Кир Гвоздиков - Время Странника. Хроника Гирода

Барбара шла через мрачную улицу, понимая, насколько опасно ходить здесь вечером, но по ее действиям было очевидно, что она так и ищет неприятности на свою нежную часть тела.

– Ну, здравствуй, белокурочка. – Из тени вышел уродливый небритый мужчина, с выпирающей челюстью и большим лбом. – Не ждала меня здесь увидеть?

Едва Барбара заметила типа, сразу кинулась по ступеням вниз, к канализационной решетке, которая уже была открыта и, судя по затухающему костру, здесь уже побывал очередной бродяга. Мужчина догнал ее, хватанул за руки и прижал к стене.

– Тварье. Решила, что все сойдет тебе с рук? Сама напросилась, сука, – бухтел мужчина, держа ее за руки с такой силой, что на том месте появились синяки. Его глаза находились у ее груди. Ростом он до нее не дотягивал, зато Барбара выделялась на его фоне – высокая и стройная как тростинка, да к тому же на ней были каблуки. – Поставлю тебя раком, отымею и брошу здесь подыхать. Таких наглых проституток я еще не видал. Обдурить меня удумала, шкура. По тебе никто горевать не будет, шлюха поганая.

– По тебе тоже, урод. – Барбара ударила его ногой в пах. Ее красивые длинные ноги позволили достать до его «слабого места». Из тесьмы, поддерживающий чулок, она достала небольшой метательный нож, и ударила им прямо в шею мужчины, попав в артерию. – Думал, раз шлюха, то не сумею постоять за себя и свою маму? Ошибаешься дружок. Кстати, мог и не устраивать спектакль, я и многие мои подружки знают, что господин Верг имеет о-очень маленький агрегат.

Она прокрутила нож по часовой стрелке в его шее, затем толкнула тело Верга, служившего в полиции, в канализационные отходы, туда, где ему было самое место.

Барбара подошла к решетке, руки ее, перепачканные в чужой крови, тряслись. В этот момент почувствовала горячее дыхание за своей спиной. Страх заполнил все ее тело, но она рискнула и повернулась, увидав перед собой красные голодные глаза. После женского крика раздался омерзительный вой, правда, его никто не слышал, кроме бродячих собак.

Имперский дворец простирался на скале полуострова, окруженный водой и считался отдельным районом города. Высочайшее строение, построенное на возвышенности скалы в годы основания столицы Империи. Скорее всего, это был некий замок своеобразной формы. Как сообщили Кайсу, сейчас во дворец можно попасть только через подымающийся шлюз, поскольку фасад обустраивают, ведутся ремонтные работы, а дорогу переделывают, из-за чего введено усиление. Это заставило его насторожиться.

Кайс направлялся на механизированной лодке прямо к шлюзу, хоть был и поздний вечер, но все же письмо надо было передать непременно. К тому же, его квартира находилась в одном из корпусов дворца. Все важные политические фигуры имели право жить на территории дворца, но в самом дворце располагаться могли лишь очень приближенные чины, на нижних этажах дворца проживала прислуга.

Дворец был не просто домом, но и хранилищем исторических сокровищ и инновационных механизмов. Находилась и радиорубка, с которой доносились всевозможные новости по всему Прималону. Порой сама Императрица вещала из нее.

Сейчас к дворцу прокладывался новый путь – строился фуникулер к одному из корпусов дворца, некогда пустеющему островку, где обстраивался музей Симплекс, но когда закончатся работы, не говорилось.

– Как же вас давно не было здесь. Я уже даже не знаю… – улыбнулся лодочник, чуть было не пустив слезу. – Не знаю, каким вы стали человеком, милорд.

– Тиль, я же просил, зови меня просто по имени. – Кайс знал привычки уже немного постаревшего товарища. – Я все тот же. И скоро я перестану занимать свою должность.

Сам Тиль не являлся лодочником, скорее он был неким «секретарем» у Кайса, хотя тот относился к нему совсем по-другому, нежели как со слугой. Кайс с Тилем были старыми друзьями и неважно, что Тиль был у него в огромном долгу – просто так он выражал дань за спасение его жизни.

В свое время Тиль был придворным стражником Ее Высочества в Королевстве Десландии. Во время одного из путешествий Кайса в эту страну вместе с Императрицей, на королеву Роузмэри было совершено покушение. Из оставшихся в живых стражей оставался только один упертый и несломленный. Вместе с Кайсом они устранили проблему, но один из убийц сбежал и стражник бросился за ним. Тот оказался полумагом, и в нелегком сражении Тиль чуть было «не отбросил копыта», если бы не подоспевший лорд-защитник Императрицы, сумевший остановить убийцу и жизнь десландцу.

Королева набрала новых подданных в стражу, а тяжело раненному Тилю предложила уйти на пенсию, доживать свою безбедную старость, выделив большое поместье на границе со Свободными Землями. Но что для настоящего воина смерть в постели? Пускай королева и была добра к нему, и от такой награды мало кто отказался, но для рыцаря это подобно унижению. Всю свою жизнь он отдал службе короне, иной жизнь свою не видел. И тут ему подвернулся шанс.

Во второй раз свела его жизнь с лордом-защитником, и, узнав о Кайсе получше, решил отплатить ему долг за спасенную жизнь – пойти к нему на службу. От такого решения Ловкач просто не знал куда деваться, поскольку он формально сам был слугой Императрицы, но и отмахнуться от Тиля он не мог. В итоге, бывший стражник стал ассистентом защитника правительницы, выполняя его скромные поручения и поддержания отчетности и документов, в которых Кайс не любил разбираться.

– Прости, друг. Пять лет тебя не было. Я уже и забыл, как к тебе обращаться. Всякое за это время могло произойти. Я поливал все цветы и следил за процентами в банке, ни рупи не взял себе.

– В тебе я не сомневался, – улыбнулся Ловкач, чувствуя стыд перед бывшим воином. – Ты не злился тогда?

– Еще как злился! Я мечтал пойти с тобой плечом к плечу против этого поганого Морло. Все-таки он напал на мою родину, а что вместо этого?

– Ты остался вместо меня тут. В безопасности.

– Это хуже смерти, Кайс. Ты же знаешь, что тут я пустое место для всех, никто меня всерьез не воспринимает.

– Потому что тебя не знают. И это нам на руку, ведь я могу точно сказать, что Тиля из Верви нельзя недооценивать.

– Да, – выдохнул мужчина, направив лодку к шлюзу. – Я тут исполнял роль няньки для Элики и каждый день говорил ей, что ты скоро вернешься. Кажется, на третьем году она перестала мне верить.

– Боюсь, что этого призрака ждут все. Чтобы казнить.

– Ерунду не неси.

Годы Тиля не щадили. За пять лет к его лицу добавилось достаточно много морщин. Это притом, что ему было всего-то пятьдесят четыре года. Глаза его стали еще меньше и уже, чем были, волос сильно поседел, но кое-что в нем осталось неизменно – крепкое телосложение, заметная ямка на подбородке и присущая доброта.