Борис Ковальков - Прогулки по Каэнглум. Роман-сказка

Стихи Красимиры Ковалковой

© Борис Ковальков, 2021

ISBN 978-5-4498-5737-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эти племена… не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим.

Равным образом и во всем остальном можно сказать у обоих этих вышеназванных варварских племен вся жизнь и узаконения одинаковы. Они считают, что один только Бог, творец великий, является владыкой над всем.

«Прогулки? В городе и легкая прогулка может стать приключением и закончится не так, как предполагалось в начале или продолжиться другими прогулками. Поэтому в городе любят прогуливаться.

Легкомысленное начало могло продолжиться серьезным образом, но сохранить долю легкости, что не делало приключение неинтересным.

Что ж говорить о строгих сдержанных прогулках?

Истории рассказанные на прогулках могут повлиять на направление.

Они осмысливают прогулку, даже если в начале она не имела цели.

Все это касается прогулок в памяти, воображении и прогулок самого воображения».

Улица Кельдер была пуста, не заселена, чиста и выметена. Как и все улицы этого конца города – ухожена. Штукатурка стен старых домов не была облуплена, ступеньки подъездов не были разбитыми. Окна были вымытыми зрячими, за ними всегда висели свежевыстиранные разноцветные занавески, на подоконных карнизах стояли ящики для комнатных растений и весной в них появлялись горшки с цветами, которые расцветали в свое время. Древние приборы, древних дверных полотен выглядели дельными вещами судна готового к плаванию.

Улица ждала…

По улице бежал мальчишка. Мальчишка бежал? Летел. Мальчишка? Скорее юноша, но еще не взрослый. Он пел, пел о том, что можно петь на бегу, если знаешь, кому ты поешь. Радость, чистота, доверчивость первой любви вплетались в песню, отражались в окнах Опустевшей части. Отражения были не ясны, но разноцветны, ярки и добавляли веселья радужным разводам древнего стекла.

Коты и кошки улицы Олехро сопровождали мальчишку. Они прыскали в подворотни, выскакивали, на бегу подпевали, на удивление в тон. Известно, что коты с улицы Олехро – потомки тех самых римских кошек 1 1 Семнадцатый вспомогательный, счастливо избежал участи трех известных легионов. Он попал в новое приключение, устроенное предками велетов и тогдашними жителями Каэнглум, когда прорвался на восток после памятной трагедии. Инженерное подразделение, воины которого мастерски владели не только мечом, но и хоробатом. Борясь с меланхолией, они строили дорогу. Велеты, жители города, рыбаки, китоврасы (см. книгу III) заперли легион между Ветус Туррис, лесом и рекой Голхи; легион вынудили к переговорам и последующему возвращению в империю. Так как легион состоял поголовно из республиканцев, многие вернулись в Каэнглум… с кошками. Решающий вопрос на дремучей велетской латыни, заданный римлянам перед боем, выбит на одном из столпов тетрапила, заложить который, римляне успели между делом. «Republica vis pugnare contra democratia, mortem pro gloria imperi?» Надпись с игрой словами «волчица», «кошка» и «свобода» полустерта от времени… Рассказывают, как изможденных, оборванных, голодных упрямцев покорили не китоврасы (кентавров многие видели, китоврасов никогда), а слова велета, тот смотрясь в отполированное лезвие секиры, лезвием которой подбривал лишнее на лице, сказал: «Рука не поднимается на вас таких. Вы отдохните, поешьте, придите в себя, а потом если захотите, повоюем». .

По правой стороне перед улицей Антония, он заметил в подворотне быстрое, гибкое, стройное, красно-белое, как почудилось с букетом золотых цветов в зеленых листьях, это кто-то рассмеялось, попав в тон песне. Велло бесстрашно влетел в подворотню, некто весело вскрикнуло и пропало в проеме хода уводящим под город, такими часто оканчивались тупики и проулки. Мальчишка обернулся, пестрая кошечка шикнула: «Мало чего носит по Опустевшей». Остальные кошки ушами не повели, хвостами не дернули и мальчишка не встревожился.

Велло загнул налево к площади Пяти улиц; чаще встречались жители, они подтягивали припев, передавали приветы и посылки. Сам Велло подхватил в конторе у Мендоса очередную рассылку, поклоны Клаусу и его жене, перехватил кусок волшебного пирога Ины и эпилог рассказа Мендоса о любви и скорбях – делили скорби смертные, претерпели смертельные недуги и счастливо умерли в один день. По бульвару Фисетто, на подножке трамвая съехал к Беличьему каналу, перелетел через мост-площадь на «колбасе» 2 2 Железная длинная штука торчащая сзади из трамвайного вагона. То же, что «кателка». На воп- рос, что же такое «кателка», Велло не задумываясь, отвечал: «От слова кататься ». другого, поднялся по Старой лицейской, пронесся сквозь лицей, где девицы набили ему карманы таинственными записками, пропетляв по университетским улицам и переулкам, вылетел на площадь Старого Поля, скользнул к Аптечному переулку, думая проскочить по Лазаретной на Ратушную площадь, выйти на улицу Паксарг и вернуться к завтраку в контору.

В то же время…

…На улицы города, вернее старой его части, которая называлась, как и во многих городах просто – Старый город, выкатила девочка в кресле на колесах. Девочка? Скорее молодая девушка, черноволосая, с длинноватым узким лицом, прямым носом, улыбающимся детским ртом и большими карими глазами. Очень красивая 3 3 Галя не уроженка города Каэнглум (она родилась в Калужской области, в деревне Орлово), но ее красота не уступает в силе воздействия красоте каэнглумских дев. Мера их одна. См. прим. 6. . Она управляла креслом с помощью особых незаметных приемов. Руки у девочки были… нет, они не были кривыми или выкрученными, скорее причудливыми, казалось они росли так, как и могло быть задумано с самого начала. Девочка была весела и жива. Одета в тонкий синий свитерок, из выреза которого торчал воротник белоснежной рубашки, ноги были заботливо укутаны золотистым зеленым капштадским пледом. Заботливо так, что несмотря на цирковые эволюции кресла, плед не слетал и не волочился по мостовой.