Кир Гвоздиков - Время Странника. Хроника Гирода

– Вот ты и попался. Давно я вас не видел, – наклонился к нему незнакомец. – Все это время меня мучил лишь один вопрос – кто вы такие?

– Ти глупец… – ужасно плохо и с акцентом говорил змееглазый, по чьим губам потекла кровь.

– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – произнес мужчина и воткнул лезвие прямо в грудь упрямца.

Рана стала жечь, от нее исходил дым, горело все его тело. Затем мужчина вынул лезвие и произнес:

– Серебряный клинок. Ты – демоническое отродье, хотя это итак очевидно. Повторяю вопрос: кто вы такие и зачем напали на Бельн?

Судя по интонации, этот бородач был настроен серьезно.

– Я… ми – серпинты. Когда-то ми били простыми полумагами. А тепер… ми служим Архидемону. Дарк-Кхем. Это наша судьба, ми пещки. Убей меня, ти, жалкой импирец. Облехтсчи маи страданья.

– Служите Архидемону? – поразился по всему своему виду моряк, в чьих глазах показался страх. От этой мимолетной слабости ярость мужчины возросла, и он вновь всадил клинок в серпинта. – Уже лучше. Ты расскажешь мне все, и я обещаю, что выполню твою просьбу.

– Черт! У этой твари чешуя появляется! – кричал вцепившийся в шпагу Кайс.

Теперь шпага застряла в существе, словно в камне. Форфикула решила достать назойливого человечка с помощью своих отростков, но он раскачивался на своей шпаге, что причиняло боль насекомому. Увы, клинок лопнул, и острый конец лезвия шпаги навсегда остался внутри твари.

Кайс, приземлившись на ноги, побежал прочь от разъяренного монстра. Та же последовала за ним и не заметила сильнейшего удара в бок. Насекомое было придавлено к правой стене чудо-машиной Механика. От удара машина покорежилась, железный кузов помялся, стекло треснуло. Водитель вылез из своей «Малютки» и побежал прочь от прибитой к стене форфикулы.

В открытом багажном отсеке машины лежали по коробкам динамитные шашки. Алекс возвел тетиву с зажженной стрелой и пустил ее прямо в багажник. «Малютка» взорвалась, а вместе с ней сгорело и насекомое, чьи лапки были оторваны и отброшены в сторону, но, все еще продолжая шевелиться.

Солдаты радовались полной победе, глядя на горящие останки, оставшиеся от взрыва. Кайс пытался отдышаться от всей этой заворушки, Алекс хвалил Механика, чья машина стала «жертвой во спасение». Сам же брестонец послал его в утробу дешевой бабы и обматерил весь город и двоих «лордов-засранцев».

Сверху свалился труп змееглазого с дыркой от пули во лбу. Все подняли взор наверх, откуда прилетел мертвец, и увидели Ганса, махающий им рукой.

Кайс стоял на высочайшем выступе и смотрел на багряное небо, чей вид пугал его. Зловещие тучи ходили по кровавому небу, давая понять, что такое настоящее зло. Взгляд его опустился вниз, в пропасть, перед которой он стоял.

Снег, приятный и мягкий, находился внизу, на самом дне, такой белый, что с подобной высоты на него свободно было смотреть. Снег манил его к себе, призывал сделать шаг в пропасть, туда, где его будет окружать лишь свет, а не грозящие ему небеса тьмой и кровью.

Один шаг. Всего один.

– Даже не думай, – возразил голос у него за спиной. – Все дело в газе, который выделяется снизу.

Ловкач обернулся и увидел перед собой Филиппа, сидящего на валуне и пьющего воду из глиняного кувшина. Вокруг камня росла зеленая трава с полевыми цветами, отделяя границу от бездушного снега.

– Ты все правильно понял. Эти горы находятся на юго-западе нынешней Империи Россигард. Их название…

– Горы Отчаянных, – договорил Кайс. – Я слышал о них, но не был здесь.

– Верно. Сейчас они носят такое название. Хочешь свалиться и разбиться в лепешку? – Филипп подошел к нему и для примера, показал полет кувшина в пропасть. – Не советую, тебе не понравится умирать.

– Где я? – спросил Кайс у Золотоглазого.

– Ты же сам ответил на свой вопрос.

– Где я нахожусь? Это сон, верно? Только чей: твой или мой?! – воскликнул Кайс и Филипп, поняв, к чему тот клонит, спокойно ответил:

– Это сон. Твой сон на моих воспоминаниях.

Он был предельно серьезен, отвечая на вопрос Ловкача, затем отвернулся от него, вглядываясь в багряное небо и бормоча себе под нос:

– Это я назвал так эти чертовы горы. Я пришел сюда от полного отчаяния: недавно я потерял лучшего друга и свою любимую…

– Это твои воспоминания? – удивился мужчина, не веря тому как это может быть.

– Да. Сейчас идут войны между людьми и демонами. А я тут. Размышляю, думаю о дальнейшем…

Парочка молчаливо смотрела вдаль; туда, где тьма сгущалась. Казалось, эти горы единственное место, куда можно было прийти и спрятаться от всего этого зла. Кайс всматривался во мрак, и его сердце начинало биться сильнее, страх поглощал его. Он даже не представлял, как тогда люди сражались с этой холодной тьмой. И смогли ее победить.

В небе, над ними, запорхали существа столь ужасные, что когда Кайс взглянул вверх, его чуть не вывернуло от мерзости. Десяток существ, с крыльями как у летучих мышей. У тварей не было глаз, лишь только отверстия, напоминающие впалый нос, и пасть полная клыков. Вот так выглядели демоны, сбежавшие из ада и не вселившиеся в людей. Один из немногих видов.

– Тебе пора проснуться, – произнес Филипп, толкая Кайса прямо в пропасть. – Это моя ноша, не твоя. Но боль у всех общая.

Крик Ловкача заглушал его же страх. Он видел перед собой тот снег, к которому он так стремился, но к которому, уже больше не хотел.

Проснувшись в горячем поту, Кайс тут же начал ощупывать себя.

Всего лишь кошмарный сон. Кайс сам предпочел каюту знатных особ в винтажном стиле, мечтая почувствовать себя так, как когда-то пять лет назад. Но сейчас он все больше и больше возвращался к себе пятнадцатилетней давности.

Выйдя из каюты, он пошел к лестнице, ведущую на палубу. Ему нужно было всего лишь уединения с самим собой. Глядя на волны, которые разрезаются огромным адмиральским кораблем, он видел всю красоту этого мира, звезды на ночном небе освещали его и пробуждали мысли. Жалел ли он, что отказался от морской службы ради придворного статуса? Чтобы это изменило, ведь не он выбирал свою судьбу, а за него все сами решили. Да и что не делается, все к лучшему.

– Оказывается, я ничего не знаю, – бормотал себе под нос лорд-защитник, ощущая теплый ветер кожей, хотя зима подступила куда ближе, чем казалось ранее. – Не знаю, почему так ведет себя природа, что было до нашего мира, почему мне снится Филипп…