Маргарита Шиловская - Люцифер

Мужчина стоял, опустив руки, и не шевелился. Он лишь едва вздрогнул и напряженно замер. Если бы Дея подняла глаза на его лицо, то увидела бы все то же растерянное выражение, которое было ему совершенно не свойственно. Холодная рука легла на ее волосы, а в плечо что-то больно кольнуло. Вяло взглянув в сторону источника новой боли, она увидела ту же картину, что и мужчина два дня назад: шприц раздвоился, а через несколько минут маленькие его копии заплясали по кругу, утаскивая за собой обессиленную жертву. Лекарство не сразу подействовало на привыкший организм. Она смотрела ему в глаза детским доверчивым взглядом и тихо уткнулась в плечо, ища защиты. Тело быстро начало слабеть, вскоре помутнел и разум. Где-то на грани реальности и сна она почувствовала, что ее приподняли и уложили на кровать. Чья-то рука скользнула по волосам и щеке, и она провалилась в пустоту.

Отец вел ее за руку по залитому солнцем лесу. Мама шла рядом и улыбалась ей. Родители выглядели в точности как на фотографиях, которые она всегда держала перед собой на столе. Дея была снова маленькой девочкой. Они уходили все глубже в лес. Она вдруг заметила, что улыбка мамы стала напряженной. Родители беспокойно озирались. Дея не успевала за отцом, который шел слишком быстро. Она устала, ей было тяжело идти, она постоянно запиналась о корни деревьев.

– Папа, я больше не могу, – запротестовала Дея.

– Но мы должны идти, доченька, – ласково ответил отец, но что-то показалось чужим в его голосе. Он опять беспокойно обернулся. Дея тоже всматривалась в деревья за спиной, но ничего не увидела.

Она обернулась, чтобы спросить отца, чего он так боится, но его уже не было рядом. Испуганно вскинув голову, девочка искала взглядом родителей. Впереди между деревьями мелькнула куртка матери. Дея пыталась бежать, но ноги не слушались, она звала родителей, но они не слышали и уходили все дальше в лес. Внезапно стало холодно, темно и страшно. Деревья вырастали перед ней плотной стеной.

Недалеко впереди слышался шелест волн, Дея пыталась проломиться сквозь кривые ветви. Иголки царапали кожу, колючий кустарник больно впивался в ноги. Наконец, она вырвалась на узкую песчаную полоску дикого пляжа. Впереди до горизонта раскинулось серое море.

Родители сидели на песке у самой кромки воды, смотря куда-то вдаль. Волны, поднимаясь на несколько метров, широким валом окатывали их, откидывали назад, но родители словно ничего не замечали. Дея пыталась растормошить их, но они не обращали на нее никакого внимания. Шторм все усиливался, а волны поднимались выше. Вода вымывала из-под ступней и без того зыбкий песок.

Дея пыталась оттащить родителей от моря, но они были тяжелыми. Очередная волна сбила ее с ног и потянула за собой. Девочка пыталась зацепиться за дно, но рыхлый песок проходил сквозь пальцы, не позволяя хотя бы на миг задержаться. Вода несла ее кубарем, Дея барахталась, пытаясь выплыть, но новая волна вновь захлестывала ее, и все начиналось сначала. В темной глубине воды Дея пыталась осознать, где находится верх. До нее доносился, словно сквозь стеклянную преграду, приглушенный шелест бушующей стихии. Дея увидела, как высоко над головой сталкиваются волны, но здесь, внизу было тихо, она падала в черную пустоту. «Наверное, так надо», – подумала она и закрыла глаза.

