Валерий Устюгов - Война умов

У всех, кто попал в сети, сплетённые силовыми структурами Эрэфийского государства, изымались разрешённые законами самой Эрэфии книги профессора Свиридова, ибо силы Тьмы решили сокрыть новые знания нового времени, записанные русским Академиком для преобразования русских пространств и мироустройства на планете земля.

Августовский обыденный день всех участников операции «Наведения морока на букву Ё», в развязанном Силами Сатаны экстремотерроре, поставил перед выбором всей жизни: с кем и куда идти? что делать? и ради чего жить?

В дуновении лёгкого осеннего ветра, переваливаясь в шаткой походке, в коридоры власти в очередной раз вползала депутатом Госдумы Космическая ведьма Валя, чтобы поддержать своим замохшевелым видом и хриплым скрипучим голосом организацию экстремотеррора с маниакальными убийствами, маньяком-изделием за номером два, добывая ему своим заходом во власть дополнительное Время – наслаждаться страданиями и горем народа.

….. Сергей Яковлевич, восседая на своём Троне Власти в ожидании обширного совещания по итогам двух месяцев, идущей на Урале операции «Наведения морока на букву Ё», спокойно покуривал свою излюбленную Гаванскую сигару ручной работы. Предварительное знакомство с представленными материалами генерала не радовало, но и не печалило, ибо в стране на первое место медленно, но верно вышли корпоративные ведомственные инструкции и соглашения, которые довлели над всеми законами Эрэфийского государства, позволяя любому силовому ведомству совершать любые преступные действия в отношении законопослушных граждан, называя свои преступления защитой интересов государственной власти. В стране победившей демократии, по истечению двух десятилетий воцарилась диктатура олигархата и их прислужников, состоящих из разных мастей государственных служащих. Разные спецслужбы обслуживали тот или иной сектор бизнеса, получая неплохие барыши, и всех эта сложившаяся вакханалия устраивала… всех, за исключением простого трудового честного русского народа, которого в стране было более девяноста процентов. Но их интересы и желания были давно списаны со счетов новой системы, а он, народ, молчал и терпел в ожидании…

Сергей Яковлевич чётко понимал, что его верховное секретное подразделение внутренней разведки есть его личная вотчина, и он недосягаем действию законов, и именно эта недосягаемость давала ему спокойствие сейчас и придавала уверенности в завтрашнем дне. Уход из пространств земли Владык Кармы делало Сергея Яковлевича недосягаемым для какого-либо воздействия, хоть и существовала возможность у параллельных структур разведки совершить покушение на жизнь генерала, но он, ещё в начале своего восхождения на трон Власти, обставил всех службистов своими преданными, которых знал только лично, встречаясь с ними крайне редко и в исключительных случаях.

Ход плавных мыслей предстоящей недели был прерван вошедшим адъютантом.

– Господин Генерал, прибыли все участники обширного совещания, разрешите пригласить.

– Давай, валяй, – небрежно произнёс Сергей Яковлевич, выпуская сизый едкий дым сигары.

Молча, наблюдая, как прибывшие, приветствуя, рассаживаются за массивный прямоугольный стол, Сергей Яковлевич сканировал каждого своим пронизывающим взглядом, и только один участник совещания, где-то в глубинах сознания вызвал лёгкое недовольство своим сереньким видом и нечитаемой физиономией – это был руководитель Несистемного института Иннокентий Аронович. Он никогда не вызывал у генерала никаких положительных ассоциаций и, тем более, каких-либо страхов, но что-то было в нём не так, а Сергей Яковлевич не мог уловить своим проницательным умом что именно не так в этом престарелом директоре института. Возникающие время от времени в голове генерала, вопросы к личности Иннокентия Ароновича всегда заканчивались одним лёгким негодованием, что он и его несистемный институт – хорошо приспособившиеся бездельники, от которых толку большого нет, а самое главное, что от них не исходит никакой опасности, и сегодняшнее наблюдение не было исключением, и плавно закончилось тем же устраивающим генерала рассуждением.

Видя отстранённый вид генерала, полковник Юрий Юдин, курировавший непосредственно на месте ход операции «Наведение морока на букву Ё», громко прокашлялся, захватив тем самым внимание своего начальника.

Сергей Яковлевич, бросив небрежный скользящий взгляд на полковника, твёрдым властным голосом произнёс:

– Докладывать всё в мелких деталях, и не забудь рассказать о том, что не вошло в официальные бумаги.

Юдин открыл большую, доверху набитую листами с машинописными текстами и фотографиями, чёрную папку в кожаном переплёте с теснёнными золотыми буквами его фамилии и инициалов, и стал чётко лаконично докладывать о первых итогах работы в Уральском регионе по закрытию русского вопроса на всей территории громадной страны.

Сергей Яковлевич, навалившись на спинку кресла, медленно покуривая сигару, погружался в образы всеобъемлющего доклада и в какой-то момент, на какие-то доли секунд у него даже возникло желание снова лично встретиться с этим незаурядным русским учёным. Но он быстро избавился от этой мысли, посчитав, что это ему совсем не надо для его нынешней размеренной жизни, плюс неприятные воспоминания отвергнутости в период их знакомства в молодые годы, окончательно наложило табу на эти эмоции.

Более чем из полутора часов доклада полковника Юдина Сергей Яковлевич не услышал ни об одном даже маломальском намёке на нарушения каких-либо законов Эрефии. Радовало одно, что все подобранные службисты без малейшей тенисомнения исполняли приказ каждый на своём месте, в меру своих аморальных качеств. А вот шероховатости, возникшие в некоторых непредвиденных случаях, требовали особого анализа, а также особого внимания заслуживал тот факт, что простые люди, приближённые к профессору Свиридову, проявляют неустрашимость, граничащую с вызывающей наглостью. При этом ни один из участников какой-либо специальной психологической подготовки не проходил, но стойко преодолевал хорошо спланированное психическое насилие, размышлял генерал, всё так же пуская едкий сизый дым сигары.

После окончания доклада о проделанной работе в горах Урала, вместе с сизым дымом сигары в пространстве кабинета повисла гнетущая тишина. Все ждали жёсткого разноса от генерала, ибо каждый из присутствующих чётко понимал: зацепиться не за что ни к русскому учёному, ни к его сподвижникам, – потому всё проделанное не имело каких-либо законных оснований продолжать операцию на Урале. Ожидания всех подчинённых о порке не оправдались, Сергей Яковлевич, в очередной раз, выдохнув сизый дым, ровным без нотки раздражения голосом стал говорить.