Евгений Гаврилов - Врата Рассвета

Черноволосая женщина коротко рассмеялась волнующим грудным смехом. И, поднявшись, двинулась к ведущей наверх лестнице. Обоняние донесло неясный тревожный аромат от прошедшей совсем рядом незнакомки. Длинные черные ногти скользнули по шее, неожиданно больно царапнули кожу. И – звук удаляющихся босых ног за спиной. Что здесь происходит, тьма б драла все постоялые дворы, сколько их ни есть на свете?

С едой заканчивал в гордом одиночестве: хозяина нигде не видно. Кстати, вот что интересно: юноша только сейчас сообразил, что бородатый владелец ни разу не заикнулся о деньгах. В каждой хибаре с соломенной крышей требуют оплаты вперед. А здесь – ужин, достойный представителя высокого рода. Кровать вместо грязных тряпок заправлена настоящими перинами. И – полное равнодушие к серебру. И луна пляшет на небе, подтанцовывая вышедшей на охоту Хозяйке Ночи.

Так ничего и не решив, Рино побрел в отведенную комнату. Он как раз нашарил в кармане тяжелый ключ, когда заметил тревожную деталь: дверь чуть приоткрыта. Воры? Что за глупость! Вообразить трактирщика роющимся в его пожитках, пока гость утоляет голод в компании подельницы… Легче уж представить зловещую пару режущими заснувшим постояльцам глотки.

Былой страх поднял голову. Рви отсюда когти, пока не поздно, шепнул внутренний голос. Слишком много странностей в застывшем в безлюдной тишине домике. Может, не так уж и нужно ему знать, кто это решил наведаться в снятую комнату…

Резко толкнув дверь, Рино шагнул внутрь, готовый к драке… Или к скандалу, это уж по обстановке. Но мешок на полу валяется нетронутым. Незваная гостья, завернувшись в одеяло, восседает на широкой кровати, словно на диковинном троне.

– А ты милый мальчик. – Волнующим грудным голосом произнесла женщина. В черных глазах застыла ядовитая насмешка. – Подойди-ка поближе.

Рино почувствовал, как щеки медленно наливаются огненным жаром. Нет, странная незнакомка точно не служанка, за кого бы себя ни выдавала. Служанки не ведут себя с высокородными столь пренебрежительно. Юноша сделал шаг вперед, и черноволосая резко шагнула ему навстречу. Одеяло полетело на пол, открыв идеальную наготу, черные волосы рассыпались по плечам, ниспадая на грудь и бедра.

Волна похоти ударила в голову… И бессильно разбилась о звенящую в сознании панику. Почему он чувствует ужас при одной мысли, чтобы протянуть руки к поражающей дикой красотой женщине? Незнакомка подалась еще ближе, закинула руки за шею застывшему истуканом юноше.

– Интересно, какова на вкус твоя плоть, красавчик? – Во рту у черноволосой – жуткие клыки. Такими в самый раз вырывать куски из бьющегося в агонии тела.

Рино с воплем рванулся в сторону, но страшное существо оказалось быстрее. Они покатились по полу. Женщина с хриплым хохотом вцепилась в жертву. Обнаженное тело изгибается в возбуждающих позах, словно все это лишь часть восхитительной и будоражащей кровь игры. Вот только кошмарные челюсти, клацающие у самой шеи, совсем не настраивают на игривый лад.

Оторвать от себя увенчанные черными ногтями руки оказалось очень непростым делом, оборотень так и липнет к нему, стройные белые ноги обвились вокруг талии, клыки щелкают совсем рядом. Кажется, ему лишь чудом до сих пор ничего не откусили. Под руку очень кстати подвернулось упавшее на пол одеяло. Он так и не понял, как ухитрился обернуть бестию в толстую полосу ткани. Запутавшаяся гостья полетела на пол, а юноша, позабыв о висящем на поясе мече, бросился прочь из комнаты, и…

Порыв холодного ветра окатил волной ледяных мурашек. Со всех сторон обрушилась пронизанная лунным светом тьма. Рино рыбкой полетел вперед, а вслед несется оглушительный женский смех.

Он уже не видел, как незнакомка неспешно поднялась на ноги. Водопад черных волос до пят, лунные блики мечутся по стенам. Рядом вьется уродливое бородатое существо, потерявшее малейшее сходство с человеческим обликом. Короткий, полный брезгливого равнодушия жест – и вурдалак бросился прочь, торопясь убраться подальше от страшной женщины. На вернувшем дикую красоту лице проступила веселая ухмылка.

Испуганное уханье, сполошно захлопали огромные крылья – в расчерченное звездами небо стремительно уносится перепуганная сова.

Нога запнулась о выпирающий из земли корень, и вот он летит на землю, в мокрую от росы траву. Рино рывком поднялся, ладонь запоздалым движением схватилась за меч – но благородное оружие так и осталось в ножнах.

Маленький трактир исчез, пронизывающий ветер носится меж черными ветвями. Ледяной ужас медленно разжимает холодные пальцы. Он определенно жив, и ему даже ничего не откусили, а ведь обернувшаяся монстром незнакомка определенно собиралась попробовать его на вкус.

Тяжелый выдох вырвался из груди. Последнее воспоминание – рванувшаяся навстречу дверь, вот только за порогом вместо скрипучего трактирного коридора оказалась лесная чаща.

Самое страшное – в никуда вместе с домом и конюшней испарился Хитрец со всеми пожитками. Мешки с едой и одеждой не жалко. Меч при нем, кошель с золотом – тоже. В нагрудном кармане надежно укрыт маленький мешочек с загадочным содержимым – без него пришлось бы совсем кисло. Остальное – пусть его. Но при мысли о том, что четвероногий друг исчез навсегда, в душе становится тоскливо и пусто.

Вокруг – ночной лес. Ни малейшего представления, куда его занесло. Лунного света едва хватает, чтобы не налетать на деревья. Прочитать молитву Богу-Солнце, чтобы защитил от чар своей злокозненной супруги и ее порождений? Буркнув под нос несколько грязных ругательств, юноша побрел, куда глаза глядят. Сердце сжимается в тоскливом страхе при одной мысли, что никогда больше рядом не раздастся веселое ржание гнедого пакостника. Что, если конь стоит где-нибудь в лесу, привязанный к обычной коряге?

Холод потихоньку начинает покусывать через куртку из тонкой шерсти. Несколько раз нога цеплялась за выпирающие из земли корни. В последний раз при падении он здорово ушиб руку. Каким же он был дураком, когда проехал мимо давешнего постоялого двора, восхитительно-обычного, с дурнушками-служанками, жирной кашей и ворюгами-конюхами! Запоздалые сожаления и жалость к себе, пронизывающий ветер… Рино стиснул зубы. Не хватало только разреветься, будто ему по-прежнему лет пять! Ничего еще не потеряно, он обязательно вырвется из этой передряги.

Слуги шаккура вряд ли будут рыскать по лесу в поисках беглеца. Они, скорее всего, заняты прочесыванием Южного тракта. Блуждая по чащобе, на погоню не нарвешься, но бесценное время утекает, словно вода сквозь пальцы. Без коня останется разве что веселить тщетными потугами богиню ночи, потешающуюся над попавшим в скверную переделку смертным. Если он, вместо пути в Ниланту, будет блуждать меж трех сосен – его рано или поздно схватят. Вот тогда веселье закончится надолго. Гнев шаккура пострашнее самой лютой нечисти.