Н. Лисицына - КЕНТАВР

– …Так вот Билл клянётся, что был трезвый и видел его своими глазами! Ковбой он никудышный, но честный человек. Раз говорит, что видел этого… как его… кентавра, значит, видел.

– И что же это за зверь такой?

– В том-то и дело, что не совсем зверь: полулошадь-получеловек, с копытами и хвостом!

– А рогов, случайно, не было?

– Про рога он ничего не говорил. Но Билл с кентавром беседовал. Тот всё про какой-то портал спрашивал. И говорил-то по-нашему!

– Не, явно он пьяный был, ему и привиделось. Вот я однажды перебрал… так тоже видел нечто подобное: чёрненький такой, с рожками приходил, а страшный до ужаса! С тех пор я больше так не напиваюсь.

– Эх, да я же сказал уже, что не пил Билл! За мустангами они охотились. Дело в том, что у них с Тревисом война идёт, так вот они стреляли в чужаков. А тут в этого пришельца стрельнули. Он всех троих в отместку убил, только Биллу и удалось спастись. Ребята с ранчо потом приехали на то место. Те трое лежат: мертвее не бывает, а из каждого стрела торчит из чёрного металла. Ковбои такими не пользуются. Индейцы тоже. Вот в чём загадка!

– Да ну! А следы какие были?

– Конские копыта. Очень крупные. Без подков.

– Ну да… Индейских пони крупными не назовёшь.

– Самое интересное, что Джейкоб Тибс, наш богач, не поскупился, и набрал команду из сорока человек, чтобы выследить того кентавра. Говорят, платит Тибс хорошо. Да ещё может для погони своих чистокровных моргановских лошадей предоставить.

– Спятил он, что ли?

– Может, да, может, нет… Нам мысли богачей не ведомы, как и им наши. Часто они на странные вещи деньги тратят. Хотя, признаться, раньше за Джейкобом только холодный расчёт наблюдался. Он человек непростой, жёсткий, но притом хитрый. Много чего знает. И команда у него крутая!

– Не знаю даже, что теперь и думать…

– Да, на сегодня, пожалуй, думать хватит: пропустим ещё по стаканчику!

Я сидел в своей засаде в полнейшей растерянности: столько лиг пути я оставил позади, столько дней прошло, а нежданные слухи оказались быстрее меня, как будто принесены они были в тот город и не человеком вовсе, а вездесущим степным ветром…

Теперь за мной охотятся за деньги, и, судя по всему, эта охота пойдёт до конца… А если бы я тогда не выстрелил? Если бы просто скрылся? Стали бы меня преследовать? Что это за богач Джейкоб? Ему-то я зачем? Наверное, нужен как редкостный охотничий трофей в виде шкуры на полу. Мысль эта совсем не радовала. Нужно убираться отсюда! И чем быстрее и дальше, тем лучше!

Я уже хотел встать и незаметно выбраться из своего укрытия, как услышал приближающиеся шаркающие по песку шаги. В просвет между бочкой и стеной я видел, как из-за угла появился тёмный силуэт человека в шляпе, он передвигался, пошатываясь, одной рукой держась за стену. Я лежал тихо, как притаившаяся мышь. Человек «отлепился» от стены и нетвёрдой походкой прошёл ещё чуть вперёд, расстёгивая ремень.

«Свинья свиньёй, – подумал я, – ну да ладно, пусть делает то, за чем пришёл, уйдёт – и я покину это место». Но всё случилось иначе. Пьяница, на ходу пытаясь совладать с пуговицей брюк, налетел на валявшуюся в пыли небольшую бочку, рухнул и оказался прямо рядом со мной, с грохотом снеся всю конструкцию из бочек! Я вскочил, чтобы быстрее скрыться – на шум могли сбежаться его дружки из питейной. Увидев меня, человек начал кричать так, как будто увидел собственную смерть, с жутким осознанием, что скорости уползти ему не хватит. Но мне-то он был не нужен! Злясь на своё невезенье, я быстро перепрыгнул через него и ещё через пару бочек. Выбегать на центральную улицу было глупо, тем более я уже слышал крики людей и топот ног, поэтому помчался в тёмный переулок вдоль стены дома. Передо мной из темноты вырос забор, я с ходу перемахнул через него. Попал в чей-то сад. Услышал, как с лаем ко мне приближаются собаки, проскакал вперёд и снова прыгнул через ограду. Теперь передо мной лежала открытая местность, и я помчался прочь во весь опор, надеясь, что открытого столкновения с людьми удастся избежать.

