Александра Девиль - Суженый Марии

При этих словах Анна невольно вздрогнула и перекрестилась, а Дмитрий, нахмурившись, сказал:

– Не каркай, Зоил, не нагоняй тревоги на мою жену и дочь. Я и так уже стал слишком осторожным и дальше Тавриды не езжу. А ведь хотелось бы поехать и в Константинополь.

Анна, взглянув на Дмитрия, укоризненно покачала головой, а Зоил с радостным видом предложил:

– Так поезжай туда вместе со мной! А еще лучше, если с нами поедет и Мария. Тогда прямо в Константинополе она познакомится и обвенчается с Гелиодором.

– Не слишком ли ты быстрый, Зоил? – Дмитрий искоса, слегка прищурившись, взглянул на грека. – Нет, в Константинополь ты пока поедешь без нас. Но, пользуясь случаем, я попрошу тебя об одной услуге. В Константинополе у меня живет старый друг. Его зовут Никифор Эвдимион. Я передам для него письмо и подарок.

– Охотно исполню твое поручение! – заверил Оксивант.

– Ну что ж, вечером я передам тебе посылку для Никифора. А пока не обессудь, но у меня слишком много дел. Да и ты, я думаю, озабочен сборами в дорогу.

– Но мы ведь договорились о помолвке? – уточнил грек.

– Это будем решать в начале осени с Гелиодором, – твердо заявил Дмитрий и встал, давая понять, что разговор окончен.

Прощаясь с хозяевами, Зоил не смог сдержаться и несколько раз исподтишка бросил на Марию прилипчивый, жадный взгляд. Этого не заметил никто, кроме Хрисанфа. Выйдя из дома в сад, грек не утерпел и оглянулся. Мария стояла на ступеньках наружной лестницы, и Зоил встретился с ней взглядом. Если бы девушка была более опытна, она бы прочла в его глазах похоть и вожделение. Но, не догадываясь об истинных чувствах старого грека, она видела в нем лишь заботливого дядюшку, желающего устроить счастье любимого племянника.

Отойдя на достаточное расстояние от дома Клинцов, Зоил с хитрой улыбкой обратился к своему спутнику:

– Ну, что скажешь? Есть у меня надежда заполучить эту нимфу?

– Скажу, что у нее довольно умные и проницательные родители, – спокойно ответил Хрисанф. – Ручаюсь, что ты не вызвал у них особого доверия. Но зато мы узнали много такого, что существенно поможет в нашем деле.

– Ты имеешь в виду интерес Марии к моему выдуманному племяннику? Да, девчонку надо как следует распалить. Тогда, пожалуй, она убедит своих родителей отдать ее в чужие края. Только мне не нравится, что для роли племянника придется нанимать какого-нибудь смазливого юнца.

– Может, обойдемся и без юнца, – заметил Хрисанф с сосредоточенным видом. – Я придумал особый способ увезти Марию в Константинополь.

От этих слов Зоил даже просиял и бодро воскликнул:

– Значит, теперь главное для меня – поскорее избавиться от Ипполиты!

– Не понимаю зачем, – пожал плечами Хрисанф. – Так ли уж важно, будет юная красотка твоей женой или любовницей? Когда мы заманим ее в Константинополь, ей все равно не уйти из твоих рук.

– Ты ошибаешься, Хрисанф! Одно дело – прелюбодеяние, а совсем другое – церковный брак. Когда все будет сделано по закону, ее отец и братья ни в чем не смогут меня обвинить, даже если перевернут вверх дном весь Константинополь.

– Церковный брак могут не признать, если будет доказан обман.

– Не признать можно только не осуществленный брак – когда супруги обвенчаны, но еще не занимались плотской любовью. А у нас за этим дело не станет, хе-хе…

Зоил мечтательно прищурил глаза и закинул руки за голову. Его спутник был настроен более скептически:

– А ты уверен, что сможешь овладеть этой девицей? Она, по-моему, с норовом, хоть и неопытна.

– Но я же говорил, что надеюсь на твое восточное зелье, – требовательным тоном заявил Оксивант.

– Ладно, постараюсь, – пробурчал Хрисанф, а после некоторых раздумий добавил: – А вот поездка Дмитрия в Тавриду и его письмо Никифору будут нам очень кстати.

Зоил, вдруг что-то вспомнив, спросил:

– А не тот ли это Никифор Эвдимион, которого собирались назначить топархом [2] Топарх – наместник небольшой области. в Трапезунд? Мы ведь можем и не застать его в Константинополе.

– А это не важно, патрон, – улыбнулся Хрисанф. – Пусть Никифор поскорей уезжает, чтобы у нашей нимфы не осталось знакомых в Константинополе. Зато благодаря этому письму мы будем знать почерк Дмитрия Клинца.

Зоил с невольным уважением посмотрел на своего ловкого помощника, который, занимаясь когда-то в монастыре перепиской книг, научился искусно подделывать любой почерк. Теперь, начиная догадываться о намерениях Хрисанфа, Зоил с довольной улыбкой заметил:

– Какая удача, что моя красавица из образованной семьи. Будь она дочерью какого-нибудь безграмотного боярина-домоседа, нам пришлось бы трудней.

– Ошибаешься. Тогда бы мы действовали другим способом – и, может быть, более простым. И вот еще что, патрон. Узнай через своего знакомого тиуна, есть ли у Дмитрия враги в Киеве. Но только не из числа знатных людей, а из каких-нибудь бедняков, бродяг. Чем ничтожней и незаметней – тем лучше.

Зоил, не понимая намерений Хрисанфа, тем не менее серьезно воспринял его просьбу и тут же свернул к дому тиуна.

Пока греки обдумывали, как прочнее сплести сети своих интриг, ни о чем не подозревающая Мария бродила по саду и вполголоса напевала веселую песенку. Душа ее наполнилась ожиданием счастья. Еще ничего не было обещано судьбой, лишь блеснул слабый лучик неведомого сияния, – а она уже мыслями устремилась к нему, словно мотылек, готовый обжечь себе крылья. Маша старательно пыталась вспомнить лица царьградских молодцев и угадать, который из них – влюбленный юноша с красивым именем Гелиодор.

Собрав букетик маленьких весенних цветов, девушка тихо вошла в сени, стараясь скрыть невольно набегающую на лицо улыбку. И вдруг ее неприятно удивили слова отца, обращенные к матери:

– Наверное, надо было сразу отказать греку. Ведь в его словах – половина вранья. Трудно поверить и в робость этого племянника, и в его тайную службу у императора.

Родители не заметили появления Маши, так как она стояла за выступом стены возле входной двери, и продолжали разговор.

– Не хотела бы я принуждать Марусю, – вздохнула Анна. – Вдруг и в самом деле ей понравится этот Гелиодор? Не знаю, каков племянник, но к его дядюшке у меня душа не лежит. Да и страшно отдавать дочь на чужбину. Как вспомню судьбу Евпраксии Всеволодовны…

– Ладно, Аннушка, не тревожься. До осени еще далеко, все можно передумать. Даст Бог, за это время Маруся встретит и полюбит какого-нибудь хорошего парня из русичей.

И тут Мария, решив, что подслушивать дальше нехорошо, вышла к родителям и с легкой укоризной спросила:

– Вы не меня ли обсуждаете? Так, может, и мне следует знать, какие у вас опасения?

Анна промолчала, а Дмитрий строго и одновременно ласково обратился к дочери: