Александр Бергельсон - Дядьки с неба

Небо просветлело опять.

Ушло ощущение угрозы.

Но – словно нехотя, светлели небеса, да и угроза уходила с видом обиженной бабы, которая ещё обязательно отомстит, ибо характер её не позволяет иначе, просто из принципа.

– Так Сварог брат твой? – Осторожно поинтересовался Илья.

– Наше родство иное . – Отвечал Старец. – Мы, как бы это сказать, все р а вны. Но они, – Фёдор ткнул пальцем вверх, – когда всех нас волею случая сюда на веки вечные забросило, выбрали Стезю Величия. Так что, теперь процветают на всём готовом, обитающие на Небесах в виде Богов ваших. Спор наш давен, но тебе про него знать без надобности. А вот что касается Колдуна Навислава, тут и есть моя к тебе просьба. Ты собрался ему отмстить, и это правильно. Прошу тебя вот о чём: забери Кристалл, паря. Иначе…

Старец схватился за голову.

– Беда будет, Илья! Больш а я беда! Ведь что надумал Навислав, когда ты Череп его Запасной разрубил мечом вострым? Надумал, понимаешь, сотворить через Кристалл тот себе Демона Вспомогателя! И – сотворил, ирод! Придал ему, Демону, вид Избы, и теперь, тать, стоит в одном шаге от полного захвата Мировой Власти. Нарушил ты, друг сердечный, равновесие, которое до того держалось вокруг Навислава исключительно только за счёт Чёрного Черепа. Смекаешь?

– А то. – Отвечал Илья. – Ясен пень: надо с Колдуном прокл я тым решать, как я понимаю, самым на то действенным образом.

– Секир башка? – Только и спросил Старец.

– Именно. – Илья сурово посмотрел на Старца. – А что, есть другой путь?

– Другой! – Фёдор опять тяжело вздохнул. – Ты ещё этот пройти попробуй. Тут, парень, есть одна закавыка…

И рассказал Старец Фёдор вот что.

– Прежде, чем делать секир башка Навиславу-Колдуну, надоть, брат ситный, с его Демоном-Вспомогателем справиться, то есть, в его Избу Лесную попасть. А это задача посложней будет, чем, к примеру, – Фёдор мечтательно вздохнул, – пробраться в гарем Хана Мраз-Нафигам ибн Задэ. А! Вижу, про него ты пока не слыхал. Что ж, скажу тебе, как оно есть: в гареме этого дурака столетнего каждые два месяца путём насильственного умыкания со всего света белого, идёт пополнение личного состава жён из безумно жаждущих любви младых дев. Всего их там томится около ста тысяч. Сам Хан, конечно, мужик в деле любовном геройский, но ведь на всех ежедневно его, само собою, не хватает. Так что, земля слухом полнится, но влечением неудовлетворённым женским, к гарему ханскому зазывающим, куда, как более. Герои так и прут попробовать… Вот только попасть – охохошеньки! – никому покуда не удалось. Все сгинули, растерзанные дикими нуреками, абреками и собако-человеками, ибо ни нуреков, ни абреков, ни собако-человеков Хан Мраз-Нафигам не кормит никогда, а позволяет питаться исключительно лезущими в поисках приключений любовных героями.

– Сурово. – Задумчиво заметил Илья, и Старец сразу понял: юный герой взял его историю на заметку.

– Слушай дальше.

Фёдор опять посуровел ликом.

– На самом деле, оно только с виду – Изба, а по сути сущности своёй – вовсе даже и Неприступная Крепость, преисполненная оборонной магией и непропускательным для непрошенных гостёчков тайно-ловушечным волшебством. Но у меня вот тут, – Старец постучал себе по лбу, – планчик подробный есть, и я те его нарисую во всех подробностях…

Илья, сказать честно, некоторые слова Старца Фёдора не понимал вовсе, но молча слушал, ибо решил про себя так: что запомню, то моё, а остальное, ежели мимо головёнки пролетело, то, значит, и не надо было его понимать лично мне вовсе.

А ещё – ещё всю дорогу разговорную со Старцем где-то под сердцем у Ильюхи копошилось недоверие.

Что-то, понимаете ли, было во всём этом неправильно .

А вот что – вот так вот, сходу, не разберёшься…

Ну, никак, сколько не пробуй.

И Илья резонно решил не касаться покуда вопросов доверия, но и не упускать из виду наличия в речах Старца Фёдора возможного подвоха.

– — – — – — – — – — – — – —

Избушка на курьих ножках: в славянской мифологии — место перехода из земного мира в потусторонний мир. Поворачиваясь, Избушка открывает свою дверь то в мир живых, то в мир мёртвых.

Материал из Википедии – свободной энциклопедии.

– — – — – — – — – — – — – —

Изба Навислава стояла посреди поляны дубравной, к лесу дверью, а к поляне – единственным, давным-давно немытым, оконцем.

Дикая была Изба.

Суровая.

Даже страшноватая.

Брёвна черны от времени, то ли мох на них ядовитый пророс, то ли плесень вековечная, всех известных видов, какие есть, а также и тех, которые только здесь, на боч а рах Избы, и водятся.

От стен холод прям душу насквозь морозит, а крыша кривая так на глаза действует, что голова сама в себе болит и гонит одну беспрерывную мысль: иди отсюда!

Да брось ты даже думать о том, чтобы к Избе идти!

Ну её.

Заховаться надо, спрятаться подалее, чтобы себя как можно скорее и надёжнее обезопасить…

Илья сидел в кустах и смотрел на Избу уже с час.

За это время ни одна птица, да что там – птица! – комары с мухами, к Избе не подлетели ни разу.

Потому как не могли.

Нет, пробовали, конечно, многие, но словно бы натыкались на какую преграду невидимую, и, если не падали, разбившись, то летели прочь, больше даже не пробуя.

А потом на поляну вышел Страшила.

Илья его сразу признал, ибо знал: есть такие!

Про них Голован рассказывал, когда подробно объяснял, с кем или чем ватаге столкнуться вполне может быть придётся в поземельных ходах.

Страшилою становится обычный Домовой, ежели его Дома, где он Защитник и Хозяин волшебный, лишить насильно, тогда-то, недовольный случившимся и оскорблённый до всей своей сути, добрый Дух-Хранитель Жилища и всего, что в нем находится, удивительным образом перевоплощается из добродушного, заботливого старичка в уродливого сволочного гада, который готов на любую мерзость немыслимую, дабы только насолить столь подло обошедшемуся с ним Миру.

Особенно стоит отметить появляющийся у превратившегося из Домового в Страшилу склочный характер, замешанный на поношении любых деяний людских.

– Понаставили Изб-то, нелюди, где и жить нельзя ! – Орал, надрываясь, Страшила, топоча ножищами.

Каждая ножища была величиною с колесо тележное, и отпечаток оставляла таков, что, по прикидке Ильи, весу в Страшиле получалось пудов двадцать.

Да и ростом был ужас ходячий под стать ножище: явственно чуть выше дерева стоячего, но, однозначно, малость ниже облака ходячего.

– Разве ж такая должна быть Изба? – Ревел Страшила. – Разве ж в лесу? Разве ж без огорода, без наличников на окне, без трубы дымоходной? Где всецело необходимоё ? Как смеете жити в неправильном строении? Рушить! Ломать! Изничтожать!