Надежда Черпинская - И в сумерках придёт рассвет

«Нет, этого не будет! – решила Мара. – Напрасно я позволила себе забыться. Я ему не пара. Но я тоже заслуживаю уважения. Я не стану ждать, когда меня прогонят. Я уйду сама. Уйду прежде, чем меня об этом попросят. Не дам ему возможности покинуть меня, а сама его оставлю!»

Мара тихонько отодвинулась в сторону, отошла на цыпочках, оделась поспешно и остановилась.

«Но что, если он вправду любит меня? Быть может, мне разбудить его? И что дальше? Пусть и так, но ведь он не раз мне сказал: „Люди и эльфы не могут быть вместе!“. Что мне уготовано? Какая роль? Я могу стать лишь его тайной любовницей. Но глупо полагать, что этот секрет не раскроется через день-другой. Что можно скрыть от народа Элдинэ с их мудростью, иным зрением и чутьём? И что тогда будет?»

Тогда её выгонят прочь с позором!

Что скажет ей князь Элиран, ведь вместо благодарности за кров, она разбила счастье его дочери? Что скажут все остальные?

Она – чужая им! Она поймёт их ненависть.

Но Лиарин… Как он вынесет презрение и осуждение своего рода?

Они нарушила древний закон – мудрый закон, как понимала теперь Мара. Любовь эльфа и человека не может принести ничего, кроме боли и разочарований. Нигде – ни в Эльфийской Долине, ни в мире людей – не встретят они понимания, лишь осуждение!

«Нет, нет! – ещё раз решила Мара. – Я уйду прямо сейчас. Ни за что не пожелаю я Лиарину участи изгоя! И я не хочу, чтобы на меня смотрели, как на причину всех бед эльфийского рода. Даже если он любит меня, я уйду, не прощаясь… Так будет легче. Пусть в памяти моей останется эта ночь и его сонное лицо, а не смущенные попытки объясниться, или жестокие слова о роковой ошибке! – Мара крепче затянула шнуровку на голубом платье. – Я слишком задержалась здесь! К хорошему легко привыкнуть. Мне даже стало казаться, что я могу быть счастлива, могу быть с ним, моим Лиарином».

Мара замерла у белых камней, оглянулась, борясь с почти непреодолимым желанием вернуться и хотя бы поцеловать эльфа на прощание. Но так она могла разбудить его, и Мара, не оглядываясь больше, поспешила прочь – к Мраморной площадке, где закончились празднества, и не было ни души, а затем в свой шатёр. Мара очень торопилась: она опасалась, что кто-нибудь проснётся и остановит её. Особенно, что это будет Лиарин, и ей придётся-таки объясняться с ним.

Мара сняла голубое платье – подарок Элинэль. Она не знала, куда теперь заведёт её судьба, но подозревала, что это вряд ли будет место достойное этого наряда. Эльфийское платье было слишком вычурным и богатым дли мира бродяг. И Мара справедливо решила, что её деревенские одежды более подойдут для того, чтобы идти, куда глаза глядят.

Итак, переодевшись в свою клетчатую шерстяную юбку и блузу со шнуровкой на груди и взяв кошель с серебром – подарок эльфийской княжеской семьи, Джалина собралась уходить, когда сзади раздался голос.

– Ты уходишь, Эрсель?

Девушка вздрогнула и обернулась.

– Здравствуй, Лиадран! – сказала она, увидев у входа эльфийку с серебряными волосами. – Да, я ухожу.

– Почему так поспешно, утром? Что-то случилось? – удивилась Лиадран.

– Нет. Просто я не люблю слёзных расставаний! Не знаю, как для эльфов, но мне будет очень трудно проститься со многими из вас! Я прекрасно жила здесь, но пора и честь знать. Вежливый гость должен чувствовать, когда ему пора уходить, и не испытывать терпения хозяев!

– Это ты верно решила, – согласилась Лиадран. – Извини, что я говорю это! Но так и есть! Люди очень редко появлялись в Элтлантисе, и никто из них, с древних времен, не жил здесь так долго, как ты. Ты нарушаешь извечный мировой порядок Эльфийской Долины своим присутствием здесь. Прости, я слишком прямолинейна, но уж такая я есть. Жаль, что ты не споешь своих песен на нашей с Лиарином свадьбе! Мне нравился твой голос…

Отчего-то Маре стало смешно: Лиадран даже сейчас не упустила возможности подчеркнуть свои права на эльфийского князя.

– Что ж… я могу лишь сказать: «Моё почтение и пожелание всяческих благ жениху и невесте, князю Лиарину и княжне Лиадран!» А теперь прощай! – с улыбкой ответила Мара. – Прошу тебя, Лиадран, передай Великому князю Элирану и княгине Лаяне мою благодарность за их доброту и участие, за подарок, и за лучшие дни в моей жизни! И попрощайся за меня с Элинэлью и Эктавианом, пожелай им счастья и согласия! И Лиарину скажи… Скажи, что я всегда буду помнить о том, что он… спас мне жизнь! Я всем желаю счастья и благодарю за всё! Словом, ты понимаешь меня…

– Конечно! Не беспокойся! – кивнула Лиадран. – Куда ты пойдёшь?

– Не знаю. Для начала надо выйти на дорогу…

– Постой! – сказала эльфийка. – Я провожу тебя – провожу эльфийскими тропами до Южного пути. И возьми шаль! Там, за пределами Эльфийской Долины может быть холодно…

– Ах, да! Вспомнила! Здесь ведь время идёт иначе, и не бывает зимы, – Мара набросила на плечи широкую шерстяную шаль из козьего пуха, которой иногда укрывалась по ночам. – А там, в Лейндейле, наверное, уже осень…

Девушки поспешили прочь от Города эльфов. И Мара подумала о странной иронии судьбы: именно Лиадран (та, с кем она меньше всего общалась и даже немного враждовала, Лиадран, которая вела себя с гостьей высокомерно и, пожалуй, враждебно) теперь была единственной, кто провожал Мару Джалину из Элтлантиса.

– Дай мне руку! – велела эльфийка, когда они покинули Город-Зелёных-Шатров. – И не бойся! Я проведу тебя Тенистыми тропами эльфов. Смертные туда не ступают, но, если ты будешь держать меня за руку, мы через несколько мгновений будем у Южного пути.

Мара взяла ладонь Лиадран…

И мир вокруг исчез!

Всё вокруг скрылось в полумраке и странном тусклом тумане, из которого иногда проглядывали льдисто-серые стволы деревьев. Зато Лиадран сияла в этом мире так, что резало глаза. Её пепельные волосы и жемчужно-белое платье казались ослепительно-белоснежными.

– Пойдём! – велела княжна, и они легко заскользили сквозь туман.

– Как ты знаешь, куда идти? Тут не видно не зги! – удивилась Мара.

– Я вижу этот мир иначе. Я знаю, как выбирать путь. Но только здесь, в Элтлантисе. За пределами Эльфийской Долины Мир Теней опасен.

– Что это? – спросила Мара: ей было не по себе от жуткого пейзажа, а тут ещё откуда-то долетел звук, похожий на детский плач.

– Это чайки, – спокойно ответила Лиадран, – чайки на берегу Серебряного моря. Так они зовут эльфов, когда те тают. Ведь Элдинэ уходят за Море именно этим путём. Поэтому бродить Тенистыми тропами слишком долго опасно, можно не вернуться назад, забыв о смертном мире, и уйти за грани Бытия. Но, если твёрдо знать дорогу, быть юным и полным сил – здесь безопасно, а, будучи раненым или поражённым тоской, можно забрести на морской берег.