Дмитрий Попов - Кольцевая дорога

Судья господин Висим уже сидел за своей высокой конторкой. Он был облачен в темный служебный сюртук, на голову надел черную шляпу, и оттого походил на ворона. Худого и длинного ворона с черными усталыми глазами.

– Ты обвиняешься в краже Облачной Жемчужины, Услет! – заявил он мне. – Не хочешь ли в этом признаться?

– Я ее не брал, Ваше Судейство! – отвечаю я.

– Жаль! – говорит он. – Это позволило бы выиграть время. И возможно, смягчило бы твой приговор. Не передумаешь?

– Нет.

– Тогда приступим к процедуре опроса свидетелей.

И господин Висим начал вызывать их по одному. Сначала он пригласил Хромоножку. Когда она вошла, я просто обомлел. От недавней хромоты не осталось и следа: девица словно протанцевала по комнате и остановилась напротив судейского места. Какие там слезы, Лайза готова была прыгать от радости. Ну еще бы, подумал я, любой на ее месте быстро бы утешился, если бы с ним случилось такое чудо.

– Когда ты обнаружила Облачную Жемчужину? – спросил ее судья.

– Вечером, господин Висим.

– Где ты ее нашла?

– Она лежала на окне в моей комнате.

– Окно было открыто?

– Да, господин судья.

– Куда оно выходит?

– На зады нашего с матерью домика. Оно смотрит прямо на малинник.

– А скажи-ка мне, Лайза: можно ли к твоему окну подобраться так, чтобы было незаметно с улицы?

– Да, господин судья! – подтвердила девица.

– А кто, по-твоему, мог положить Жемчужину на окно?

– Не знаю, господин судья.

– Ты говорила господину Утриру, что попросила стоящего здесь юношу принести тебе Облачную Жемчужину. Так ли это?

Хромоножка смутилась.

– Я была очень расстроена, господин судья. Я поссорилась с матерью, заплакала и…

– Но ты просила господина Услета об этом?

– Ну… да, господин судья.

– Что он тебе ответил?

– Ну… он ничего не успел мне сказать. Тут появился господин Расвич, и… Эйгор ушел.

– А что ты сделала с Жемчужиной?

– Я ее тут же съела, господин судья.

– И сразу перестала хромать?

– Да.

– Ну разумеется! – проворчал господин Висим. – Кто бы сомневался. Если понадобится, Лайза, я вызову тебя снова.

Девица, будто стрекоза, легко выпорхнула из комнаты.

– Теперь ты, Эйгор Услет! – обратился ко мне судья. – Вчера на городской плотине ты обнимал Лайзу Вистень. Зачем?

– Она плакала, Ваше Судейство. Я всего лишь пытался ее утешить.

– В каких отношениях вы с ней состоите?

Я почему-то покраснел. А после пожал плечами.

– Иногда я им помогаю… Ну, продуктами там, или по хозяйству чего сделать, если нужно…

– Где ты был вчера после полудня?

– На своей делянке, Ваше Судейство.

– Дежурный наблюдатель утверждает, что ты отлучался с поля.

– Ну, я пообедал на Столовой горе. А потом спустился в город.

– Зачем?

– Мне нужны были грабли, Ваше Судейство.

– То есть ты заходил домой?

– Да.

– Кто может это подтвердить?

– Ну, матушку я дома не застал… Э-э, даже не знаю…

– То есть никто?

Ответить мне было нечего.

– Плохо это, Услет! – сказал судья раздраженно. – В это время с твоего поля пропала Облачная Жемчужина, а чуть позднее она оказалась у Лайзы Вистень, девушки, которая просила тебя принести ей небесный плод. И которую утром ты обнимал на глазах у всего города. Ты уверен, что ничего не хочешь мне сказать?

– Я не брал Облачной Жемчужины, Ваше Судейство! – упорствовал я.

– Но и алиби у тебя нет, Услет.

– Чего нет, Ваше Судейство? – не понял я.

– Это значит, что ни свидетели, ни известные суду обстоятельства не могут подтвердить твою невиновность.

– Поговорите с моей матушкой, Ваше Судейство! – попросил я. – Она скажет вам, что я всегда был честным человеком.

Господин Висим тяжело вздохнул.

– Я приглашу госпожу Услет. Позднее.

Я понял, что дело мое плохо.

– Как небоходец, могу я потребовать суда Дневной Звезды?

Судья поморщился в ответ.

– Разумеется, это твое право. Но подумай, стоит ли это делать?

– Стоит, Ваше Судейство!

Господин Визим пожал плечами.

– Господин Утрир, распорядитесь принести из хранилища Дневную Звезду.

Это была маленькая красная или оранжевая ягода. Иногда и желтая, если не дозрела. Когда сладкая, а когда и кислая на вкус, если росла дичком. Вызревала она не на грядках, как Облачные Жемчужины, а в густых зарослях диких небесных трав. Дневные Звезды не исцеляли от недугов. Зато с их помощью небоходцы обретали свой дар. Семилетним мальчишкой я попробовал ее впервые. И после этого собственными ногами поднялся в небо.

Иногда случалось так, что дар у небоходца ослабевал. Почему? Как говаривал мой отец: Дневная Звезда и чистая совесть помогают нам держаться в небе. Так передала мне его слова матушка. И это была правда. Каждый небоходец ее нутром чувствовал. Потому что совесть переставала быть чистой, и дар слабел. Но с помощью Дневной Звезды можно было его укрепить. Если же груз на совести небоходца становился слишком тяжелым, то небесная ягода, наоборот, могла лишить его дара. Это и был суд Дневной Звезды. Последнее, так сказать, испытание его совести.

Господин Утрир вернулся быстро. Он вручил мне красную ягоду, взятую с небесных полей. Я ее съел. Странно: в этот раз Дневная Звезда оказалась не кислой и не сладкой, а горькой. Я поморщился, но все же проглотил ее. И вдруг почувствовал, что больше не могу подняться наверх. Не могу летать. Хотя этого быть не могло. Просто не могло: ведь я же не брал Облачной Жемчужины. И все-таки это случилось: я утратил свой дар.

Меня будто по голове палкой ударили. Я стоял оглушенный и тупо смотрел на господина Висима. Он меня о чем-то спросил, но я не расслышал. Будто сразу оглох и онемел. Когда это прошло, я признался, что больше не могу ходить по небу.

Судья меня еще о чем-то спрашивал. Может быть, даже много раз. Только все без толку. Я молчал. Самое главное я уже сказал, а все остальное было ни к чему. Пустые слова.

Но хотя я и заявил судье, что больше не могу ходить по небу, сам я в это еще не верил. Не мог поверить. Ведь не брал же я этой Жемчужины, и совесть моя была чиста! Снова и снова пробовал я мысленно шагнуть вверх. И тут же падал обратно. Десять раз пробовал и больше. Губу прокусил до крови, только без толку: воздух больше не держал меня. Небо закрыло для меня свои двери.

Я почувствовал, что устал. Если бы я мог, то опустился бы прямо на пол и сидел на нем. Может быть, даже и лег, только Герхард не позволил. Схватился за свой конец цепи и потянул вверх. Я вздохнул и остался стоять. Суд все-таки.

Судья Висим оказался неплохим человеком, он не стал затягивать дело. Быстро зачитал приговор: изгнание из Эриака, та самая кара. По закону, все верно. И отправил меня назад в тюрьму, чтобы я пришел в себя. Очухался, так сказать. С меня даже цепь сняли: зачем она теперь?