Павел Волчик - Голоса другой планеты

– Конечно.

– Я должен немного поспать.

– Отдыхайте. У меня тоже есть дела.

Когда он уснул, я пошёл в ангар, чтобы взвесить и оценить общую стоимость собранного в пещере Лазурита. Это заняло несколько часов. На обратном пути ветер содрал с моей головы шапку и унёс куда-то в белую мглу. Но я не придал этому значения. Минуту назад я осознал, каким колоссальным богатством теперь обладаю. Даже одного каравана достаточно, чтобы сделать меня монополистом по продаже этого кристалла. А сколько ещё осталось в пещере!

Мне хотелось с кем-нибудь поделиться этой новостью. Но мой гость, пожалуй, не годился для этой роли – я всё ещё ничего о нём не знал. То, что он влюблён, как мальчишка, никак не меняло дело.

Войдя в дом, я обнаружил, что Йонг уже не спит. Более того, он поднялся с постели, оделся и с гримасой от боли пытался доковылять до кресла. Там, прислонённая к подлокотнику, стояла его трость.

– Глупо, – сказал я, – вам нужен покой.

– Движение жизнь, – мрачно пошутил он и схватился за гладкую рукоять трости. – Мне всё время нужно разрабатывать колено, иначе станет хуже.

– Медицинская капсула не показала, что у вас проблемы с ногой.

– Это потому, что она у вас не запрограммирована на врождённые заболевания. Нужно поменять настройки. Поверьте мне: я полдетства провёл в таких капсулах.

Он ещё побродил по комнате и уселся напротив камина. Его лицо будто оттаяло, и маска страдальца снова сменилась спокойной улыбкой.

– Только не жалейте меня. Я родился с плохим здоровьем и прожил достаточно долго, чтобы физическая боль стала нормальной частью моей жизни. Сорок лет назад колонии росли, как грибы, в разных уголках галактики. Считалось, что корабли уже могут перевозить беременных женщин. Это сейчас мы видим, на каких консервных банках летали наши предки, и ужасаемся… Все мои болезни от перелётов. Я – дитя тех самых авантюристов, которых вы так ругали. Однако я никогда не был в обиде на родителей. Заметив, что я совсем плох, они осели на Эфире. Слышали что-нибудь об этом месте?

– Только о гиппусах, – ответил я, зевнув.

– Ну вот! Стоит упомянуть об Эфире, как все вспоминают гиппусов! Это действительно удивительные твари. Они бродят стадами по жёлтым холмам и поедают крокус, в котором полно нектара. В полдень они начинают выделять сладкие пузыри, из которых получается вкуснейшее вино. – Йонг облизнул губы и спросил: – Омар, метель за окном надолго?

– В лучшем случае до утра.

– Может, нам выпить?

– Я не держу дома ничего такого.

– Ах да, я забыл. ПКС советуют…

– ПКС ни при чём. В горах всегда нужно быть начеку. Между прочим, – я посмотрел на часы, – самое время обедать, и вам ещё придётся выпить лекарство, назначенное медкапсулой.

– Ну вот, – вздохнул эфирец. – Как в детство вернулся!

Я пошёл на открытую кухню и посмотрел, что осталось из запасов. Меню предполагалось растительное, но в большой консервной банке давно уже ждала своего часа ветчина. А вино бы сейчас не помешало! Самое время отметить удачный поход за Лазуритом. Жаль только, что я и правда не держу дома алкоголь.

Занятый приготовлением обеда, я поймал себя на мысли об Эфире. Возможно, когда дел будет поменьше, мы слетаем туда с женой, попробуем местное вино.

Я тряхнул головой. Похоже, праздное настроение гостя начало передаваться и мне. Не нужно расслабляться – впереди ещё полно трудностей. Недостаточно привезти кристаллы в безопасное место. Требуется обработать их, вставить в оправу. Необходимо также отыскать старых знакомых в корпорации Торгового Пути.

Йонг что-то сказал.

– А?

– Я спросил, Омар: а каким было ваше детство?

– Ничего особенного, – пробормотал я, – оно прошло на космических доках и торговых складах. У моего отца был собственный бизнес, и он всюду брал меня с собой. Учил ремеслу. Не было ни крокусов, ни гиппусов, ни мыльных пузырей.

– Наверное, тяжело жить с такими воспоминаниями, – вздохнул Йонг. – Когда на душе скверно, я закрываю глаза и возвращаюсь на родную планету: бескрайние луга, синее небо, а в нём лёгкой дымкой висит астероидное кольцо… В детстве я почти не мог ходить, поэтому мне приходилось подолгу наблюдать за природой, слушать её голос.

– И что вы услышали?

– То, что каждое живое существо уникально и страдает от одиночества. То, что я смертен и отсчёт уже пошёл.

– Не густо.

Я поставил перед ним обед. Он начал есть с большим аппетитом.

– Знаете, странно: чем больше я болел, тем сильнее мне хотелось жить, – рассказывал Йонг, жуя артишок. – Мне повезло с планетой: Эфир помимо гиппусов славен своей медициной. К десяти годам врачи поставили меня на ноги, правда, хромать я так и не перестал. Вы всегда знали, кем будете, когда вырастете, Омар?

Я кивнул:

– Пожалуй.

– Вы счастливчик. Я долго не мог принять решение, пока мой спаниель по кличке Джи не попал под автоматические ворота. Бедняга повредил позвоночник, у него отнялись задние лапы. Я не спал ночами – думал, как ему помочь. Когда болеешь с самого детства, у тебя есть не только недостатки, но и преимущества. Например, ты прекрасно разбираешься в медицинских приборах, потому что их применяли на тебе. А ещё среди твоих друзей – лучшие врачи планеты. Представляете, я сам подобрал программу лечения Джи, и она подействовала! Мой барбос снова начал бегать.

В шестнадцать я с воодушевлением начал изучать врачебное дело в биомедикуме. Мне казалось, я смогу исцелить кого угодно! Эта иллюзия длилась недолго: у мамы нашли рак. Я забросил учёбу и всё своё время посвятил поиску лекарства. Почему-то я был уверен, что это будет так же просто, как вылечить Джи. Подробный анализ статей меня ужаснул: почему мы умеем летать к другим планетам, но так и не научились лечить эту древнюю болезнь? Почему моя мать, эта сильная, открытая женщина, которая была для меня целой планетой, должна навсегда исчезнуть?

Йонг вперил в меня взгляд. И я почувствовал себя прозрачным, ломким куском льда.

– Именно тогда мысль о бессмертии крепко засела в моём мозгу. Почему я должен сидеть сложа руки и смотреть, как костлявая, вооружённая клинками, лазерами и бомбами, склоняется над беззащитной фигуркой родного мне существа, пуская ядовитую слюну? Отсечь ей жало! Вышвырнуть вон!

Мой гость наклонился вперёд и вцепился мне в предплечье на удивление сильными пальцами.

– Признайтесь, вас тоже давно волнует этот вопрос?

Он внимательно следил за мной, но я не дрогнул. Рано или поздно мы должны были заговорить о Технологиях Омоложения, Лазурите и бессмертии. Я высвободил руку и ответил сдержанно:

– Этот вопрос волнует не столько меня, сколько моих клиентов. Обидно знать, что есть десятки заселённых планет, и тратить половину жизни на перелёты. Одни вкладывают средства в разработку сверхмощных двигателей для кораблей, другие мечтают о сердце, которое никогда не перестанет биться…