Надежда Сухова - Дорога дракона

– Или убьют, – Максик опустил глаза. – Жень, что мы будем делать, если они его убьют?

– Драконы не умирают. Их души продолжают жить среди нас.

– Если так, то почему мама ни разу нас не посетила?

– Возможно, она боится навести на нас богов. За ней могут следить.

– А вдруг и за Вовкой будут следить?

– Он не приведёт хвост, не волнуйся.

После небольшого молчания Максик снова заговорил:

– А если его убьют, то тело умрёт. Как же мы сможем возродить его? Помнишь, он сказал, что мы, как в сказке, чиркнем пальцем – и отрубленная голова прирастёт.

– Боюсь, это была метафора, – у Женьки в горле встал ком. – Вовка этим хотел сказать, что будет рядом с нами, даже если его физическая оболочка перестанет существовать.

– Если бы он хотел это сказать, то так бы и сказал, – фыркнул Максик.

Молчание воцарилось снова и на этот раз длилось долго. Тишина снова принялась терзать Женьку, и он уже готов был сам возобновить разговор, но брат опередил его:

– Знаешь, чего я боюсь? Что он уже умер, а мы тут разъезжаем, ищем предателя, устраиваем допросы. Вдруг всё уже зря?

– Во-первых, всё это не зря. Даже если… – Женька запнулся и не сразу смог продолжить. – В любом случае паскуду, сдавшего нас, надо найти. Он должен ответить за всё. А во-вторых, Вовка же сказал, что по браслету мы узнаем, жив он или нет.

– Как? – Максик потряс украшением. – Думаешь, эта бирюлька пришлёт нам смс, мол, абонент теперь вне зоны доступа?

– Я не знаю. Я сам ни разу с таким не сталкивался. И у Горыныча не спросили.

– Мне не дает покоя одна деталь из вчерашнего. Шу сказала, что нам подкинули жучок, который и вёл богов. Следовательно, никого из нас они конкретно не видели, просто шли вслепую, как на свет маяка. Вовка высадил нас из машины и двинул дальше, и его остановили. Это значит, что жучок был либо у Вовки в куртке, либо в машине, потому что в противном случае боги бы пошли за нами.

– Да, верно.

– И чем больше я думаю об этом, тем сильнее моё подозрение: а его ли хотели сдать богам? – Максик посмотрел на брата, приподняв одну бровь. – Может, мишенью был ты или я, но поскольку Вовка нас высадил, то удар пришёлся не по адресу.

– И что? Теперь охота начнётся за нами?

– Не исключено. Но есть вариант и похуже. Что если боги не знают, что взяли не того. Будут требовать от него какой-нибудь информации или ещё что? Вдруг его сейчас пытают?

– Не накручивай себя. Этим ты расследованию не поможешь, – Женька повысил голос, чтобы отогнать от себя мысли, родившиеся после слов брата, – мысли, в которых звучали самые страшные опасения. – Будет больше пользы, если ты сыграешь свою роль, как мы и договаривались.

– С Горынычем получилось не очень.

– Напротив! Ты вёл себя естественно, и он ничего не заподозрил. Теперь бы провернуть то же самое с близнецами.

– Ты так говоришь, будто не веришь мне.

– Кому мне ещё верить, как не родному брату? – возмутился Женька.

– Жень…

– Мир вокруг рушится, рядом с нами предатель, а ты…

– Женя! – гаркнул Максик, и старший даже вздрогнул. – Смотри…

Брат держал Вовкин браслет на вытянутой руке, словно впервые видел его. На лице Максика читался ужас, и тут Женька заметил, как по серым камням украшения бегут чёрные змейки – словно трещины, рассекающие твердь изнутри.

– Что это? Что с браслетом? – упавшим голосом спросил Максик.

Женька вырулил на обочину и остановился. Его сердце билось в груди, как пойманная рыба. Он осторожно взял браслет из рук брата и внимательно рассмотрел. Трещины пронзали оба камня, словно обозначившиеся вены, но ни одна из них не вышла наружу и не нарушила целостность украшения.

– Это то… о чём я думаю? Это означает, что Вовка… что он… – Максик говорил, задыхаясь, и никак не мог справиться с эмоциями.

– Боюсь, что да… – Женька чувствовал себя так, будто ему выпал жребий сообщать семье воина о его кончине.

– Нет… Нет… Нет! – Максик со всей силы ударил по передней панели, а потом выскочил из машины и бросился в лес, проваливаясь в снег.

– Максик! – крикнул старший ему вслед, зная, что тот не отзовётся и не вернётся. Ему необходимо было побыть одному.

Женька уронил голову на руль и закрыл глаза. Эти полтора дня они жили надеждой на спасение брата, она придавала им сил, вдохновляла на поиски. Но теперь в одну секунду спасительная нить оборвалась, сбросив Женьку с Максиком в пропасть отчаяния. Они падали стремительно и безнадёжно, не имея ни малейшего шанса на спасение.

Сколько он так просидел, Женька не знал. Когда поднял голову, то увидел совершенно другой мир – расколотый, чужой, пустой и серый, словно на выцветшей фотографии. Он выбрался из машины и отправился за братом. Его куртка виднелась между деревьями. Он сидел прямо в сугробе на корточках, обхватив голову руками и прижавшись спиной к берёзе. Проваливаясь в снег по колено, Женька еле добрался до него и положил руку на плечо:

– Максик, надо ехать.

Тот не препирался, встал и направился к машине, вытирая мокрое лицо рукавом.

– Надеюсь, он не мучился, – зло пробурчал брат. – Потому что если он страдал хоть минуту, эти скоты ответят! Каждый из них сдохнет самой долгой из возможных смертей. Клянусь, они пожалеют, что схватили его…

– Лигу невозможно убить, он совершенно другая…

– А я убью! – глаза Максика горели лихорадочным огнём. – Я найду способ. Клянусь, я отомщу им за Вовку. Ты со мной?

– Я теперь во всём с тобой, – Женька сел за руль и завёл мотор. – Надеюсь, и ты со мной тоже во всём.

– Ты точно справишься? – Женька бросил быстрый взгляд на Максика.

– Ты уже пять раз спрашивал, – тот смотрел в окно.

– Не пять, а всего второй.

Да, старший Тартанов волновался и перед встречей с Горынычем, но сейчас его волнение усилилось. У Горыныча Максик чётко выполнил свою роль: вёл себя именно так, как братья договорились, не сказал ничего лишнего. Но к близнецам у обоих Тартановых отношение было особое, и из-за этого Женька боялся, что младший либо разозлится и начнёт обвинять Бешу во всех смертных грехах, либо поддастся его очарованию и забудет, о чём договаривался. К тому же состояние браслета Вовки не менялось, и братья не знали, что думать, всячески отгоняя от себя мысль о его смерти. По крайней мере, до тех пор, пока не получат неопровержимые её доказательства.

Когда они подъезжали к дому двуглавого, оба ощущали себя на взводе. У Женьки внутри всё напряглось, как будто ему предстояло пройти минное поле, а Максик начал ёрзать, кусать губы, теребить «молнию» на куртке, стараясь сбросить своё волнение на эти мелочи.

– О! Типа братаны приехали, в натуре! – подражая бандитской манере говорить, встретил их Беша. – Где такую тачку нарыли?