Да, в ту ночь мне удалось спокойно скрыться. Погони либо не было вовсе, либо она отстала где-то в начале пути. Но для меня это было малым утешением: я оставлял следы. И теперь по ним шли преследователи. Нет, не те любители провести вечер в пьяном угаре – за мной шли настоящие охотники. Видимо, на след напали те, о ком я слышал ночной разговор, —наёмники. Их цель была мне предельно ясна, цена объявлена. Я видел их то с одной стороны в отдалении, то с другой. Вот на холме кто-то разжёг сигнальный костёр. Я бежал быстро, надеясь, что их лошади вымотаются: ведь кентавры гораздо сильней, быстрей и выносливей любой верховой лошади. Я не собирался вступать в бой: ночью я видел восемь или десять лагерных костров – подготовлю засаду, – меня просто возьмут в кольцо. В лучшем случае мне удастся перестрелять человек пять-шесть, но затем заговорят уже ружья, и подтянется подкрепление. Мне оставалось только бежать, в надежде вымотать лошадей.

Уже неделю продолжалась погоня по пыльным равнинам и травянистым холмам. Я мчался к горизонту из последних сил. За это время я почти ничего не ел, так как времени охотиться не было. Когда дорогу уже было не различить в темноте, я останавливался, весь в пене, дрожа всем телом от перенапряжения и слабости. Я всё время оглядывался на огни костров позади и тяжело опускался на землю, не позволяя себе такой роскоши как жечь костёр: это бы означало выдать место своей стоянки. В тяжёлых, тревожных снах меня продолжали преследовать бесчисленные враги, которые загоняли меня, как дикого зверя…

Браслеты выручали водой – я не был привязан к источникам, и это было, пожалуй, единственное моё преимущество. Моя надежда на то, что погоня отстанет, загнав лошадей, не оправдалась. Люди заезжали в города и ранчо, встречавшиеся на пути, и брали свежих коней в обмен на уставших. Я пытался запутать след, но безрезультатно: опытные охотники Дикого Запада знали, казалось, все возможные уловки в этом искусстве. Вскоре я понял, что, скрывая следы, я только теряю время. Мрачные мысли всё чаще посещали меня, кружась неотступно, как местные стервятники. Но я продолжал эту невыносимую скачку. Даже не потому, что так уж хотел жить, скорее потому, что не хотел сдаваться! Пойти наперекор, чтобы ни один враг не восторжествовал в лёгкой победе! Назло им! Назло неудачам!

Я встал с трудом, когда тёмное небо чуть только подёрнулось серой предрассветной дымкой. Сколько верёвочке не виться, а конец будет. Я чувствовал, что и моим силам приходит конец. Впереди я видел горные хребты. Укрыться в скалах – вот мой единственный шанс в теперешнем положении. Но до этих гор ещё нужно добраться. Впереди – бескрайняя выветренная равнина. Я направился по ней тяжёлой рысью, спотыкаясь о камни и кочки. Плечи ссутулились; понуро опустив голову, я старался ни о чём не думать, только сконцентрироваться на беге. Тишину нарушал лишь мерный перестук копыт. Но вот вдали послышались выстрелы. Я остановился, поднял голову, оглядываясь назад: растянувшись длинной цепью, во весь опор мчалась огромная группа всадников. На вскидку примерно сорок человек. Напряжённо вздохнув, я развернулся и галопом, насколько мог быстро, помчался к горам, манящим последним лучом надежды.