Раиса Крапп - Сказки Странника. Сборник

– Почему? – выдохнул он. – Почему ты отдала меня стае?

Губы её дрогнули, но она только закрыла глаза, крупные слёзы скользнули в траву.

Наверное, он забылся полусном, полубеспамятством. Потому что не видел, когда она снова подобралась к нему. Приходя в себя, он почувствовал, как прохладные ладошки трогают его лоб, щёки, и снова захотелось обо всём забыть, только лежать и наслаждаться её прикосновениями. Но он поднял руку, чтобы ударить её, и услышал вскрик:

– Не надо! Не прогоняй! Не прогоняй… – в надломе её бровей было искреннее страдание. – У меня есть то, что тебе нужно, возьми. И тогда я сама уйду.

– Что у тебя есть?

– Моя жизнь. Возьми её всю. Я не хочу, чтобы ты умер.

Так что же, она не пила последнее его дыхание, а отдавала ему своё? Да, он и теперь чувствовал огромную слабость, но уже не смертельную.

– Скажи что-нибудь в своё оправдание…

Она опустила голову и покачала: «Нет».

– Тогда объясни.

Она колебалась, потом через силу проговорила:

– Я из младших. Для меня есть только закон послушания, больше ничего. Если бы я ослушалась, стая наказала бы меня… и всю мою семью. А изгнание из стаи – всё равно что смертный приговор.

Она не поднимала глаз, и Странник слушал недоверчиво – верить после того, что она с ним сделала?

– Но почему именно ты? Или ты из всех самая лживая?

Иттиль медлила с ответом долго.

– Они несколько раз видели, как я украдкой любовалась тобой… и смеялись.

– Вот как… – усмехнулся Рао-тэй, – и ты отдала меня, чтобы над тобой не смеялись?

Она взглянула на него коротко и едва ли не обиженно.

– Полудёнки выпили твои жизненные силы, когда они наполнились любовной страстью… Через положенный срок у них родятся дочери. Твои дочери, Странник.

Дар речи не сразу вернулся к нему.

– Почему ты не ушла теперь с ними?

Она усмехнулась:

– Я так много сделала для стаи… Больше я им ничего не должна, и жизнь моя им не принадлежит. Я сама могу ею распоряжаться.

– Но ты же не можешь без них.

Иттиль посмотрела с печальной укоризной.

– Мне и не нужно. Я поверила, когда они говорили, что никакого вреда тебе не будет. Я просто боялась признаться себе, что не верю им, что знаю – они убьют тебя… Ты прав, Странник, я тоже вампир. Всё время, пока была с тобой рядом, я пила твою жизнь… чтобы отдать теперь.

– Ты сможешь протрубить в рог?

Ни о чём не спрашивая, она кивнула головой и сняла рог, что висел у него на груди. Встала, вытянулась в струнку и изо всех сил дунула в него. Густой и долгий зов поплыл над лесом. В ответ издалека пришёл такой же трубный звук.

– Гон-а-Чейро, – Странник закрыл глаза. – Теперь всё будет хорошо.

Тишина плавала в мареве солнечного полдня, пока её не спугнул треск и шум, долетевший из леса. Шум приближался, и, наконец, продравшись сквозь заросли напролом, на озёрный берег вырвался получеловек-полуконь.

– Рао-тэй! – позвал он и увидел, бросился к Страннику, который лежал у подножия дерева, опираясь на него спиной. – Что случилось, брат?

– Мне нужна твоя помощь.

– Вижу. Но что делает здесь эта пиявка?! – возмущённо громыхнул голос, когда кентавр рассмотрел полудёнку, прижавшуюся к груди Странника. – Ах ты мразь! – он за волосы отшвырнул её прочь и поднялся на дыбы, занося над нею копыта.

– Не смей, Гон! Она вернула мне жизнь.

– Этого не может быть! Ты ошибся! – Кентавр с ненавистью смотрел на Иттиль, закрывшую лицо руками.

– Я велю тебе оставить её.

Копыта гулко ударили в землю рядом с головой Иттиль, и она содрогнулась всем телом. Кентавр отвернулся от неё, как будто враз забыл о существе, не достойном и капли его внимания.

– Что за беда случилась с тобою, брат?! Погоди… Уж не вампиры ли тут пировали?

– Да.

– Но ты мог сжечь их одним лишь взглядом!

– Не мог.

– Дьявол! – выругался Гон-а-Чейро, явно борясь с желанием обернуться к полудёнке и показать на деле, как одной лишь свой яростью он обратит это существо в облачко тающего марева.

– Ты не причинишь ей не зла, Гон. И не оставишь её здесь. Если не хочешь помочь нам обоим, уходи.

– О, дьявол! Ты хочешь, чтобы мир встал на голову, Странник!

– Пусть встанет, если того требует справедливость.

Кентавр молча подошёл к Иттиль, не особо церемонясь поднял её с травы и отправил к себе на спину.

– Ты удовлетворён? – сухо спросил он.

Рао-тэй улыбнулся чуть виновато, и суровость тотчас ушла из глаз Гона-а-Чейро:

– Сможешь удержаться у меня на спине?

– Это не нужно. Я сам, ты только поддержи меня.

– Тут недалеко пещера моего младшего брата.

Кентавр крепко обхватил Странника за пояс и помог встать. Рао-тэй обернулся – Иттиль лежала ничком на широкой спине Гон-а-Чейро, и показалась ему похожей на маленькую ящерку, приникшую к тёплому камню.

Гон-а-Чейро всё не мог сдержать переполнявшего его негодования и, поддерживая Рао-тэя, пенял ему:

– Как ты мог забыть всё, что тебе говорили? Да! Ты забыл! Иначе и на сотню шагов не подпустил бы к себе эту… – он не находил слов, чтобы выразить свою брезгливость. – Скажи правду… Нет, молчи. Я и так знаю, что во всём виновата эта мерзкая тварь, порождение лжи и подлости! И чем она заморочила тебе голову? Тощий заморыш! Разве я не звал тебя в долину людей? Любая из человеческих дочерей была бы счастлива разделить с тобой ложе, ведь род, в котором родится дитя, зачатое Странником, будет благословенным на много колен вперёд!

– Помолчи, Гон.

Рао-тэй почувствовал движение за спиной и увидел, что полудёнка пытается взлететь, но крылышки ещё не держали её, и она опять опустилась на широкую спину, жалобно глядя на Странника.

– Не бойся, Иттиль. Гон-а-Чейро гораздо добрее, чем хочет казаться.

Кентавр возмущённо фыркнул, но промолчал.

До пещеры оставалось ещё полпути, когда Иттиль снова поднялась в воздух, и на этот раз стремительно унеслась прочь.

– Тебе нужны ещё доказательства её фальши? – проворчал кентавр. – Она перестала притворяться, когда поняла, что больше ей никого не одурачить. И сбежала.

Страннику не хотелось ничего отвечать на это и не хотелось смотреть вслед Иттиль. Только почему-то сделалось сумрачнее. Наверное оттого, что лес теснее обступил путников.

Уже вздыбилась над верхушками серая скала, в подножии которой находилась пещера. Странником руководило единственное стремление – не свалиться под ноги кентавру. Для всех других мыслей и желаний не осталось сил. Он даже с трудом услышал возглас Гона-а-Чейро:

– Ну ты погляди!

Тяжело опираясь на друга, Странник смотрел на застывшую перед ними Иттиль – только серебряное мерцание за плечами подсказывало, что удерживает её в воздухе.

– Возьми же, скорее! – она сняла с шеи шнурок, завязанный на горлышке небольшого сосуда, и теперь протягивала его Гону-а-Чейро.