Катерина Скобелева - Рассказы и сказки о странном и страшном

– Сейчас приеду. Что случилось? Вы здоровы?

– Не уверена, – сказала она. Послышался какой-то яростный вопль. Рита ахнула и бросила трубку. Я схватила дубленку, сумку и побежала ловить машину.

***

Начался жуткий снегопад. Ветер сбивал с ног. Я еле нашла ненормального, согласного отвезти меня до Ритиного дома. Добралась я уже очень поздно, в двенадцатом часу. Меня встретила Рита с опухшим поцарапанным лицом и заплаканными глазами. Судя по всему, произошло что-то действительно жуткое. Полквартиры было просто разгромлено: карниз оборван, обои содраны. Книги, игрушки, статуэтки валялись на полу. Меня сразу напряг какой-то знакомый неприятный запах. Запах… мочи. Слабый, но для меня ощутимый.

– Что случилось? Вас ограбили? Где Лена?

– Спит, – вяло сказала Рита. Одной рукой она пыталась взять у меня дубленку, из другой не выпускала тряпку. Я сама повесила одежду.

– Пошли. Что случилось?

Произошло что-то странное. Рита не замыкалась на роли примерной матери, и у нее была личная жизнь. И Леночка про это знала. Она холодно, но все-таки общалась с другом Риты, снисходительно принимала от него подарки, отпускала иногда Риту на свидания. В такие редкие дни я иногда брала девочку с собой – побродить по выставкам или к себе в студию, где мы рисовали. Или Рита приглашала няню, которая помогала ей с девочкой.

В этот раз Рита ходила со своим другом в ресторан. С Леной оставалась няня. Со слов няни, Лена отлично поужинала, они немного посмотрели мультики, поиграли в куклы, девочка помылась и рано легла спать. Рита отпустила няню, но вот друг никак не хотел отпускать Риту. Видимо, не торопился, против обыкновения, домой. Проводил ее до квартиры. Мол, у тебя давно не был, да интересно, как ты сделала ремонт, да кофеек из твоих ручек… Рита и не отказывалась.

– Ничего такого, – всхлипывала она, – мы просто пили кофе. Болтали…

– Ну, ладно, не буду ничего говорить. – Мне не нравился этот человек, и я считала, что Рита дура, а он пользуется этим. С одной стороны, он баловал ее, помогал разрешить все проблемы, с другой – Рита была его тайной, без права на признание, без общего дома, и у него была своя семья. Это меня и бесило.

– Ну, а потом что? Это он устроил?

– Не-ет… – она всхлипнула пару раз. – Лена.

– Лена?

– Она проснулась. Вышла в комнату. Мы не сразу ее увидели.

– Вы… целовались? – осторожно предположила я.

– Да нет же! Разговаривали… Ну, может, он руку мою держал… Но мы разговаривали… про все… как дальше… я не знаю, что она услышала… сколько она стояла. Стояла в пижаме своей и смотрела не мигая… словно привидение.

– Я и не знала, что ты часто общаешься с привидениями, – попыталась я пошутить, но Рита всхлипнула громче и уткнулась в мое плечо.

– Она сказала: «Уходи». Я ей – «Леночка, так некрасиво, надо поздороваться». Она опять – «Уходи», знаешь, таким спокойным ровным голосом. Ну, а он ей тоже спокойно – «Леночка, я сейчас уйду, мы с мамой только кофе допьем», улыбнулся ей. Тогда она мне сказала, что хочет есть. Я достала ветчину, стала резать, делаю ей «чудовищный» бутерброд. Вдруг смотрю, у меня с мойки куда-то исчезла миска, в которой печень размораживалась, и слышу, он говорит: «Лена, ты что?!» Оборачиваюсь, а она поставила миску на стол, села напротив него, на мое место, и ест эту печень…

– Сырую?

– Ага, ест, ы-ы-х… вся перемазалась, кусает, улыбается и смотрит на него. Я печень отобрала, умыла Лену, дала ей бутерброд. Момент уже испорчен, он еще что-то бормочет, я этой паршивке говорю: «Все, иди спать». Ушла. Мы еще поговорили немного, но уже не так… Он все-таки понял, что надо уйти. Вышли в коридор, а там, Лариса! Там! – тут Рита взвизгнула.

– Что там?

– Она описала его обувь… и пальто… сбросила на пол, мы не видели. И когда успела?

– Ну, при желании она умеет быстро двигаться, – заметила я. – Очень скандалил?

– Не то слово. Орал, сказал, что это моя дурацкая идея была… что я дебилку или психопатку взяла какую-то, неизвестно, кто ее родители, чтобы я ее отдала завтра же обратно.

– Ублюдок.

– Были еще эпизоды…

– Еще эпизоды?

Рита вздохнула. Снегопад стих, за окном было темно, впрочем, как и в квартире; лампа над столом не могла рассеять этот мрак. Я с молчаливого согласия Риты достала из бара коньяк и накапала ей в чай, а еще налила в маленькую рюмочку из коричневого стекла.

– А себе? – вяло спросила подруга.

– Хорошо. И себе. – Я повторила процедуру.

– Она иногда начинала разбрасывать вещи. Чуть-чуть. Иногда царапалась… После занятий это все стихало, но иногда повторялось.

– Как в это раз?

– Нет. В этот раз, не успела я его проводить, как Лена опять выскочила и стала все вокруг громить. Но так она еще никогда не делала. Она визжала, кусалась… я ее пыталась по хорошему, обнимала, она вырвалась и ударила меня по лицу… – Рита опять заплакала. – Я ей часто стригу ногти, утром только стригла, но они так быстро отрастают, все время отрастают! Наверное, я плохая, наверное, поэтому у меня и нет своих детей – я не справляюсь…. Я ударила ее, Ларис! Я ее всего лишь пару раз до этого ее шлепнула, а тут ударила больно. Мне захотелось это сделать, мне так было больно, что я ответила ей в полную силу. А она же маленькая! Я не должна была так делать, не должна… Наверное, я что-то не так сделала. Может, она обиделась, что я его в дом пригласила. Но я не выдержала, эта моча, эти ее когти, этот ее визг – я сама чуть не завизжала, я кричала.

– Что ты ей сказала?

– Ужас что. Я ее назвала дрянью… Зачем я так сказала, Лариса? Я сама дрянь! Она же ранимая такая, ей и так нелегко в жизни…

– Рит, не мне судить, но знаешь, любой родитель может сорваться. Все ровно и гладко только в книгах бывает. Ты хорошая мать, ты все время стараешься. Я думаю, завтра надо будет позвонить твоему психологу. Но сначала ты попросишь у Лены прощения, а я ей скажу, чтобы она тоже попросила. Ты все не убирай, чуть-чуть оставь, чтобы мы вместе могли. Мне кажется, Лене будет полезно самой восстановить то, что она разрушила.

– Ты так думаешь? А может, лучше все убрать и сделать вид, будто ничего не было? Я на нее уже не сержусь…

– Не сердишься или пытаешься загнать свою злость внутрь? У тебя тут было очень славно, ты потратила много сил и денег, чтобы сделать этот дом милым, уютным и пригодным для обитания с маленькой девочкой. А она все испортила, опозорила тебя перед твои любовником, изгадила его вещи и ваш домик. Испугала тебя и оцарапала. Ты на нее не сердишься?

– Я…я… Но она же не специально!

– Не специально? Мне показалось, что все делалось специально. Она была недовольна и показала это. Она велела уходить неприятному для нее человеку, он не ушел, а ты не поддержала ее. Она наказала тебя. Этот хаос был устроен нарочно. Спе-ци-аль-но.