– Все хорошо, милая? – такой знакомый голос, но почему-то вопрос прозвучал безэмоционально, словно был заучен. Дея открыла глаза. Она лежала на своей кровати. Рядом с ней кто-то спал, накрытый с головой одеялом. Дея аккуратно откинула ткань, и улыбнулась, увидев тетю. Женщина даже во сне была красива, но лицо ее было бледнее, чем обычно. В уголках глаз лежали маленькие морщины, которые часто появляются у людей, привыкших искренне смеяться. Дее было жаль ее будить, но так сильно захотелось поговорить, увидеть теплый взгляд, который всегда согревал и дарил душевный покой, достаточно было лишь взглянуть в мягкие карие глаза. Дея осторожно тронула ее за плечо, но отдернула руку: оно было холодным. Что-то внутри неприятно сжалось. Тетя медленно повернула к ней голову и посмотрела прямо в глаза. Дея отшатнулась. Они были абсолютно черны и пусты. Это были не ее глаза.

– Иди ко мне, дорогая, – проговорила она, и губы ее изогнулись в фальшивой улыбке. Это был ее голос, но звучал он бездушно, механически. Дея соскочила с кровати и начала пятиться к выходу.

– Куда же ты? – спросило тело. Именно тело, потому что души в нем не было.

На месте, где раньше была дверь, оказалась глухая стена. Дея провела руками по обоям и обернулась в поисках выхода. Тело стояло прямо перед ней, протягивая скрюченные пальцы.

Дея проснулась от собственного крика посреди ночи. Вся футболка насквозь промокла от холодного пота. Она дико озиралась по сторонам и отшатнулась, когда наткнулась взглядом на небольшую возвышенность под скомканным одеялом. Прошло несколько минут, прежде чем рациональная часть Деи не уверила ее, что это все лишь свернутое одеяло и ничего более. Она осторожно подошла и толкнула толстый ком – одеяло развернулось, и один его конец свалился на пол. Дея облегченно выдохнула и села на кровать. И ведь могло же ей присниться, что тетя умерла! Это все усталость и постоянное нервное напряжение. Дея передернула плечами: по спине все еще бегали мурашки.

Она накинула на плечи одеяло и протянула руку к телефону, лежащему на тумбочке. Быстрый набор номера и размеренные гудки. Ей хотелось просто услышать знакомый голос. Она часто звонила ночами тете, когда хотела отвлечься от кошмаров, и та ее всегда внимательно выслушивала, ни разу не проявив недовольства, потом говорила несколько ласковых слов, и на душе у Деи становилось светло и спокойно, она засыпала крепко до самого утра.

В странном оцепенении Дея вслушивалась в тишину на том конце провода. Девушка вздрогнула, словно от удара, когда тот же механический голос предложил оставить аудиосообщение. Телефон выпал из пальцев, когда Дея поняла, что никто не ответит. Больше некому было спасать ее от ночных кошмаров. Дея сжала голову руками пытаясь сдержать боль, душа поняла все раньше рассудка. Слезы побежали на подушку. Это был не сон, а ужасающая явь. Она вспомнила, как ей звонил врач и долго ходил вокруг да около, пока не сообщил о смерти тети. Он говорил про какую-то тяжелую болезнь с длинным названием, но Дея не слушала. В ее голове вертелись слова «Анна Андреевна скончалась полчаса назад». И этот голос… разве можно таким голосом сообщать такое? Нет, это какая-то ошибка. Человек, ты вообще понимаешь, что говоришь? Она не могла умереть, не могла…

Солнце переползло середину своего пути, когда Дея смогла подняться с кровати. Она дошла до ванны и умыла опухшее лицо. Из зеркала на нее взирало человекоподобное существо с красными глазами и обкусанными до крови губами. Холодная вода на несколько мгновений облегчила звенящую боль в голове. Слезы снова потекли по щекам, хотя, казалось, они давно закончились. Дея безучастно посмотрела на заляпанную кровью рубашку, лежащую на краю раковины. Только когда она вышла из ванной, разумная мысль нагнала ее. Куда он делся? Окна и двери были заперты изнутри, последние в своем роде ключи от квартиры лежали на прикроватной тумбочке.