Лекси, и Эйми, не сказав ни слова, ушла успокаивать её. Алфи остался один. Как же ему хотелось кричать от отчаяния, как же хотелось повернуть время вспять и вовремя уехать их королевства. Но уже поздно. Теперь всё, что им осталось – бороться за выживание в городе, где каждый может оказаться предателем. Алфи сглотнул. На его глазах выступили слёзы, но он и не старался их сдерживать. Блондин вспомнил недавно увиденную казнь и заплакал навзрыд, в такт своей дочери. На самом деле эти новости оказали большое влияние не только на Алфи. Его жена, прочитав их, сначала тоже впала в истерику, но внезапно проснувшаяся Лекси заставила её успокоиться. Это позволило Эйми морально подготовить себя к приходу мужа с работы. Она была готова показать Алфи газеты, но никак не могла определиться, рассказывать ли о новостях сыну.

С одной стороны, первого марта уже через неделю Джереми пойдёт во второй класс, где одноклассники наверняка ему всё расскажут, но с другой стороны, мальчику всего семь, а он и так уже оказался в эпицентре войны, так стоит ли втягивать его в политику ещё сильнее? Выход подсказал Алфи, когда отошёл от первого шока. Он предложил рассказать сыну лишь часть того ужаса, что происходит в городе. В итоге Джереми узнал лишь то, что магов теперь казнят, и Обычный объявлен военной столицей. Так же родители сказали ему поддакивать всему, что говорят про магов в школе. Джереми сказал, что он и так об этом догадался.

Но как бы родители не старались скрыть от сына своё удручённое настроение и страх, Джереми всё равно заметил, с каким нежеланием они отпускают его гулять, с какой радостью встречают после даже небольшой вылазки на улицу, и как его свободное время резко сократилось, и изменился распорядок дня. Теперь вместо двух часов на улице и часа чтения Джереми гулял от силы минут тридцать, тратил на книги не больше сорока минут, уделяя всё больше и больше времени изучению магии. Он неплохо в ней преуспел. Нет, заклинания у него всё так же не получались. Он просто не мог понять и придумать, какую эмоцию нужно почувствовать, чтобы стакан взлетел в воздух или вода заморозилась, а после разморозилась. Но зато у него получалось брать свои эмоции под контроль. В отличие от сверх эмоциональной мамы, Джереми легко снижал градус рвущейся наружу эмоции, меняя цвет пальцев на телесный. Эта новость была воспринята и Эйми, и Алфи как нечто грандиозное, ведь теперь они могли быть уверены, что их сын справится с любыми эмоциями и не разоблачит ни себя, ни семью. Двадцать восьмого февраля, в последний день каникул, Джереми и Алфи были веселы, как никогда. Да, они оба боялись нового учебного года, но также не могли не радоваться его наступлению. Блондин перечитывал лекции, составленные его бывшей преподавательницей (Эйми была расстроена, узнав, что муж будет читать лекции Женевьев, а не те, которые она самостоятельно составила для него), и представлял, как читает их, стоя за высокой кафедрой в огромном зале.

А у Джереми были свои планы, известные только ему. Он ходил и о чём-то размышлял с загадочным видом преступника, замышляющего очередное преступление, чем очень озадачил своих родителей. Но как бы не пытались Эйми и Алфи выпытать у сына причину такого настроения, мальчик отвечал, что просто повторяет заклинания и с нетерпением ждёт завтрашнего дня. Вечером семья решила выйти на прогулку. Из газет Эйми и Алфи узнали, что сегодняшняя казнь пройдёт в десять утра, а вечером на всех площадях города выступят оркестры с одними и тем же репертуаром. Город не изменял своих традиций, соблюдая одинаковость во всём, даже в музыке, которую будут исполнять артисты в честь последнего дня зимы и завершающихся зимний каникул, самых длинных в году. На той самой площади, где проводили и проводят казни собралась счастливая толпа. На сцене, где умирали маги, тихо переговаривались между собой музыканты, раскладывая свои инструменты и настраивая их для предстоящего представления. Гитарист нелепо пошутил, заставив половину оркестра смеяться, а другую половину краснеть. Царившая атмосфера была настолько мирной, что и Алфи, и Эйми сошлись на том, что Джереми давненько не гулял. Мальчик с волнением слушал спор родителей о том, на сколько далеко можно его отпустить. В итоге, они разрешили сыну самостоятельно гулять там, где хочет, но в пределах одной улицы, и счастливый Джереми скрылся в толпе. В ту же секунду заиграла музыка. Эйми и Алфи уставились на сцену. Их взгляды были прикованы к играющим весёлую мелодию гитаристам, пианистам, барабанщикам и прочим артистам, которые, полностью погрузившись в мелодию, не замечали ничего вокруг, пока в спину блондина не врезались.

Он обернулся и увидел пару, которая, извинившись, продолжила танцевать под музыку. Тогда Алфи развернулся к Эйми, продолжавшей смотреть на оркестр, с трепетным наслаждением вглядываясь в их лица. Блондин дотронулся до плеча жены, чтобы привлечь её внимание и, протянув правую руку вперёд, галантно поклонился, приглашая Эйми на танец. На её лице расцвела улыбка. Она, присев в неуклюжем реверансе, приняла приглашение Алфи, и они присоединились к танцующим вокруг парочкам. По периметру площади зажглись фонари. Танцуя под ночным небом, освещённые светом фонаря, Эйми и Алфи вновь ощущали себя совсем юными. Оба вспомнили, как пошли на их первый концерт вместе. Не как пара, конечно. Как лучшие друзья. Тогда они знатно повеселились, мешая другим парам танцевать, подрезая им путь к продолжению танца. Сейчас они уже не хотели повторять опыт студенчества, хотя обоим очень хотелось. Но они не решались нарушить такой прекрасный момент какими-то словами.

– Я рад, что за столько лет наши отношения не изменились, – тихо прошептал Алфи на ухо жене, прервав идеальное молчание. – конечно, мы бы могли перейти на более романтические отношения…

– Да заткнись ты уже, – так же шёпотом перебила его Эйми, – атмосферу только портишь. – Алфи в ответ усмехнулся, но замолчал.

А тем временем оркестр доиграл первый вальс и переключился на более весёлую песню. Большинство пар ушли с танцпола, но не Эйми с мужем. Им-то было гораздо веселее корчить рожицы и дурачиться под недоумённые и местами даже завистливые взгляды прохожих под бодрый ритм барабанщика. Они кружились и смеялись под тёмным небом, чувствуя себя совсем детьми, и не замечая ничего вокруг. А их окружало воистину завораживающее зрелище. На большой освещённой фонариками площади перед сценой собралась целая толпа. Она с упоением смотрела на закрывших от наслаждения глаза музыкантов, полностью отдающий себя музыке. В нескольких метрах от толпы танцевали несколько пар. Вокруг них собрались зрители, в основном наблюдавшие за одной парой. Рыжеволосая дама и розовоглазый блондин выписывали смешные пируэты, прыгали, скакали, смеялись до упаду, не прекращая смотреть друг другу в глаза.