Олег Рогозин - Первая кровь осени

– А мне тут нравится, – девушка рядом со мной наконец-то прониклась атмосферой и начала пританцовывать в такт музыке. Словно воодушевленные этим, музыканты стали ускорять мелодию, превращая ее из лирической в откровенно танцевальную.

Отовсюду раздался одобрительный смех, и воздух быстро наполнился топотом и хлопками танцующих. У костра закружил быстро растущий хоровод, вокруг нас замелькали лица и маски, и кто-то более ловкий и решительный, чем я, утащил мою радостно хохочущую спутницу в общий круг. Куда только девалась ее былая осторожность – она с восторгом присоединилась к незнакомой компании, нисколько не смутившись того факта, что ее короткое платье не слишком-то сочетается с костюмами остальных. Признаться честно, и я на некоторое время растворился в этой безумной пляске, забыв совершенно, где я и куда направлялся. Музыка бурлила в крови, как молодое игристое вино, и устоять на месте было решительно невозможно.

Неизвестно, чем бы закончился для нас обоих этот вечер, если бы не одна моя привычка.

У нас в департаменте повсюду развешаны щиты с фотографиями пропавших без вести. Даже возле душевых портреты висят – нашли место, ничего не скажешь. И в коридоре возле кофейного автомата, конечно же. Я, бывало, подолгу простаивал там со стаканчиком в руке, изучая лица потерявшихся детей, подростков и старушек. Людей среднего возраста почему-то находят быстрее – их тела прибивает к берегу вероломное течение, или любопытная собака на окраине городской помойки вытянет зубами край черного мешка для мусора, в котором, порезанный на аккуратные фрагменты, покоится очередной недавно без вести пропавший примерный семьянин… Дети же слишком часто пропадают навсегда, и мне совсем не хочется вспоминать, что твердят на этот счет старинные сказки о народе холмов, обладающем странной тягой к красивым человеческим детенышам.

Девчушке по имени Эстер едва исполнилось четырнадцать, и ее искали уже неделю. Ее родители отдали полиции на редкость удачную фотографию, почти профессиональный портрет. Милое личико в обрамлении золотых локонов так и притягивало взгляды всех проходящих мимо стенда. Тошно даже подумать было о том, что такое прелестное дитя могло привлечь внимание какого-нибудь больного извращенца. Загружая в организм внеочередную дозу кофеина, я смотрел на ее фото дольше прочих. Если уж судьба наградила меня странным даром видеть скрытое от чужих глаз, могла бы добавить к нему и умение гадать по фотографии, жив человек или мертв, не говоря уже о том, чтобы найти его местоположение на карте. Подобный талант часто приписывают экстрасенсам, и я не раз натыкался на истории о том, как полиция где-нибудь в Штатах успешно находила пропавших с их помощью. Однако в родном департаменте подобных историй мне не рассказывали. Может, однажды я бы и поразил коллег своими сверхспособностями, а пока что мне не всегда удавалось отличать мертвых от живых на улицах города, что уж говорить о фотографиях. Но, видит бог, я старался. Вглядывался в лица на стенде, стараясь уловить хоть что-то, мимолетный проблеск света или тень невидимой тени, застилающей лицо. И собирал статистику по мере сил – с кем угадывал, с кем нет.

Эстер самым бесцеремонным образом сейчас нарушала эту статистику, танцуя в разноцветном хороводе ряженых. Отблески света из самодельных фонарей играли на ее лице, складываясь в причудливые картины калейдоскопа, то заливая черты мертвенной бледностью, то углубляя тени возле глаз, то расцвечивая щеки задорным румянцем.

Заметив девочку, я и думать забыл о танце, и рванулся в центр площадки, не сводя с нее глаз. Хотел бы я думать, что ошибся, но память услужливо подсказывала, что именно эта футболка со смешным рисунком фигурировала в описании под фото мелким шрифтом: «Прочие приметы… была одета в джинсы, футболку… вышла с территории школы в 17.25…» И потом, сложно было не заметить современно одетого подростка среди этой тщательно наряженной к карнавалу толпы.

– Эстер! – окликнул я, и девчонка на мгновение замедлила движение, завертела головой в поисках источника звука. Глаза ее блестели каким-то нездоровым весельем, и меня она словно бы и не видела.

Хоровод дрогнул, разделяясь на несколько «рукавов», и один из них тут же спиралью закрутился вокруг меня. Замельтешили лица, сбивая с толку и заставляя невольно отшатнуться – не все из них были человеческими. Маски, словно у тех музыкантов? Или, скорее, искусный грим? Маски ведь не умеют так скалиться и корчить рожи…

– Эстер!

Девочку я больше не видел, ее унес беснующийся поток танцоров. Один из них вдруг оказался прямо передо мной, ухватил за руки, и мы закружились на месте. Я с ужасом понял, что не могу шевельнуться, и ноги мои будто бы уже и не касаются земли.

Лицо моего оппонента скрывала маска – без сомнений, всего лишь маска, простой пластиковый кружок с раскосыми прорезями-глазами и черной ниточкой губ. Кажется, точно такие же лежали на прилавках на улице.

– Зачем тебе девчонка? Она уже с нами, она уже наша. Девчонка пляшет, поет, имени своего не помнит. Танцуй и ты. Нынче большой праздник, Луна в Скорпионе, королева в норе, а черви на свободе…

Лучше бы он не говорил ничего. Может, тогда у них и оставался бы хоть призрачный шанс затащить меня в свой бесовский хоровод. А тут я сразу понял, с кем имею дело. Этот свистящий голос, втекающий в уши ледяной водой, мне уже доводилось слышать. Осенние духи – вот кто мог так заморочить голову мне и бедняжке Эстер. Не люди танцевали с нами в эту ночь, и не человеческий это был праздник. Может, и к лучшему, что некоторые из них прячут лица под масками – не уверен, что готов был тогда их увидеть.

Собрав все силы, я выдернул руки из железной хватки чудовища – кто бы мог подумать, что эти создания умеют быть настолько материальными? И, тщетно пытаясь справиться с накатившим головокружением, снова позвал:

– Эстер!

– Я здесь! – откуда-то донесся девичий крик, и я ринулся на голос. Но не тут-то было – толпа ряженых активно воспротивилась. Каждый норовил заступить мне дорогу, толкнуть или развернуть в другую сторону. Чьи-то холодные пальцы пробирались под одежду, царапали острыми ногтями и щипали. Со всех сторон раздались голоса, визгливо пародирующие крик девочки: «Я здесь! Я здесь!» В глаза бросались странные, искаженные физиономии; некоторые из моих оппонентов, впрочем, выглядели весьма пристойно, пожалуй, даже слишком красивыми были их лица – то была не осенняя мерзость, а веселое летнее племя духов. Да полно, стоит ли так уж решительно проводить между ними границы, раз они не гнушаются плясать в едином хороводе?

– А точно ли она тебе нужна? – насмешливо спросил возле самого уха все тот же свистящий голос. – Может, Эйлиш тебе нужна? Или Эйнджел? Рейчел, Сибил, Кейси?