Лилит Мазикина - Волчьим шагом, или Время для сказок

– И ты ко мне вот в таком состоянии полез в постель!

– Я не лез! Просто лёг рядом, чтобы удобнее было тебя поцеловать. Батори сказал мне, что это может помочь.

– Да, была такая гипотеза, – вспомнила я, благоразумно решив не рассказывать, что проверяли её не только с помощью Кристо.

– Ну, а в результате ты просто испугалась. Батори сказал, что ты пока не хочешь меня видеть. Я расстроился и решил уединиться…

– Уединиться из-за того, что кто-то не хочет тебя видеть? Ты, по-моему, немного того.

Кристо бросает на меня быстрый взгляд.

– Просто и до этого цыгане шептались, что вы с императором… ну, не только соратники. А когда мне ещё запретили с тобой видеться… Мне надоело, и я снял вот этот домик до сентября. Батори обещал послать за мной, если ты передумаешь или придёшь в себя. Но я уже не очень верил. Он мне сказал, что ты такая из-за сбоя в обряде, который он ещё найдёт и исправит. А мне казалось, что он тебя специально такой сделал. Помнишь, Зев говорил про «ручного белого волка»? Ну вот, чтобы ты была ручная…

– Да нет, жертва теряет разум и действительно становится ручной только если до ритуала не была привязана к вампиру. Я потом подробней расскажу. А ты пока продолжай.

– А про обоснованность слухов ты не хочешь что-нибудь сказать?

– Они не обоснованы. В каком состоянии я проходила обряд, в том и пребываю. Ты доволен? Рассказывать будешь? Если ты решил уединиться, то почему тут с тобой женщина?

– Это моя мачеха.

Ну да. Какое же цыгану уединение без родственницы, которая будет готовить ему обеды и стирать одежду?

– Так, ну а потом что?

– Потом по радио сказали, что на вас с Батори было совершено покушение. Стреляли по автомобилю, а когда машина упала с моста и стала тонуть, ещё кинули в воду гранату. Тебя несколько дней искали и в реке, и вокруг места падения.

– Батори остался жив?

– Насколько это возможно для упыря. Два «волка» и человек-водитель умерли. Говорят, что это сделала банда Люции. Я сначала подумал, что ты тоже погибла, но сообразил, что тогда бы вампиры уже снесли с трона Батори. А потом ты знаешь. Я пошёл купаться и в какой-то момент обнаружил тебя на берегу.

– Да, точно. Ты мне ещё стриптиз наоборот показывал.

– Гм, да. Извини, если оскорбил тебя. Просто испугался, что ты сейчас убежишь и потеряешься, поэтому и вышел из воды.

Мне вспоминается, что в тот день волосы у Кристо были длинные, до плеч или вроде того. Теперь у него уже короткая стрижка. А ещё у него от пупка вниз выросла узкая волосяная дорожка – когда я прошлым летом видела его живот, он был совершенно гладкий. Почему-то эта подробность смущает меня больше, чем воспоминание о том, как Кристо, голый, блестящий от воды, выходит на берег.

– Я пытался с тобой заговорить…

– Я ничего не слышала.

– Я потом уже понял. Контузия от взрыва, я думаю. Я даже боялся, что ты теперь так и останешься глухая. А ещё у тебя были жар и кашель. Ты тут почти месяц валялась. Первую неделю бредила от температуры. Такого наговорила…

– Это потому, что я долго пролежала в холодной воде без сознания. Очнулась, когда к берегу прибило.

– Ясно. «Волкам» нельзя переохлаждаться или перегреваться, когда они спят или долго находятся без сознания.

– Правда?

– Нет, ты в прошлом году от собачьего воя простудилась.

– А ты дал знать Батори о том, что я у тебя?

– Нет. Тот, кто напал на его автомобиль, знал, где и как он проедет. А значит, информация слита из близких кругов. Очень может быть, что за час до того, как за тобой приедут люди императора, сюда ворвутся террористы и прострелят тебе голову.

– Вот же ёж ежович… Что мне тогда делать?

– Прятаться. Уехать. Лучше сразу из Империи. Здесь ты даже кровь не сможешь получить без регистрации. Конечно, некоторое время мы можем тянуть с тобой на половинной порции… но не слишком долго. Год, два. Обращаться за помощью к другим «волкам» опасно. Любой из них может быть связан с Люцией. Возможно, даже «волки» Батори.

– Ну уж нет. Я так просто не побегу. У меня, знаешь ли, свои счёты с Люцией.

– И что ты будешь делать?

– Искать её и обезвреживать.

– Лиляна, ты дура?!

– Чего?!

– Не удержался. Я всё-таки этот вопрос полгода выслушивал, – Кристо обезоруживающе улыбается, кидая на меня взгляд, и тут же снова опускает ресницы.

– Я её найду и обезврежу. Убью или сдам Батори. Она меня чуть не утопила, а перед обрядом ещё чуть не изнасиловала.

– Чуть не что?!

– Пыталась меня «пробить». Чтобы сорвать ритуал. Два покушения – немножко слишком для христианского прощения.

– Три. Марийка призналась, что это Люция её подговорила посоветовать мне написать мачехе. Люция была уверена, что за кутнагорскими цыганами следят. Она надеялась, что либо упыри нас настигнут и убьют, либо ты испугаешься и… переспишь со мной.

– Какая-то у меня везучесть повышенная. На полоумных интриганов.

– Лилян, я понимаю, что ты зла на Люцию. Но ты одна – а у неё целая шайка, не меньше дюжины. Это серьёзно.

– Я не одна, если ты со мной.

Кристо качает головой.

– Я не дам тебе так рисковать. Не позволю. Скорее, я найду способ вывезти тебя в бесчувственном состоянии.

– Ты поможешь мне отыскать и убить Люцию. А я выйду за тебя замуж. Сразу после того, как мы это сделаем.

Он поднимает на меня взгляд. Его глаза словно пытаются просветить меня насквозь. Молчание немного затягивается, но, наконец, он говорит:

– Я согласен. Но мне нужно подтверждение договора. Гарантия.

– Какая?

– Наш поцелуй.

– Просто поцелуй? – леший его знает, такого деликатного, может, он имеет в виду и продолжение поцелуя тоже.

– Да. Это будет как печать.

– Какой ты… деловой парниша. Хоть бы что-нибудь романтичное соврал. А то так вот в лоб: печать, хоть стой, хоть падай.

Кристо встаёт со стула, нависнув надо мной. Расстёгивает рубашку – я напрягаюсь, готовясь дать отпор. Но он просто берёт мою руку и прижимает ладонью к обнажённой груди. Там, под кожей и рёбрами, сильно и быстро бьётся сердце. Кристо глядит мне в глаза – его взгляд мне кажется не то укоряющим, не то просто болезненным – потом наклоняется и приникает к моему рту губами. Второй рукой он придерживает мой затылок.

Сначала я переношу поцелуй спокойно, но потом – когда Кристо показывает, что у него есть не только губы, но и язык – на меня обрушивается знакомая тяжесть. Болезненно бьётся сердце, давит грудь, кружится голова. Я стараюсь потерпеть ещё немного, но скоро понимаю, что не могу, и отстраняюсь.

– Прости, мне от этого как-то нехорошо стало.

Он хлопает своими младенческими ресницами, тихо спрашивает:

– Тошнит?

– Нет, – я не знаю, как описать своё состояние. – Просто как-то дурно. Голова кружится и вообще…