Данил Баженов - Багровый дождь

– Выпусти меня! Тебе конец в любом случае! Не мы, так другие порежут тебя на куски! – кричал тот.

– Попытаться меня изнасиловать. Меня. Слепую, беззащитную… Ты хуже уличного пса. – холодно бросила Вилия, чуть повернувшись к запертой клетке.

– Да на хрен ты мне не сдалась! Парень, сделай что-нибудь, чего стоишь!?

– Вилия, убери меч и выпусти его, – сказал я спокойным голосом, опустив руки.

– Она убивала моих братьев. Заманивала сюда, предлагая ночлег! А теперь они гниют в этом подвале, с распоротыми животами, – показал он на трупы в других, уже открытых клетках, – сломанными костями и отрубленными конечностями! Она – монстр! – не успокаивался мужчина.

– Простите меня, Кайл. Дайте мне закончить, и мы поговорим наверху.

– Нет, мужик! Не дай ей это сделать!

– Вилия, не нужно. Успокойся и выпусти человека.

– Но Кайл…

– Никаких но, Вилия.

Я направился к ним, чтобы открыть клетку, но, не успев сделать и шага, оказался напротив меча Вилии.

– Видимо это мне придется мстить за вашего дядю, Кайл Рейн.

– Вилия, нет!

Она замахнулась и тут же попыталась ударить меня. Звон скрещенных мечей разошелся по коридору.

– Я же говорила, что вы проклят, Кайл.

– Вилия, нам не нужно драться.

– Конечно нет, вам стоит просто принять мою месть. Месть матери за своего мальчика…

– Мужик, убей ее!

Что делать? Кого выбрать? Кто прав? Куда бежать?

Я принялся атаковать ее. Сейчас мы на равных, так как практически нечего не видно. Она с легкостью фехтовала со мной то защищаясь, то переходя в наступление. Бой продолжался примерно минуту, после чего проклятая выбила меня из равновесия. Отшатнувшись, я постарался блокировать град ударов, который прошелся по моему телу.

Плохо дело. Она явно сильнее, чем я думал.

– Нет, Кайл, я не сильнее вас. Просто сколько раз вы дрались вслепую? Я же живу и убиваю так уже два года.

Она права, в темноте мне не справиться с ней…

Бой завязался вновь. Силы были на исходе. Каждый удар мог оказаться для меня последним, но вдруг яркий свет факела озарил комнату, подарив шанс. Отбив ее удар, мой клинок пронзил женщину насквозь. Ее частые, резкие вздохи сменились на ровные, а после вовсе затихли. Бездыханное тело рухнуло на холодный пол, заливая его красной, человеческой кровью…

Тот гвардеец, что зажег факел, застыл в страхе, увидев, как меч, который я только что держал в руке, превратился в пламя и исчез, оставив лишь дым, испарившийся за секунду.

– Прости меня, Вилия.

…

Дом мы покинули в тот же час, забрав вещи и все золото. Так же я нашел странную книгу, скорее ее дневник. На чтение у меня не было времени, поэтому я просто положил ее в мешок с остальным барахлом.

Дигаро, так звали того гвардейца, выходя из дома, поджег его, сказав, что пока хоть одна картина есть в этом доме, Вилия все еще жива. Я не знаю, что он имел в виду, но, когда мы уезжали, я все еще слышал крики, доносившиеся из горящего дома. Теперь она с сыном… это единственная мысль, которая хоть как-то успокаивала меня.

Через час уже наступил рассвет, а мы с Дигаро отправились в южное королевство, в город золота и кровавых закатов.

Ворота града золотого

Открылись перед тайным знаком.

Для тени все, как в детстве – ново.

За блеском крыш не видно мрака,

Не видно сложности обычной.

Но стоило забыть любезность,

Как снова вспомнился привычный

Вкус крови с примесью железа.

______________________________

Евгений Тольятти для романа Данила Баженова «БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ»

– До королевства один день, – сказал мой спутник, подкидывая хворост в костер.

Дубовый лес. Мы уже в королевских землях. Ни разу здесь не бывал, хотя многое слышал: плодородные земли, ржаные поля, яблочные сады. Все то, чего нет в сгоревшем лесу.

Дигаро лег в свой спальный мешок и мечтательно уставился на возвышавшийся возле нас дуб. Достав из сумки дневник Вилии, я принялся читать его, надеясь узнать хоть что-то.

…

« Они забрали его, пронзили насквозь и сожгли за домом. Я не видела этого, но все прекрасно слышала. Не знаю, зачем я это пишу, вряд ли мои записи кто-то найдет, да и кому они интересны…

…

Жизнь в полной темноте убивает меня. Я не могу выйти на улицу, не могу приготовить поесть… Постоянно падаю и ломаю вещи в доме… Мне осталось недолго.

…

Сегодня в мой дом пришел человек. Преставившись, как мистер Лукер, он помог мне приготовить еду и накормил меня. Сейчас он спит на чердаке. Надеюсь, ему там уютно.

На следующее утро он ушел, оставив мне в подарок какой-то музыкальный инструмент. Смешно, ведь я даже играть не умею…

…

Я не знаю, как сказать… Я не могу сдерживать слез… мне страшно. После ухода мистера Лукера, в дом явились трое мужчин. Они искали его. Войдя в дом без спроса, начали все крушить. Зря я вмешалась… Я мертва? Я точно помню, что он проткнул меня мечом. Помню, как рухнула на пол, крича от боли… Но теперь… Я в полном здравии. Ничего не помню…

…

Память начала возвращаться. Изредка в голове мелькают фантомы безликого существа, что тянет ко мне руку. Неужели это был он? Король души. Та темная материя, что вернула меня к жизни… Я проклята? Нет, это дар. Второй шанс. Шанс отомстить!

…

Сегодня я нарисовала первую в своей жизни картину. Трудно это объяснить, но складывается ощущение, что они помогают мне видеть. Или я просто привыкла? Приготовить ужин и убраться в доме мне не составило труда. В конце концов, пришла к выводу, что мои картины как-то связаны с проклятьем.

…

Я не переставала рисовать. Не проходило и дня, чтобы я не бралась за кисть. В конце месяца мой дом был просто усыпан картинами. Самое смешное, что я даже понятия не имею о том, что рисую. В моих ведениях они показаны как пустые холсты…

…

Прошло почти три года, может два… Сегодня я приютила мужчину с дочкой. Очень приятные люди. Как позже оказалось, Кейлен, отец той девушки, проклят.

…

Я медленно подбираюсь к цели. Сегодня утром в мой дом явилась группа гвардейцев, явно для того, чтобы найти убийцу, который так жестоко расправляется с королевской гвардией. Но встретив лишь слепую женщину, они расхохотались. Один из них решил, что может безнаказанно надругаться над беззащитной. Какое же было его удивление, когда я разрубила на части всех, кто был с ним. А для него я приготовила особое наказание!»

…

– Прости меня, – я закрыл дневник и бросил его в пылающий костер. Бумага быстро потемнела и, съежившись от высокой температуры, исчезла в безжалостных языках пламени.

– Тебе наверняка жалко ее. Совесть мучает? Меня вот мучает… Хотя, даже не понимаю почему, – сказал Дигаро, приподнявшись на локти.