Вадим Фельдман - Как не обидеть дракона

– Ладно, пока ничего, – сам с собою толковал председатель Гильдии.

– Попробуй вспомнить, – бросил он Лиасу, – что ты делал тогда: говорил, соображал. Хотя, в принципе, неважно, главное – эмоциональное состояние, воплощение ирреальности в твоём душевном мире, поэтому мы подождём.

Добившись сложными манёврами некоего подобия научности, пьяный, в том числе и от всевластия, хитрец впал в транс, по привычке запустив вокруг себя любимые светящиеся шарики, летающие по правильным спиралям.

Каху, как раз принявшемуся декламировать наиреволюционнейшие из своих речей, повезло, что никто в них не вслушивался. Хотя разве таков рай бунтаря?

«Эх, если бы тут была малышка Уин», – пожалел он.

Лиас, опустив голову, привыкал к позиции на возвышении и ждал… Ждал нитей ветра, Силы горы, радости от обладания кусочком упорядоченного мира. На мгновение ему показалось, что где-то глубоко-глубоко внизу кто-то тихо подсказывает: «Не так». Следуя совету мага, юноша посмотрел в глаза брату и повёл руками, как в детстве. Эйтр вздрогнул и на долю секунды отвернулся. Всего на миг, но Лиас, сердце которого судорожно сжалось, тут же прекратил эксперимент.

– Хватит. Я знал, что ничего здесь нет, – проворчал вышедший из транса Этчеверрия.

Чтобы помочь нерадивому мальчишке слезть, точнее чтобы скинуть «разоблачённого» с камня, он создал импульс ускорения. Краем глаза вредный старик наблюдал, какую морду скорчит его протеже, когда будет подниматься с земли и отряхиваться.

Смешно не получилось. Лиас даже не покачнулся.

«Что-то напутал», – решил мастер и повторил приёмчик, на сей раз более внимательно, – впустую. Нижняя челюсть мага предательски ринулась вниз.

Разочарованный юноша тем временем заставил себя надеяться ещё немного, а затем нагнулся, чтобы покинуть несостоявшуюся площадку для инициации. Шанс разгадать тайну случившегося таял на глазах.

– Э-э-э, замри!

Лиас обернулся на голос. Этчеверрия что-то прошептал, и в лицо испытуемому бросилось яркое всепожирающее пламя.

Две борозды огня разрезали темноту на четыре части. Ладони света обхватили было Лиаса, но зашипели и, словно кто-то набросил на них тяжёлый груз, беззвучно упали, на некоторое время окружив камень искрящейся рекой. Молодой человек изумлённо посмотрел на мага, который только что чуть не стал его убийцей.

– Теперь вот что, – затараторил Белый, не тратя времени на объяснения. – Представь себе Круг. Или нет, лучше окинь внутренним взором…

Волшебник коснулся висков, и на уровне глаз Лиаса протянулась чётко очерченная искрящаяся линия. Её плоскость скривилась, и получился идеально правильный эллипс.

– Так. Ты – элемент Круга, – наставлял твёрдым голосом Этчеверрия. – Ну же, следи за гранями, ищи место, давай!

«Да я пытаюсь», – молодой человек сосредоточился на фантоме. Эллипс был неоднороден – его заполняли какие-то сгустки ярчайше-зелёного цвета, укреплённого все пронизывающей желтизной звезд.

Этчеверрия протянул дрожащие руки по направлению к Лиасу, и в этот же момент луч, взявшийся откуда-то из-под покрасневшей луны, вонзился в камень под ногами младшего Ильсора. Тот даже не пошевелился, заворожённый своими новыми ощущениями – ощущениями сопричастности этому дню и этой ночи.

Ему казалось, что разбивающийся на микрозвёздочки и взмывающий обратно в небо свет луча говорит с ним, ласкает его словами, но смысла и сути этих слов он не понимал, да и не хотел.

Всё было ясно: его приветствует кто-то, непосредственно связанный со светилами и пламенем. Приветствует, чтобы признать своим и что-то изменить, как тёплая ванна после долгого путешествия домой, как запах хорошего мыла после долгой работы в саду.

Красно-жёлтый ореол, который восходил к небу, постепенно гас.

Зелёная фигура, созданная Этчеверрией, контрастировала с огнём своей загадочностью, скромностью, домашностью. Лиас нашёл то место, о котором говорил его учитель: одну маленькую полоску, какую-то царапину на грани эллипса, в которой он, виновник хромоты Эйтра, мог бы чувствовать себя как дома и залечить душевные раны.

Осталось только уменьшиться в размере и заполнить собой принадлежащие другому миру пространства. Ему очень захотелось туда, но, как только он протянул руки к этим воздушным замкам, Этчеверрия повелительно свистнул. Всё исчезло.

Ночь воцарилась в своих правах. Трава под ногами догорала. Луна светила, как показалось, с каким-то зеленоватым оттенком. Ках и Эйтр, Инвварсен и Маира с разной степенью удивления таращились на Лиаса. Этчеверрия был задумчив и серьёзен.

Маг обошёл камень по кругу и сел на землю, не дожидаясь, что Лиас спустится.

– Я, кажется, самый ничтожный из всех носителей знания в этом мире, – прошептал он. – Ну, слезай, как там тебя… коллега, что ли?

Империя Кумр

В пути от Гиоса до Кумра, столицы империи

Герцогство Мангольд

Вселенная вздохнула, когда утомившаяся звезда справа ярко вспыхнула, и через мгновение пары ионизированных газов уже поглощали обречённые миры Млечного Пути.

– Ну, чего разлёгся, вставай! – голос мага напугал ушедшего в эмпиреи ученика. – Раньше выедем – успеем в столицу дотемна. Мне, знаешь ли, неохота соваться в подворотни в поисках незанятого места в трактире.

Лиас улыбнулся. За неделю, которая прошла с момента его инициации (именно таким громким словом назвал учитель эти десять минут на камне), он привык к суете. Надо было явиться в Гильдию, чтобы начать обучение в Академии магов Кумра. Времени на сборы не хватало, потому что это путешествие на месяц с заездом в Гиос, а у Этчеверрии всё-таки практика, надо было перенести встречи и что-то там ещё…

Но сейчас старик хитрил.

Лиас вспомнил, что учитель проговорился недавно, что уже заказал номер в самой дорогой гостинице Кумра. Тем не менее юноша быстрым шагом направился к Маире.

– А вот и Великая дорога, – спустя полчаса езды произнёс пристально глядевший в окошко старик.

Маг отдавался этому занятию целиком и полностью, игнорируя попытки Лиаса завязать разговор. Поэтому, едва получив шанс убить время, юноша не преминул им воспользоваться.

– А почему Великая?

– Потому что немаленькая, – рассеянно парировал учитель и, поразмыслив, продолжил: – Изволишь ли обратить внимание, дорога большая не столько по размеру, сколько по значимому своему значению.

– Понятно, – Лиас надеялся обсудить темы поинтереснее.

Но не тут-то было… Его спутник не заметил даже, что в монолог кто-то стучится.

– Возникла она давно. Спросишь, кто построил? Гном его знает, – Этчеверрия вальяжно развалился на мягком сиденье кареты. – Сколько я ни читал летописей, мемуаров, очерков и прочей ерундовой ерунды, о ней всегда вели речь как о давно существующем явлении. Так что, мой дорогой, получается, что мы едем по самой старой старине Фэнби.