Ян Кириллов - Воин Света из Старого Оскола

Света почесала за ухом, поправила уносимый ветром листок бумаги, который прижимала к портфелю.

«Я совсем одна. Даже ты, наверное, не сможешь мне помочь, так что, я пишу это, скорее, для себя».

Она встала, размялась. Огляделась. День был солнечный, приятный. Почему школьников лишают этих чудесных дней бабьего лета, заставляя сидеть в душных помещениях? Свете казалось, она украла этот день, это полуденное солнце, речку и даже беззаботных уток. Подобрав камушек, она бросила его в воду.

«А как бы поступила Георгина?»

Ответ пришёл тут же. Напрямую из космоса.

«Если что-то выглядит как утка, крякает как утка и плавает как утка, значит это утка и есть».

Света подняла и отряхнула портфель. Скомкала письмо, бросила на берег. Начала подниматься по крутому склону. Вернулась, подобрала бумажку и выбралась наверх, чтобы бросить её в урну.

В школу Светлана успела точно к последнему уроку. Извинилась и заняла своё место, как ни в чём не бывало.

После урока пришлось зайти к директору. Света понимала, что это неизбежно и заранее приготовила ответы на вопросы.

«Да, погорячилась. Да, у меня было временное помешательство, но теперь это в прошлом. Я готова исправиться».

Труднее всего было бы признаться, что она не верит в Александра Калинина. Вернее, в Александра-моряка с мемориальный таблички. Но ради своего плана, Света готова была пойти даже на такое. Убедить всех, что она нормальная, что ничего не изменилось, и всё идёт своим чередом, означало бы отвести беду и от папы, и от Георгины, и от себя.

Труднее всего оказалось убедить маму. В доказательство, Светлана даже собрала тетрадки, в которых собирала факты о подлодках, вместе с «картой событий», и вынесла их на помойку. Если уж играть утку, то играть до конца. Несколько дней подряд, Света изображала обычные для себя лёгкость, усидчивость, мягкость и вежливость. Это были одни из самых тяжёлых дней. Натянуть на себя маску. Быть как все. Быть Кларком Кентом, когда внутри тебя Супермен и кому-то нужна помощь.

В субботу, Валентина с дочерью съездили на кладбище. Поправили оградку, прибрали на могиле, помянули «отца». В мужчине, что глядел на неё с памятника пустыми глазами, Света честно пыталась увидеть настоящего папу. Но никак не видела.

Уходя с кладбища, она оглянулась.

– Света, ты чего, – испугалась Валентина. – Плохая примета. Плюнь через левое плечо.

На дорогу плевать она не стала, только сделала вид.

«Ох, уж эти взрослые с их приметами! И они говорят, это я верю в сказки».

Вот уже вторую неделю Света играла роль обычной девочки. Гуляла с подружками по городу, обсуждала мальчиков и сериалы, делала уроки, у доски отвечала на «пять». Она уже сама готова была поверить во всеобщую ложь.

«Если я выгляжу нормальной, говорю как нормальная, веду себя как нормальная, значит я нормальная и есть. Мой папа торговал шинами и разбился на перекрёстке. Я иду на поправку. Всё хорошо!»

Миновала ещё неделя. Синоптики обещали последний день бабьего лета. Девочка-утка гуляла по центру одна. Был субботний полдень, обычный жаркий день. Листья ковром пестрели под ногами. И всё было бы донельзя нормально, если бы не рыжая девушка с двумя хвостиками.

Рыжая гуляла. Просто гуляла, не выполняя никакого задания. Лизала мороженое. Идя навстречу Светлане, она остановилась, поймав на себе взгляд. Цепкий. Пристальный. Серые глаза раскрылись так, будто Света глядела на привидение. Рыжая развернулась и поспешно зашагала в противоположную сторону. Этим она сделала хуже – привлекла внимание.

«Нон пикс? Ноль иск? Твин Пикс? – лихорадочно перебирал варианты Светин мозг. – Я видела тебя. Видела, видела, видела!»

Обычная девушка, ничем не примечательная, даже не слишком симпатичная. Рыжие волосы бывали у многих. Инфантильные два хвостика никак не портили вид – рыжей наверняка было не больше двадцати. Но её щелчок, и это странное слово…

– Нон-фикс! – громко произнесла она, глядя прямо на рыжую. Это было в парке, где рыжая не успела скрыться. – Что это значит?

– Это ты, – ответила рыжая и бросилась бегом.

У Светы была четвёрка по физкультуре, но бегала она хорошо. Таинственная рыжая покинула парк, выскочила на улице и повернула направо, чтобы влиться в поток людей. Свете казалось, она едва не наступает рыжей на пятки, и почти догнала. Та бросилась налево, в тупик. Видимо, плохо знала город.

«Вот ты и попалась».

Но в тупике не было никого. Только несколько мятых пластиковых пакетов, граффити на стене, бутылки и бычки. В слепой надежде, что рыжая обладает способностью человека-паука, Света глянула наверх. Но там была только бетонная стена, а ещё выше – бледное небо с лениво зависшими облаками.

«Неужто она умеет летать».

Ей не могло показаться. Рыжая была реальна. Реальнее, чем всё вокруг. И эта рыжая точно была в её комнате, когда щёлкнула пальцами и произнесла «нон-фикс». Ещё одна загадка. Правда, теперь у загадки появился ключ. «Это ты». Что бы эти слова ни значили, Света чувствовала – скоро она это поймёт.

Нужно было делать уроки, но какие могли быть уроки, когда все мысли занимала девушка из видений и снов? Это был уже третий раз, когда Света видела рыжую с хвостиками и парня в тёмных очках. В последний раз это произошло, когда она упала в обморок. Значит…

Дерзкая мысль пришла на ум. Свете пришлось несколько раз отогнать её, но к полуночи идея лишь укоренилась.

«А что если попробовать?»

Ради ответов на вопросы, можно было зайти очень далеко. Света убедилась, что мама спит. Вернулась в комнату, взяла карандаш. Заточен достаточно остро. Широко раскрыв ладонь, она зажмурилась и ткнула карандашом прямо в середину ладони. Сильно надавила, провернула для надёжности. Может, карандаш был тупой, а может кожа слишком крепкой. Образовалась только одна капелька крови.

«От этого сознание не потеряешь».

Света вообще не замечала за собой, чтобы от потери крови у неё кружилась голова.

«Что ещё? Высота!»

В детстве, она боялась высоты. Постепенно, страх вышел, и Света теперь даже мечтала прыгнуть с парашютом. Но сейчас надо было вызывать из детства именно страх.

Идея потерять сознание в надежде увидеть образ, конечно, была наивной, и несмотря на это, Света вышла на балкон, подставив лицо прохладному и сырому ночному ветру. Посмотрела вниз, во двор. Потом резко вверх, на звёзды. Где-то среди этих жемчужин была её любимая Полярная звезда.

«Помоги мне», обратилась она к далёкой маленькой точке.

Словно в ответ ей, Вселенная сдвинулась с места. Голова пошла кругом. Никогда ещё Света не радовалась головокружению. Безумие любопытства захлёстывало всё сильнее с каждой секундой, потом отпускало немного и накатывало новой, более мощной, волной.