Александр Бергельсон - Дядьки с неба

© Александр Бергельсон, 2021

ISBN 978-5-0053-3309-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– — – — – — – — – — – — – —

Не всегда научные тайны должны открываться любому, так как некоторые способны дурно использовать их. Часто мудрецы выдают за магические самые обычные книги, полные доброй науки, чтоб оберечь их от нескромного любопытства.

Умберто Эко. «Имя розы»

– — – — – — – — – — – — – —

Эксперты по установлению контактов с пришельцами с других планет… Люди еще не видели ни одного такого пришельца, но у них уже есть эксперты по контактам с ними.

Терри Пратчетт. «Крылья»

– — – — – — – — – — – — – —

– Садись, Илья. – Старец Фёдор ткнул корявым пальцем на чурбан около костра. – Давно тебя жду.

Илья вежливо поклонился.

– Здрав будь, дидо.

Фёдор протянул Илье грубо тёсанную, кривобокую деревянную чашку с кутьёй.

– Помяни, п а ря, меня, едою погребальной по обычаям нашим.

Илья внимательно оглядел старца.

На мёртвого Фёдор не походил вовсе.

– Да ты не сомневайся: мертв е й не бывает. Мне, как трупаку, уже, почитай, десятый год. А по виду – не суди, вид он таков оттого, что те особи Мировых Пространств, к которым отношусь я, проживают жизни вначале от мал о го к старику, а потом – наоборот, от старика к мал о му. И дано нам девять чередований бытия, после чего мы обязаны найти себе новое телесное нахождение.

– На меня, что ли, целишь? – Илья взял щепоть кутьи, и стал чинно жевать, запивая хмельным мёдом из протянутого Старцем вослед кутьи ковша.

– Нет, что ты.

Старец тоже кутьи отведал, но только поморщился и плошку прочь отставил брезгливо.

– Для перерождения необходим младенец ещё в материнской утробе. У меня к тебе, Илья, дело другое.

– Мы ведь сюда случайно попали. Объяснить сложно, но, если коротко, было дело так. Промеж звёзд небесных и светил неслись мы, долго ли, коротко, на особой небесной колеснице. Только поломалась колесница. Совсем. Пришлось делать остановку на вашей Землице.

– Так ты, стало быть, из Небесных Дядек. – Илья заинтересованно уставился на Фёдора. – Слыхал я про вас.

– Это от кого же? – Удивился Старец. – Мало тех, кто про нас правду знает, а кто знает, тот лишнего не болтает.

– Нечай Голован рассказывал, вечная ему память. – Отвечал Илья.

– Голован? – Старец просветлел лицом. – Умнейший человек. Он мне одну подсказку дал… постой-ка!

Фёдор вскинулся.

– Почему – память? Он, что же, преставился, горемыка?

– Пропал. – Илья поставил чашку с кутьёю на деревянен стол, как попало сварганенный посередь поляны. – А то, что умнейший, это да. Дай, Боги, таких средь людей побольше, и век земной им подольше, чтобы несли они знания, и было б тогда везде процветание.

– Поведай мне, как Голован сгинул. – Старец требовательно и строго смотрел на Илью. – Прошу, п а ря, расскажи! Мне это очень важно.

Илья и рассказал.

Со всеми подробностями.

О ту пору он не знал ещё, что слова иной раз во много дороже злата-серебра и другой твёрдой валюты.

– Значит, не получилось у Голована. – Старец задумчиво смотрел куда-то в бескрайнюю даль небесную. – Что ж, так тому и быть. Теперь, Илья, я тебе открою, зачем позвал. Но учти, история будет долгой.

И Старец Фёдор начал рассказ свой.

– Первоначальные знания человек получил от нас, Звёздных Пращуров, Небесных Прародителей. Мы, когда вынужденную посадку на Земле совершили, столкнулись с огромным числом разных видов будущего населения Земли. Были гиганты – две сажени ростом, но умом зело малы: только бы им жрать! Были малявки, аршин всего, но злобны, аж жуть: всё себе подчинить, всех в рабов обратить, а кто сопротивляется, того к н о гтю. Помню ещё, чудовища р а зны и драконы, вполне разумны, но перспектив выживания никаких: опыт прочих мест, где мы жизнь засевали, показывал чётко, – никогда чудища с драконами не могли пережить обязательные для всех Земель нашествия ледников. Ещё отдельно отмечу Думающий Папоротник: мозгов, как у десятерых самых умных людей, но совести нет, мораль не привьёшь, и мысли исключительно о размножении. Так что, более всего нам приглянулись тогда вы, люди, ибо открылась нам в возможностях ваших важнейшая на будущее вещь: рано иль поздно, но могли вы изобрести ту науку, которая способна вернуть нас обратно на небеса, – летающие меж звёзд машины .

– Машины? – переспросил Илья. – Это как? Я осадны машины знаю, Лютобор рассказывал. На них, что ли, летать?

– Нет. – Старец тяжело вздохнул. – Другие. Но ты этим голов ы не заморачивай. Вам ещё до подобного знания веков десять топать, да сплошь бездорожьем. Словом, вас нам выбрать пришлось, больше, увы, было н е кого. Вот только, те знания, что мы вам передавали, либо не в те руки попали, либо, почти все, оказались утрачены предками твоими по ходу развития жизненного бытия. Мало чем сумели люди распорядиться с умом. И были на то особые причины.

Старец помолчал, словно обдумывая что, а потом сказал так.

– Нашлись особые челов е ки, которых вы стали позже называть «Колдуны». Они прибрали знания, дабы пользоваться таковыми исключительно в своих целях. Один из таких, заграбаставших, тебе уже известен: Чёрный Колдун Навислав.

– К нему и иду. – Коротко отвечал Илья.

– Знаю. – Кивнул Фёдор-старец. – Потому и послал тебе прямо в голову мысль наводящую: ко мне завернуть. Тут, Илья, дело такое. Навислав у меня, понимаешь, когда я ещё в прошлом Рождении Человеческом пребывал, обманом в доверие вкравшись, скрал-умыкнул Сущностный Кристалл. Это такой всесильный амулет, при помощи коего можно, что хочешь, сделать из ничего, а что хочешь – в ничто превратить, смерти придать, и уничтожить, словно и не было, без следа и памяти.

Неожиданно небо потемнело.

Илья отчётливо увидел, как сосны вокруг поляны изменили облик свой.

Теперь они более всего напоминали вонзившиеся в землю стр е лы.

Словно стрелял по кругу поляны, как в мишень нарисованную, кто-то сверху, но не попал, ни разу, а лишь натыкал вокруг густо, да и бросил это дело, ругаясь и сердясь, где-то там, в сферах вышних.

– Не сердись, брат! – Крикнул в небо Старец. – Я в твои дела не лезу, а ты в мои не смей! Что значит, твой Илья? Он, как и всякий человек, только сам себе принадлежит ! Я тебе уже тыщу лет твержу: страшнее и вреднее вот этого « мой » ничего вы, Боги, изобресть не могли! Короче: мы промеж собой потом разберёмся, а сейчас – прекрати вмешиваться, братец Сварожка, а не то, ты меня знаешь: мало не покажется! Понял?