Евгений Гаврилов - Врата Рассвета

Через несколько дней пути вдали появился смутный силуэт огромного строения. С каждым шагом исполинская башня становится все ближе, разрастается вширь, открывая все новые этажи, а основание колосса по-прежнему скрыто где-то за горизонтом. Вдали, окружив Храм Неба рядами бесчисленных крыш, раскинулась Ниланта – величайший из городов Силории.

Южный тракт упирается в исполинские ворота. Городские стены, сложенные из огромных каменных глыб, возносятся на головокружительную высоту. Должно быть, один лишь вид бесконечных бастионов и башен должен отбить у любого захватчика саму мысль о штурме. И – отбивает. За последние четыре столетия не нашлось дурака, готового впустую положить армию под несокрушимыми стенами.

Какое-то время Рино провел на холме неподалеку, не спеша направить Хитреца дальше. Величественное зрелище заставляет забыть о свалившихся в последние дни бедах и невзгодах, захватывает непривычным ощущением вечности. Приходят и уходят правители, государства, поколения, а Ниланта остается. Дни и ночи на ее улицах бурлит безумный котел из самых диковинных наречий, в порт приходят корабли из неведомых и дальних земель, устремляя бесконечные золотые потоки в городскую казну.

Сверху прекрасно видна огромная многоцветная змея, что струится по камням Южного тракта, приближаясь к распахнутым воротам. На всем протяжении пути в постоялых дворах только и разговоров, что об антийском караване. Ярко раскрашенные по западному обычаю повозки и фургоны везут на восток диковинные товары. Путешественники болтают, будто телеги ломятся от невиданного богатства, а управителем выступает очень большой человек, как бы не приближенный к самому деспоту. Как будто у сановников западной страны нет других занятий, кроме как собственноручно водить торговые караваны.

Неожиданно удачное совпадение, думал Рино, глядя на бесконечные вереницы фургонов под цветастой парусиновой тканью. Есть ли связь между гвардейцами, перебившими отряд меченосцев, и огромным караваном, медленно идущим неподалеку? Можно сформулировать вопрос куда разумнее: может ли не быть такой связи?

Антия – таинственная страна жестоких деспотов, неизбывно рвущихся к расширению и без того немалых владений. На западе могущественное царство омывает океан Таэтис – бескрайний и непреодолимый водный простор. С юга дуют жаркие ветра пустыни, пересекать которую берутся лишь бывалые путешественники. В северные тундры, населенные жуткими и злобными существами, полезет лишь сумасшедший. И потому армии Антии идут навстречу восходящему солнцу, через Аконитовую долину – и упираются в нерушимые бастионы Эрвайде. Город воинов, окруженный многочисленными хорошо укрепленными замками, уже несколько столетий сдерживает алчные нападки антийцев. Воители Эрвайде обожают именовать себя Щитом Востока, требуя от соседей соответствующего уважения за ратный труд. Другое дело, что это совершенно не мешает местным правителям охотно пропускать на восток бесконечные караваны, везущие парчу и шелка, вина и сладости… Какими только диковинами не нагружены тяжелые фургоны антийских торговцев! А обратно, на запад, едут железо и медь, которыми совсем не богаты западные земли. То, что из этого железа антийцы выкуют копья и сабли, никого не беспокоит. Набеги и торговля одинаково прибыльны для беспокойных повелителей Эрвайде, чья жадность легко поспорит с алчностью вельмож Антии.

И вот теперь люди, погубившие приютивших его меченосцев, устремились к вратам Ниланты. Гвардейцы деспота никогда не снизойдут до охраны обычных торговцев… Хотя с удовольствием воспользуются ими, чтобы затеряться в толпе соплеменников. Разумеется, ни один торгаш не отважится отказать избранным воинам деспота в подобном требовании. По пальцам одной руки можно пересчитать вельмож, имеющих право приказывать черным воинам. Чем прогневал встреченный в лесу отряд неведомого сановника?

Неподалеку несколько селян с руганью распрягают телегу. Теперь, когда караван уперся в городские ворота, им остается лишь ждать у обочины. Стражники, пока не разберутся с прибывшими, больше ни на кого и внимания не обратят, а обогнать забивших дорогу антийцев не стоит и мечтать. И, судя по внушительным размерам украсившей тракт цветастой ленты, будет очень большим везением, если в город удастся попасть хотя бы к обеду…

Рино тихо выругался. Сначала он потерял полдня, шатаясь по лесу, теперь придется ждать здесь, изнывая от дорожной пыли. Время – совсем не то, чем он готов разбрасываться, валяясь на траве и пялясь на облака! Вот только антийские купцы с их огромными фургонами не оставили никакого выбора.

Он уже собирался последовать примеру селян, когда в голову пришла интересная мысль: досмотру и пошлине подлежат телеги и повозки. Как знать, может быть, одинокий всадник и вовсе не вызовет у стражи интереса – и получится проскочить в город, не дожидаясь антийцев?

Рино тронул коленями лошадиные бока. Хитрец громко всхрапнул – пожалел по тем временам, когда можно было проводить время в конюшне, делая перерывы на необременительные прогулки вокруг Замка Ясеня.

– Прости, родной, – пробормотал юноша, потрепав гнедого по шее, – но здесь наши с тобой устремления расходятся.

Ничего хорошего в замке его теперь не ждет.

Вскоре пришлось свернуть на обочину широкой дороги – все пространство заполнено огромными фургонами. Рино не впервые видит антийцев, и, все же, не смог удержаться, чтобы не таращиться во все глаза на усатых возниц, чьи цветастые длиннополые одеяния перепоясаны ярко-алыми кушаками. Рядом с некоторыми повозками бездельничают охранники – их нетрудно опознать по кривым саблям и кинжалам. Рослые мужчины провожают одинокого всадника подозрительными взглядами. В душе шевельнулось беспокойство – что, если среди веселых усачей скрываются напавшие на отряд воины? Узнают ли они его? Лишь отчаянным напряжением удалось сохранить на лице спокойное выражение. Для торговцев и охраны он – просто шалопай, едущий мимо вверенного груза. А ночные убийцы на него вообще не смотрели. В этом можно быть уверенным – иначе ему бы никогда не уйти с безымянной полянки. Планов оставлять живых у налетчиков не было.

Рино нет-нет, да бросает взгляды на здоровенные повозки. На что он надеется? Вряд ли по пути ему встретится клетка на колесах, в которой бы сидела изнывающая в неволе Кейна. Даже будь чародейка здесь – управители каравана упрятали бы ее в самую глубокую кучу тюков. Безнадежно. Но он все равно бросает косые взгляды на одинаковые фургоны, радующие глаз размалеванной в яркие цвета парусиной.

У ворот по случаю прибытия выстроилась целая делегация, во главе подбоченился осанистый господин в темно-зеленой ливрее с золотым шитьем. Городской чиновник как раз закончил раскланиваться со столь же импозантным антийцем. Одеяние чужеземца, должно быть, потяжелее иной кольчуги – столько на нем серебра. Чуть в стороне стоит богатая карета. Весеннее солнышко так и играет на золотых узорах, щедро украсивших роскошный транспорт, горделиво потряхивают гривами породистые кони… Роскошь, призванная немедленно указать окружающим на социальный статус владельца. Статус, недосягаемо высокий для обычного купца. Даже если он владеет целой вереницей забитых добром фургонов.