Мария Блажнова - Батыр поневоле. Приключения

Я махнул рукой и отправился досыпать. Несколько часов я проспал как убитый, никаких снов, хвала небесам, мне не снилось.

Поутру мы с Байчибарам, сопровождаемые толпой местных чумазых мальчуганов, глазевших на чужеземного батыра и его чудо-коня, отправились на состязание лучников.

Конь сделал за ночь единственную вещь: смастерил для меня шапочку Робин Гуда с пёрышком и крохотный лук, похожий на те, которые я мастерил в детстве.

– Нам ведь нужно проиграть, я правильно понял? – весело ржал гад Байчибар.

– Да, но не обязательно при этом делать из меня посмешище, – вскрикнул я, – стрела из этого лука даже на сто шагов не долетит! – но вонючий осёл, маскирующийся под моего коня ничего не ответил…

– Итак, все батыры собрались, – важно произнёс с небольшого постамента старичок с бородищей до земли в неизменном халатике и чалме кустарного производства, – Юлдаш, отнеси теньгу ровно за тысячу шагов и прикрепи её к вот этой расщепленной ветке.

Один из мальчуганов, окружавших нас, бросился выполнять распоряжение. Жюри из девяти старичков, похожих на первого как две капли воды, расселось на широкой скамье. Батыры проверяли луки, натягивали потуже тетиву, приглаживали перья на стрелах. Я покрутил в руках свой лук, сделанный из согнутого прутика…

– Я тетиву, между прочим, пол ночи плёл, половину хвоста себе выщипал, – проворчал Байчибар, – неблагодарный ты всё-таки Константин.

– Спасибо, – как можно более ехидно сказал я, – лук шедеврален!

Первый из лучников занял отведённое для стрелков место, прицелился, натянул тетиву и выстрелил….все приложили ладони козырьком к глазам и проследили за полётом стрелы..недолёт!

Место неудачника занял следующий стрелок, натянул тетиву. Прицелился, выстрелил, недолёт…

Такая же участь ждала и всех оставшихся батыров, стрелы катастрофически недолетали. Иногда, правда, какой-нибудь из батыров, в желании всё-таки попасть в заветную теньгу таак сильно натягивал свою тетиву, что ломал лук под радостный хохот окружающих, которым, честно говоря, уже поднадоело это однообразие. Предпоследним стрелял Коккальдаш, у него был, естественно, здоровенный лук. Он пять минут топтался, вставая в как можно более выгодную позицию, потом напыжился, надулся и начал натягивать тетиву. На этот раз я всей душой болел за него и желал ему славной победы и прекрасной невесты… но мои ожидания не оправдались, бедняга Коккальдаш перестарался, лук хрустнул и распался на две половины… мальчишки залились хохотом и опозоренный злой батыр, швырнув остатки лука на землю, убежал за юрты плакать..

Настала моя очередь..я чувствовал себя полным идиотом, когда в дурацкой шапочке с крохотным луком вышел на позицию… очевидно так же считали и зрители… смех стал громче, народ привставал со своих мест, чтобы лучше меня разглядеть.

Я упрямо оттопырил губу, что ж, вынесем этот позор до конца, мести помёт всю оставшуюся жизнь я тоже не хочу. Последний раз я стрелял из лука… не помню точно… лет, наверное, двадцать назад… я кое-как приставил стрелу, натянул тетиву и стрельнул, чтобы уж наверняка не попасть в цель – вверх.

Стрела резко ушла под облака с неожиданной для неё скоростью.. Из-под облаков раздалось пронзительное обиженное кряканье и оттуда спикировала жирная утка со стрелой в попе, она на бреющем полёте протянула ровно тысячу шагов и рухнула на ветку с теньгой, сбив монетку…

– Хой! Какое мастерство! – зацокали языком аксакалы, покачивая в восхищении головами. Победа бесспорно присуждается Алпамыш-батыру, истинному пахлавану!

– Я с досадой кинул лук и тоже побежал за юрты плакать…

– Не плачь, Константин, – утешал меня добрый конь, – кто ж знал, что ведьма так ловко всё подстроит, но впереди ведь ещё борьба на майдане, там ты точно не победишь ни одного батыра!

– Я приподнял голову и улыбнулся, утерев слёзы.

– Конечно не победишь, – ласково продолжил конь, – тебя размажут как масло по бутерброду… смертоубийство в национальной борьбе приветствуется..

Я снова уронил голову и горючие слёзы закапали на песок.

– Ну не плачь, – я пошутил, – лизнул меня в щёку Байчибар, – твоя красотка невеста не даст тебе погибнуть… если только она не любит отбивные…

– Как мне повезло с помощником! – взъярился я наконец, – чтоб тебя вши заели, Байчибар, прекрати надо мной издеваться!

Конь замолчал, и мы побрели в сторону нашей юрты. Навстречу нам ехал на коне молодой джигит богатырской комплекции. Был он, по-моему, даже больше чем Коккальдаш. Проезжий витязь пригляделся внимательно к нам, спрыгнул с коня и обратился ко мне нараспев:

– Из каких ты мест красавец бек-батыр?

– Я?!! – переспросил я и обернулся в поисках другого батыра, но на дороге кроме меня и Байчибара никого не было.

– Из какого ты алмаза сотворен? – продолжал батыр, продолжая меня разглядывать.

Я нахмурился, – это что ещё за педик к нам прицепился?

– Неужели ты рождён от земных людей? – удивлялся богатырь, обходя меня, я же старался на всякий случай не поворачиваться к нему задом и пятился.

– Такого храбреца я вижу в первый раз. Чтоб с крохотным луком он шёл на майдан, – расхваливал меня незнакомый джигит, – где ты родился, где рос?

– В Питере, на Гороховой улице, – буркнул я и попытался прошмыгнуть мимо, но Байчибар с интересом наблюдал за великаном и никуда явно уходить не собирался. Пришлось и мне встать рядом.

– А я простой чабан, – развёл руками батыр, – имя моё Караджан. Ты, наверное, прославленный Алпамыш? Я тебя самого никогда раньше не видел, но вчера мне приснились во сне все твои родственники и долго со мной беседовали, теперь я друг тебе!

Караджан распахнул богатырские объятья и сгрёб меня в охапку, у меня только кости захрустели, когда он разжал руки, я рухнул на землю со стоном.

– Что с тобой, Алпамыш-джан, – обеспокоено спросил батыр.

– Это он в детстве падучей болезнью страдал, подтолкнул меня вверх Байчибар, – иногда приступы случаются.

– У тебя и конь говорящий, истинный тулпар, – снова восхитился Караджан, – ты позволишь мне присоединиться к вам?

– Да, – ответил быстро за меня конь, прежде чем я успел открыть рот, – он даже позволит тебе выступить завтра вместо него на майдане и подтвердить этим свою дружбу!

– Правда?!! – радостно-удивлённо воскликнули мы с Караджаном в один голос.

– Правда! – ответил нам обоим конь, шепнув мне, – хорошо колдует твоя милая Барчин-ай, видать предпочитает свежатину…

На следующий день начались приготовления к самому последнему состязанию – к борьбе. Все зрители взялись за руки и расселись на земле вокруг майдана. Девяносто батыров, претендовавших на руку Барчин-ай, уселись в ряд по одну сторону, Караджан по другую. Середину круга оставили свободной – получился просторный майдан для борьбы.