Валерий Устюгов - Война умов

Чётко и ясно осознал Валерий Каменный из анализа событий – всё происходило так, как происходит на войне: сначала идёт разведка и на территорию проникают лазутчики, отыскивая слабые места укрепления, затем массированно хлещут бомбы, пытаясь сокрушить стены бастиона, и лишь потом идёт в бой пехота, уничтожать всех, кто остался жив и оказывает хоть малейшее сопротивление. Так происходило и во время проведения силовыми ведомствами Эрэфии судебно-следственной операции «Наведение Морока на букву Ё». Прежде чем начать правовой беспредел, силовики систематически подсылали к каждому, не по разу, провокаторов и подстрекателей, пытаясь записать разговоры на политические темы, а в виде бомбёжки были вереницы газетных статей и телевизионных репортажей, уничтожающих чистое, светлое имя фигуранта уголовного процесса в глазах простого обывателя. Пехоту, штурмующую светлые бастионы, представляли оперативники и следователи полиции и ФСБ с младшим командным составом прокуроришек. Все они, без исключения, думали, что они вершители людских судеб, им было невдомёк, что они – простая пехота, а пехота во всех войнах есть расходный материал, пушечное мясо разового использования.

В Эрэфии, с раннего августовского неприметного денёчка обысков начался скрытый, спрятанный в краснобайстве лозунгов о счастливом настоящем и будущем, экстремотеррор, направленный на всех почитателей русской буквы, русского слова. Вползая через информационные порталы в каждого жителя страны, в каждую семью, чёрный ужас лжи, окрашенный дымом пожаров домов престарелых и пламенем взрывов высоток и вокзалов, затемнял сознание невидимой колючей решёткой, закрывающей Разум и рассудочную деятельность в тёмную темницу Тьмы, где страх был господином над душой и телом.

В приглушённом матовом свете ночного светильника Бэла неподвижно лежала на обширной необъёмной кровати, всматриваясь в черты лица спящего Иннокентия. Серый цвет светильника придавал его суровым чертам ещё более зловещий вид, а полуоткрытые веки поблёскивали белками глаз, вызывая страх и возбуждение у той единственной, кто сошёлся со всемогущим Иннокентием Ароновичем телом и духом. Бэла, с первых дней знакомства всегда знала, что от неё хочет её босс и любовник, и никогда не докучала ему своим излишним присутствием и какими-либо просьбами. Образование, полученное в стенах секретного института, позволяло Бэле чётко считывать с пространства: кто, как и где… и быть везде в любом обществе, как говорят в народе, «в доску своей». «Сколько пройдено вместе путей и дорожек, в багровых переливах людской крови страданий…», – вспоминала Бэла, наполненная любовной истомой. Картины давно минувших дней усиливали и дополняли волны радости физического тела бойца невидимого боевого фронта.

Бурлящие энергии тела переполняли гостью, не давая ей заснуть, и, после полуторачасового вылёживания, Бэла встала, накинув халат Иннокентия, прошла в гостиную варить кофе и хлопотать по кухне.

Иннокентий Аронович никогда в своей жизни не видел снов, он был лишён этого дара Богов. Его сон проходил, как забвение, закрывая глаза, он погружался в чёрную пугающую пустоту сонливости, полученную, как наследство Атлантов. Со временем он научился спать с полуоткрытыми глазами, и этот приём хоть как-то разбавлял чернь ночи бликами искусственного освещения. При любых обстоятельствах жизни Иннокентий всегда просыпался в четыре часа утра и только в редких случаях позволял себе оставаться в постели на более длительный срок.

Человеческое тело имеет свою жизнь независимо от воли хозяина, как говорят учёные мужи, свой биоритм жизни, который расписан по часам. Так, до полуночи операционная система мозга производит сортировку дневных мыслей и действий и получает необходимый отдых, а физическое тело полностью отдыхает с полуночи до четырёх часов утра, и именно в четыре часа утра каждый носитель человеческого тела просыпается, ибо мозг начинает запускать все функции организма, необходимые для дальнейшей жизни. Медицинские работники знают об этих ритмах и в серьёзных клиниках уделяют особое внимание четырём часам утра, помогая мозгу запускать физическое тело тяжелобольных людей, сохраняя им, таким образом, жизнь.

Открыв глаза, Иннокентий привычно взглянул, не поворачивая голову, на циферблат настенных часов, стрелки которых стояли на четырёх часах утра. Привычное время начала нового рабочего дня для Иннокентия Ароновича было наполнено ароматами бразильского кофе, проникающего через полуоткрытую дверь спальни.

«…

Время от времени неплохое разнообразие жизни – присутствие женщины в доме, но только, именно, время от времени… и не более», – рассуждал Иннокентий, облачаясь в свой серенький неприглядный рабочий костюм.

Бэла встретила Иннокентия Ароновича с приготовленным горячим напитком и широкой улыбкой на припухших губах.

– Как отдохнул, Патрон, – протягивая чашу, игривым голосом спросила Бэла.

Иннокентий Аронович взял чашу, прошёл в своё кресло и, усевшись поудобней, выдохнув, произнёс:

– Замечательно, Бэла, замечательно, лучше и не придумаешь.

– А я, Кеша, так глаз и не сомкнула, так мне хорошо давно не было.

Иннокентий, прищурившись, осмотрел сияющею Бэлу с головы до ног, и, сделав глоток кофе, произнёс на выдохе:

– Хороша, шельмовка, ох, как хороша.

– Стараюсь только для тебя, Иннокентий, – так же игриво сказала Бэла, сев в кресло, напротив, с чашечкой кофе.

На какое-то время в гостиной кухне воцарилась тишина, каждый думал о своём, попивая мелкими глотками чёрный бодрящий напиток.

– Впереди, Бэла, у тебя новое задание – поездка на Урал, – сухо произнёс Иннокентий, нарушая тишину раздумий, смотря в темноё окно.

– Неужели снова к этим Уральским бунтарям, – улыбаясь, спросила Бэла.

– Именно к ним, Бэла, и это будет задание намного важней, чем предыдущие события.

– Да, я, Иннокентий, и сама это понимаю, все эти персонажи, живущие, вроде, как простые люди, очень и очень опасны по своей сути, ибо их мысли, слова и сама жизнь ломают привычные программные стереотипы жизни миллиардов.

– Именно так, Бэла, мысли и слова, обличённые в научные книги, и сама жизнь профессора Свиридова, его сторонников и почитателей разрушают ментальные поведенческие программы, разработанные в наших институтах, а это очень и очень опасно для всех государственных магических автоматизированных машин управления.

– А какие результаты, Иннокентий, на сегодняшний день у нашего генерала Самуила?

– Практически, Бэла, никаких, если учитывать тот объём сил и средств, задействованных в уральской операции «Наведение морока на букву Ё».