Алекс Ананикян - Наш мир погрузился во мрак

А ещё через некоторое время Дьяволы начали доверять своим сожителям, разве что Моурнер сторонилась их: такова её натура – никому не доверять и всех проверять, ведь она помощница и что-то вроде охранника. Мэльдра решил учить Винни так же, как когда-то учили всех людей. К счастью, Винсент проявил себя как прилежный ученик, поэтому обучение не доставляло особых хлопот ни ему, ни его учителю.

Шаграту же новые соседи не нравились. Он подпрыгивал на месте, стоило двухметровому старшему служителю бесшумно подойти сзади. А его дьявольская аура и абсолютно белые глаза выпугивали душу из мао. Полагаю, кошки просто не любят дьяволов.

– Вот скажите мне, идиоту, одну вещь: почему никто больше не пытается свергнуть Аларимаэля, а? Почему люди смирились с этим положением дел и предпочитают тихо умирать во мраке, а не пытаться что-нибудь сделать?

Голос Фрэнка разнёсся эхом по убежищу. Все жильцы, присутствовавшие в «основной квартире» на первом этаже, взглянули на парня, стоявшего у стола посередине кухни. В глазах читались страх и сомнение: неужели кто-то поднял эту, в некотором роде, запретную тему?

– Мэльдра? – позвал Франклин, посмотрев в сторону гостиной. – Ну скажите же что-нибудь? Вы главный служитель! Вы старше и мудрее! Неужто вы никогда не думали о том, что нужно поднять Третью Революцию?

Пружины в диване, на котором сидел дьявол, скрипнули, стоило ему встать и бесшумно пройти на кухню, чтобы посмотреть собеседнику в глаза.

Как уже говорилось, Стикс был два метра ростом. Он носил чёрные шаровары с тёмно-синей вставкой спереди, свисавшей до его колен, поэтому всегда можно было увидеть его мускулистый торс, каждый кубик пресса, каждую рельефную мышцу рук. Правая мутировала от локтя и до кончиков пальцев – когтистая пепельная кисть, выше которой тянулся барельеф из клыкастых черепов и чего-то, напоминавшего человеческие позвонки. На этом же плече вытатуированы две чёрных опоясывающих линии. Бледное лицо не имело никакого выражения из-за абсолютно белых глаз без зрачков и радужки и отсутствия бровей. Вокруг них пролегали тёмные круги от недосыпа: именно поэтому дьяволы искали Архив, где хранился рецепт снотворного, потому что без Солнца они не могли спать, а это медленно сводило их с ума. Нос и губы были тонкими. На лбу и подбородке также виднелись линии. Из мочек ушей торчали два тяжёлых на вид кольца. А длинные чёрные волосы доходили до пояса.

И вот он стоял во всём своём неповторимом дьявольском великолепии и словно смотрел сквозь возмущавшегося Фрэнка. По спине калеки пополз холодок: эти ребята со своими взглядами просто невыносимы, будто пытаются нащупать твою душу через глаза и вытащить наружу.

– Друг мой… – проронил Мэльдра спокойным низким голосом, скрещивая руки на груди. – О Революции, наверное, не думают разве что малые дети, которые не понимают того, что сейчас происходит. Но никто не хочет брать на себя ответственность за возможный проигрыш: он намного вероятнее победы в этой битве. Наследник престола бесследно исчез. С ним – и надежда.

– Тогда почему во время Второй Революции никто не погнался за Аларимаэлем? Во дворце не так и много мест, где можно было бы спрятаться! – возмутился Фрэнк.

– Ты не видел его вооружение, его «союзников». – скривилась Моурнер, всё это время стоявшая, прислонившись к стене в столовой.

Хельсинг пугала ничуть не меньше, чем её предводитель: безразличное выражение, белые глаза и металлический голос прошибали холодом её собеседников. Она была немного ниже Мэльдры, около метра-девяносто, худая и ловкая. Татуировки полностью покрывали её руки, но их нужно долго изучать, прежде чем можно будет описать, что они изображали. Скорее всего, сцены из Ада, но оставим эту загадку в покое. Её серо-лавандовые волосы доходили до подбородка и были зачёсаны на левую сторону. В отличие от старшего служителя, у неё росли тёмные брови, придававшие хоть какое выражение её пустому взгляду. Птичий нос и почти невидимые губы слегка уродовали её лицо, прибавляя ему углов. Она носила кожаный чёрный жилет с корсетной шнуровкой в районе декольте, перчатки без пальцев и полушаровары, заправленные в невысокие кожаные ботинки с заклёпками: их цветастая часть, выглядевшая, как психоделическая картина, нарисованная в припадке эпилепсии, скрывала мутировавшую левую ногу, напоминавшую предплечье Мэльдры; а вторая часть представляла собой штанину обычных чёрных джинс.

– Но…

– Франклин, это вернейшая смерть. – заключила Хельсинг холодным голосом. – По крайней мере, была бы. Сейчас… Кто знает, быть может Аларимаэль избавился от своей армии. Но тогда он руководил сотнями тысяч мертвецов и Тенями. Рыцари Хаоса могли побороть последних, но их давно нет в живых.

– Либо два легендарных меча. – развёл руками Стикс.

– И только поэтому никто не хочет поднимать новое восстание? Потому что пропал Йои, у Аларимаэля мифическая армия, а победить её может какое-то неведомое оружие? – упрямо спросил Кель.

– Возможно, и из-за этого. Не забывай, что драконов больше нет, южных шудлоков держат в заключении, а все ангелы впали в летаргический сон. Закон Контрариума нарушен. – разочарованно произнёс Мэльдра, прежде чем покинул кухню. Следом за ним вышла и Моурнер.

Франклин расстроено побарабанил пальцами по столу. В этой абсолютной тишине слышались только звуки игровой приставки, за которой пыхтел Винни. Шаграт сидел по-турецки за обеденным столом, Офелия стояла у окна.

– И пресловутый Орден Железной Розы не может нам помочь?

Оставшиеся здесь обитатели с опаской посмотрели на Келя. Слухи об Ордене поползли совсем недавно. Никто не знал об их численности, расе или точном местонахождении. Известно только то, что его члены уничтожали на севере некромантов, работавших на Аларимаэля, чтобы пополнять ряды его армии мертвецов. Сообщалось, что от той огромной группы злодеев, шаставшей по тем местам, осталось не более полутора десятков человек. Естественно, Орден тоже объявили вне закона и всячески пытались выследить, но не было ни одной зацепки или подсказки, которые бы привели к «преступникам».

– Фрэнки… Орден может быть такой же байкой для отчаявшихся людей, как и Пророчество, в которое ты не веришь.

Кель поёжился, услышав нежный голос Страсберг после разговоров с дьяволами. Пусть она и прожила несколько лет бок о бок с созданиями ночи, но всё равно оставалась человеком. Он обернулся на девушку, пристроившуюся на подоконнике и положившую ногу на ногу.

– Потому что «светоносные архангелы, несущие избавление» – это сказки для трёхлетних. – грустно вздохнул он. – Я так хочу увидеть рассвет, Салли…

Тройка первых отщепенцев называла девушку «Салли». Почему? Они и сами не помнили. Но Офелии нравилось это короткое милое прозвище: стоило его произнести, как она начинала чувствовать тепло и безопасность, исходившие от её теплокровных товарищей по несчастью. Дьяволы же называли её «Офелия», и от этого имени у неё холодело нутро.