Вадим Фельдман - Как не обидеть дракона

«Да. В целом какая разница, что с ним случится? От него исходил Поток Энергии, хоть сам закалывайся мечом, неприятный такой парень…»

«И что с ним случилось?»

«А то, что сосунок попал с отрядом в засаду. Ненужные окружили их. Завязалась кровавая битва – хоть пой. За Логанд дрались человек тридцать. Так вот наш Атцель уложил один половину! Никто из солдат этого и описать-то не смог: глаза закрыли, а открыли – нападающие мертвы. Я тогда ещё покумекал: пятнадцать врагов в пятнадцать лет угрохать… На год жизни – по особи. А остальные разбежались от ужаса. До сих пор помню: он весь в крови, на руках несут в ворота – и в тронный зал, на золотой пол. До сих пор паркет кажется кроваво-золотым. Пришлось (не без радости, признаю) назначить этого типа капитаном отряда».

«Вам не показалось странным такое развитие событий?»

«Исключительно. Но, когда странное полезно, быстро привыкаешь».

«И как он служил потом?»

«Великолепно… Весь Логанд держал в напряжении. Организовал несколько вылазок в леса – и возвращался с добычей! Этого даже матёрые рубаки себе не могли позволить! Он был страхом Логанда, страхом Сардов, страхом Ненужных рыцарей. В один день я декретировал закрепить его при основных войсках, сделал командиром сотни. И точно стал бы со временем моим главнокомандующим, если бы не глупость – простите, трагедия…»

Мир Фэнби

Империя Кумр

Столица империи город Кумр

Таверна

Из окна, у которого сидел рыцарь, открывался вид на пруд размером с лужицу, который, по замыслу хозяина заведения, должен был изображать реку, – как будто он посетил не обычную забегаловку, а севший на мель корабль. Хозяин, нюхом чуявший аристократа, выделил рыцарю самое удачное место и приставил два стула для ещё не пришедших гостей так, чтобы все трое сидели у окна и имели возможность любоваться скудными растениями, осевшими около пруда.

Этчеверрия, к удивлению Лиаса, не стал затруднять себя словами и тут же затеял сверлить графа глазами.

– Граф Паалатон Ваальсен, – вежливо отрекомендовался тот.

– Здравствуй, спаситель, – начал Белый. – И что же ты спасаешь мастеров, если так нас ненавидишь?

Граф улыбнулся, нисколько не смущённый таким развитием разговора.

– Верно, – подтвердил он, – ненавижу. Но это мои личные проблемы. Вы вот заказали блюда из растений – то есть мяса не едите?

– Глупо, – сказал Этчеверрия, – пошли отсюда. Сейчас последует сравнение, метафора, а то и притча – и лучше сбежать сразу.

Маг собрался удалиться – не смог. Лиас не двигался и пристально смотрел на гроссмейстера.

– Ты что, маленький малец? – с наигранной вежливостью нарушил тишину учитель. – Благодарность – дочь испуга. Всё равно не округлили 2 2 Округлить – убить (фэнб.). бы.

– Может быть, но я его должник. Этчеверрия скривился, но возражать не стал.

Лиас подошёл к своему спасителю и положил ему руку на плечо. От театральности жеста или вследствие общей нервозности старый маг фыркнул.

– Твой наставник правду сказал, – подмигнув Лиасу, заговорил рыцарь. – Я считаю делом чести бороться с волшебниками.

Он обратился к Этчеверрии.

– Если вы такой грандиозный леший, – «леший» поморщился, – что можете определять мои эмоции, то знаете и то, что перед вами не подлец. Мне необходимо формально объявить колдунам войну. Не убивать, а предупредить. Вам ни за кого не надо бояться.

Смех мастера, подобный землетрясению, заставил Лиаса схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Тряслись столики, стены и настенные украшения, с хрустом полетели во все стороны красноватые оленьи рога.

Этчеверрия хохотал, одним глазом посматривая на реакцию Паалатона. Как только обнаружилось, что тот не струсил, наваждение прекратилось.

Дискуссия возобновилась так, словно ничего не произошло.

Старик просто сказал:

– Уничтожить Посвящённого – смертному? Невозможно.

– Тем более. Значит, вы верите моему обещанию. Впрочем, давайте к делу… Мне положено что-то за спасение вашего ученика?

– Деньги, женщины, любовь, вечное здоровье – сколько угодно, – поддакнул Этчеверрия. – Но ты, как скажут позже, просишь странного. Надо же, в Гильдию ему захотелось. Сам рассуди…

Рыцарь поклонился и сделал вид, что кроме слов Белого в жизни ему сейчас ничто в мире не интересно.

– Тебя не пугает, что никто не примет явление психа всерьёз? Для Гильдии подобные шутки имеют столько же интереса, сколько перерыв на обед. Секретарь заместителя секретаря – вот на что стоит рассчитывать посланцу серости , то есть смертному. Угроза отзвучит, и звук умрёт. Унизительное унижение, верно?

– Возможно, – улыбнулся Паалатон. – Но я уже не один

– у меня есть союзники, к которым придётся прислушаться. Один союзник.

– И как же именуют болезного?

– Ацульд.

Это было произнесено громко, и эффекта ждать не пришлось. Послышались испуганные голоса. Все, кто проводил время в таверне, подхватились и, толкая друг друга, падая, разбивая носы, свои и чужие, (а особо ловкие – с прихваченным имуществом в карманах) помчались к выходу.

Уже через полминуты, громко стуча по деревянному полу сапогами, скрылся последний из посетителей. Хлопнула дверь, запахло горелым мясом. Хозяин спрятался в маленькой комнатке за стойкой.

Этчеверрия вскочил на ноги и бросил на гроссмейстера уничижительный взгляд.

– Ты что, с ума сошёл? – кричал маг в пустом зале. – Весь город знает о том, что этот человек – преступник!

– Уважаемый, – перебил Паалатон, покрасневший от злости, – что вы несёте? Ацульд – чиновник императорского двора. Камергер!

– Несчастный, – старый волшебник постучал себе ладонью по лбу, – он сам Белый !

Пришло время рыцаря оторопеть.

– Как? Придворный!

– Да нет! Вселившийся в него демон, гоблин, или как там его. Гильдия охотится за ним. Он маг. И очень сильный.

И Этчеверрия рассказал поражённому Паалатону, как появился Ацульд; что это на самом деле вовсе не Ацульд, а нечто, принявшее его облик; как нашли убитого камергера; как маги опознали потерю Сущности; как этот негодяй покинул Дворец страданий; что он спрятался от Гильдии и не собирается в ней регистрироваться; что, скорее всего, мор в Кумре устроил именно он и что дальнейшие планы этого лже-Ацульда совершенно неизвестны.

– И он всегда спрашивает: «А знаете ли вы, как устроен мир?» У тебя тоже спрашивал?

Смертный мрачно смотрел на мага, подтверждая своей реакцией, что его именно что спросили.

Они помолчали с минуту.

– Всё равно ведите, – потребовал гроссмейстер. – Когда надо выбирать из двух гномов, лучше броситься в пропасть 3 3 Пословица. . Хорошо, у меня нет и последнего козыря, последнего союзника… Плевать! Дело чести.