Любовь Сушко - Волхв, сын Славена. Славянская сага

– Но я не о нынешнем дне, – возражал Славен с досадой, я о том, что в этом мире нам больше нечего делать – все предрешено. Никогда не будет ничего нового и интересного.

– Но что ты хочешь получить? Какой-то ты странный нынче.

Было видно, что разговор пустой и не имеет смысла, и Славен решил просто уйти, досадуя на то, что явился сюда. Его придется туда с собой прихватить. И потому что на земле должна быть хоть одна родственная душа, и потому что нечего ему тут без старшего брата оставаться. Он с усмешкой вспомнил про Кия и Щека – вот уж кому точно на земле нечего делать. Но Скиф может отчаянно воевать, он поможет ему, если туго придется.

Странно было сознавать, что ничего он не знает о том, что творится на земле.

После того, как Славен ушел, скиф растерянно посмотрел ему в след. Он понимал, что брат его что-то знает, о чем-то беспокоится и не может понять, как ему поступить. Но закончится все это, какими- то большими переменами для них обоих.

Он скорее догадывался о том, что существует какой-то совсем иной мир, куда можно наведаться для разнообразия, но не стоило задерживаться надолго, но только в крайнем случае. Особенного желания у него не возникало метаться по бесконечным просторам. В воздухи витал дух чего-то нового, Славен, с его тонким умом почувствовал это первым.

Скиф решил не обременять себя раздумьями. Когда свершится – тогда он и отправится туда и видно будет что да как делать надо.

№№№№№

Взглянув на Скифа, Ехидна не могла не заметить, как он переменился. Она чувствовала, что они оба что-то замышляют. Но за него она не особенно боялась.

Ничего хорошего не выйдет из него никогда. Вот и пусть испытает себя там, сгинет, значит, такова судьба.

– И ты явилась ко мне, непонятно, что с вами со всеми стряслось, – вместо приветствия говорил он матери своей.

– Ничего страшного, дружок, может и обойдется.

– А если не обойдется, – насторожился он.

Но она сделала вид, что не слышит его последних слов. Мужества ему не занимать, но у него так мало ума, что страшно становится, хотя возможно для воина и князя это не такая уж большая беда.

Сразу после Скифа, не доверяя себе самой, отправилась Ехидна к Срече. Она хотела точно знать, чего ждать, что с ее сыновьями может случиться в ближайшее время. Она подозревала, что богиня судьбы не любит ее, боится ее коварства. И она может отказаться с ней разговаривать. И все-таки оставалось надеяться на лучшее. Она не станет сердиться долго на ту, которая, как и все остальные, полностью от нее зависит.

Среча все знала о том, что происходило в чертогах Сварога, она понимала, волнения и тревоги Ехидны. Никого из богов до сих пор не бросали на землю навсегда, если они там и появлялись на короткий срок, то тут же возвращались назад.

– Ты должна мне сказать, что случиться. Я не стала бы беспокоить тебя, если бы это не было так важно.

Богиня судьбы и Женщина- Змея долго смотрели друг на друга. Она молчала, словно была зачарована каким-то видением.

– Я никого ни в чем не могу винить, но ты можешь предупредить самые большие беды, – снова подала голос Ехидна.

И тогда Богиня заговорила, вдруг переменив свое решение.

– Они останутся на Земле навсегда, – услышала Ехидна голос судьбы. – По-разному там с ними все происходить будет. Славен добр и справедлив, хотя он много страдать будет, для него все кончится не так плачено, как для Волхва и для Скифа.

На лице Ехидны отразилась странная боль – колдунья говорит о том же, а ей так хотелось услышать что-то успокаивающее.

– Скиф дик и не обуздан. И народ на земле на него будет похож. И все они быстро сгинут, уйдут в небытие, растворятся в бескрайних просторах. И толькостранные их следы найдут через много столетий. И боги их страшны будут, и легенды о них страшны.

– А род Славена? – спрашивала нетерпеливо Ехидна, она хотела найти во всем этом хоть какое-то утешение.

– Род Славена останется на тысячелетия, он вырождаться и исчезать будет очень медленно и мучительно. Многие чужаки поработать их захотят, кому-то это и удастся на какой-то срок. Но сами эти люди никогда не научатся жить дружно и друг друга истреблять начнут. Горька и поучительна для других будет их история.

Ехидна казалась спокойной. Они должны были уйти рано или поздно, пусть живут своей жизнью, владеют своими мирами.

Она знала только одно, и дети Живы отправятся туда, а вот им еще хуже там будет. Об этом она обязательно позаботится.

Она хотела побольше узнать о том мире на земле, как там начиналась жизнь, как все происходило тогда.

Богиня рада была поговорить с ней об этом. Ее редко спрашивали о самом главном – о жизни, каждого интересовал только свой собственный отрезок времени.

– Во все времена боги боролись между собой, – говорила она задумчиво.

Сначала свет даже не мог соперничать с тьмой, пока у нас Дажьбог не появился и не обогрел весь мир. И никогда ничего не получишь без борьбы.

– И кто же побеждал? – спросила нетерпеливая слушательница

– По разному было, но сдается мне, что так этот мир устроен, что ни свет. ни тьма до конца победить не могут, за победой сразу поражение следует, а после поражения снова победа, и все от того зависит в каком времени окажутся герои наши, хотя от силы их и мастерства, наверное что-то тоже меняется, но не думаю, что на это можно особенно надеяться.

– В какое же время мои дети попали? – спрашивала себя она, но чтобы не искушаться, ничего спрашивать у волшебницы не стала.

Она знала, что в тот момент, когда их час пробьет, и она вместе с ними бороться станет, и неважно что победа или поражение, ждет их впереди. Они наполовину Боги, от них тоже что-то зависит, так решила она, прощаясь с Сречей. Но благодарить ее не стала.

Волшебница молча взглянула ей в след, но ничего не сказала. Она получит свое, в свой срок получит, не стоит на нее огорчаться и сердиться. Она и сама задумалась о том странном времени, которое было уже не за горами. Раздор и ссоры пришли на их мирные земли. И богам придется разбираться и с детьми, и с внуками своими, такое со всеми рано или поздно случается. И к ней в такое жаркое время чаще станут приходить за советами и пророчествами.

Но выслушав даже самые печальные прогноза, она не собиралась им лгать, они все равно не перестанут надеяться на что-то. Они верят, что могут исправить, умножить хорошее, и уменьшить дурное, но она-то знает, что так не бывает. И сколько бы они не убеждались в том, что это невозможно, но все так и будет. И пустая затея учить их уму -разуму, ничего с течением веков не меняется в этом мире.

А тем временем на земле спокойно жили люди. Они знали или догадывались, что существую боги, которые и правят этим миром. Самые прозорливые приносили им жертвы на всякий случай, капища для них строили, хотя не особенно в них верили и не часто убеждались в том, что в этом есть какой-то смысл особенный. Но когда сверкала молния, ослепляя их, когда оглушали удары грома, тогда и хватались многие за головы и за жертвы, и понимали, что неправильно живут они. Но гроза быстро проходит, а память человеческая странно коротка бывает.