Яна Белова - Сны Великого Моря. Алаутар

– Вчера я создал портал, но перенесла нас ты, благодаря моему талисману. У меня бы на это сил не хватило, – без тени улыбки возразил Дамард, – к тому же я призывал именно мага, и ты пришла.

– Меня привез странный поезд – это раз, я ничего не делала для того, чтобы, как ты говоришь, перенести нас сюда – это два и три, будь я магом, черта с два я жила бы так, как я живу сейчас, – терпеливо пояснила Света, будто убеждая в том не столько собеседника, сколько себя саму

Нет, это уже клиника – магия, порталы, другие миры, ведьмаки, калатари – это невозможно! Может, она просто сходит с ума? Дамард сидел напротив – живой и настоящий, это все запутывало и усложняло.

– Возьми его, – он кивнул на лежащий на каминной полке медальон-спираль, который она накануне сдернула с его шеи, – Это могущественный артефакт, которым не способен воспользоваться тот, в ком магия не проявлена или проявлена совсем слабо. Возьми и подумай о том, чтобы тебе хотелось увидеть.

Света без колебаний взяла в руки подвеску. Ничего не произошло, она вопросительно посмотрела на него.

– Подумай и увидишь, – повторил Дамард, пристально наблюдая за ней.

Она закрыла глаза и подумала о подаренном ей накануне букете роз, оставленном на столе в офисе.

– Смотри, – крикнул ей Дамард.

Она вздрогнула и открыла глаза. Пространство перед ней словно искривилось, вместо лестницы на второй этаж тускло мерцала подвешенная в воздухе картинка – компьютерный монитор, карандашница, стопка накладных и букет белых роз, в квадратной, позаимствованной в соседнем отделе вазе.

– Мать моя женщина, – едва слышно пробормотала она, с трудом сдерживая восторг. В крови разлился пьянящий огонь, хотелось как в детстве прыгать и кричать от радости.

– Ты хотела увидеть именно это, ты это увидела, – удовлетворенно кивнул он, отрезал себе еще кусок колбасы и договорил уже с набитым ртом, – Теперь я понял в чем дело, на тебе оковы твоей убежденности в собственном бессилии, к тому же ты понятия не имеешь как использовать свой потенциал. А он мощный, я бы даже сказал сопоставим с моим собственным, а я далеко не самый обычный маг.

Света вновь опустилась на стул, подвеска лежала на ее руке – маняще-блестящая и таинственная – кусок белого метала, свернутый в замысловатую двойную спираль.

– Ты сказал, что призвал мага, но когда я тебя увидела, ты был без сознания, – эйфория улеглась также быстро как появилась, – И только когда я сняла с тебя эту подвеску, ты пришел в себя.

– Верно. Я пришел в ваш мир через собственный сон, это истощило сознание и я перестал контролировать образы, перестал отличать действительность от фантазии. Мне казалось, я сражаюсь с чудовищем, но порезал сам себя. Ловец снов сыграл со мной злую шутку, показывая мне одновременно то чего я хочу, боюсь и есть на самом деле. Я хотел, чтобы он облегчил мне переход в ваш мир, но, видимо, я не сумел им правильно воспользоваться, потому как помощи от него было меньше, чем проблем.

– Кошмар! – Света вернула артефакт на каминную полку, – А назад ты вернешься тоже через свои видения?

Дамард покачал головой.

– Не смогу. Мне не изучить ваш мир настолько тщательно за столь короткое время, чтобы понять, какой временной поток подойдет для перехода. Если я найду госпожу Марину, она вернет меня обратно.

– Она настолько могущественный маг?

– Она – стихия Воды, по сути, она бессмертна, она не принадлежит живому миру, магия живых ничто по сравнению с этой силой, – вздохнул он и, заметив, что собеседница не собирается его останавливать, продолжил, – Есть шесть стихий – вода, огонь, воздух, живая материя, мертвая материя и всеобъемлющий эфир. Мы принадлежим живой материи, мы подчиняемся законам жизни, а суть госпожи Марины иная. Мои мама и папа в юности имели честь путешествовать с Великими – стихиями Огня, Воздуха и Воды, они были в обличье смертных, если точнее, людей вашего мира, но это был лишь облик, живая материя не властвовала над ними. Мой отец – живое воплощение Огня, огонь послушен ему, но, тем не менее, он смертный и ему доступна лишь магия, хоть она и на порядок сильнее магии других. Моя мать – живое воплощение стихии Воды, но тоже самое касается ее.

Теперь Света слушала, затаив дыхание, ее более не смущала фэнтэзийность рассказа, весь скептицизм куда-то испарился. Почему-то она знала, что он не лжет и не преувеличивает. Дамард с удовольствием рассказывал о своем мире, который, судя по всему, был несколько лучше, чем ее собственный. Там народ жил в городах и деревнях на островах и материках, большинство владели магией и потому никто не перенапрягался на работе.

Дамард не имел понятия, что такое голод, нужда, и что еще более удивительно, власть. У них там не было государств, президентов, королей, армий и войн. Редкие имущественные споры решались на городских советах, а самые крупные преступления разбирались судом первых магов. Эта же магическая верхушка регулировала количество денежного эквивалента – золотых цесмарилов. Цесмарил – драгоценный магический металл, получаемый из выращенных искусственным магическим путем самородков. Цесмарилы входили в состав многих зелий и облегчали заклинания, их использовали при изготовлении артефактов, талисманов и прочих магических премудростей. Оба родителя Дамарда состояли в числе первых магов, но его жизнь ничем не отличалась от жизни его сверстников. Детей учили дома родители или наставники. Или они поступали в школы: сначала немагические – общеобразовательные школы для детей, а после достижения 16—20 лет, если у подростка выявлялся сильный магический потенциал, он поступал в магическую школу. В чистокровных семьях существовали свои традиции и порядки, но только потому, что их желали поддерживать все члены семьи. Частная собственность почиталась, равно как частная жизнь, и поскольку, опять же, слишком многие владели магией, особо острых конфликтов не возникало.

Из сказанного Света сделала вывод, что помимо мира Дамарда, который он называл Алаутар, существовал еще какой-то «Изначальный мир», откуда время от времени приходили в Алаутар ведьмаки и калатари. Его родители также в свое время пришли из Изначального мира, не без помощи пресловутой госпожи Марины.

Весь день за окном висела туманная дымка, скрывая не только солнце, но и соседние дома. Утро ничем не отличалось от дня или вечера. В камине потрескивали сухие поленья, завтрак плавно перешел в ланч, а затем в обед. Беседа текла плавно и неторопливо. Свету уже ничего не удивляло и не пугало, напротив, чем больше Дамард рассказывал о своем мире, тем сильнее становилось ее любопытство и более осознанным желание помочь ему вернуться. Дамард был совершенно не приспособлен к жизни в мире людей, хотя сам он даже представить не мог насколько.