Озем - Тьма и Укалаев. Книга первая

Т.И. -В этом мероприятии! Глупо и некрасиво все выглядит, когда их родителям месяцами не платят заработанные деньги, и они не знают, чем кормить детей, а начальство на заводе и в городе жирует у людей на глазах…

АНЯ – Упс… Похоже, премии тебе не видать. И зачем я духи покупала? Нет, мам, я даже тебя ни в чем не упрекаю.

Т.И. – Аня, вопрос не в выборах – они как пришли, так и закончатся.

АНЯ – Значит, было что-то еще? Из-за одних выборов ты бы не переживала?

Т.И. – Ну да, и в этот раз Клавдия Денисовна отыскала повод. В выпускном классе учатся несколько детей – они из местных, из тех самых укалаев – их все так зовут…

АНЯ – А еще их называют дикарями или туземцами.

Т.И. – Я стараюсь так не говорить. Это неправильно…. Укалаевские ребята особенные, трудные в педагогическом плане – среда, в которую они погружены с детства, не подвигнет ни на что хорошее. И конечно, дети запущены, они вовсе не ангелы… Однако это первые укалаи, которые дошли до выпускного класса, с ними начинала работать еще Виктория Ирадьевна – да без нее несчастные дети завершили бы учебу в тринадцать – четырнадцать лет, такие у них в Котуте порядки.

АНЯ – Тебе безумно жалко этих дикарей?

Т.И. – Среди них есть талантливые ребята, уверяю тебя. Вот например, один мальчик, Валя Жердыкин – у него гуманитарные способности, ум явно выше среднего, воображение тоже, но ребенок слишком нервен, обозлен, может сорваться, отец у него выпивает и даже бьет сына, и сын не здоров – наследственность, история невеселая… Другая ученица, Ануся Рожкова, у нее имя, похожее на твое – кстати, по бумагам она тоже Ануся – не Аня, не Анна, именно Ануся. Тоже яркая, своевольная девочка, и тоже брошена без родительского присмотра, в шестнадцать лет предоставлена самой себе, посещает разные компании, покуривает, огрызается, все с собой сотворить может!.. Укалаевские дети напоминают выброшенных в дикий лес зверенышей – они подозрительны, агрессивны, и голова у них занята чем угодно, только не учебой… Сверстники из благополучных семей презирают укалаев, те в долгу не остаются – грызня беспрестанная. Учитывая, что в выпускной класс ходит единственная дочка нашего главы Лизель Коренева – представляешь, какая конфликтная ситуация назревает? Нормальные дети и их родители относят укалаев к маргиналам или даже, боюсь к дегенератам – их присутствие опасно влияет на класс в период подготовки к выпускным экзаменам, дальше проблема с поступлением в вузы – голова пухнет от проблем… Теперь конфликт обострился – чистые требуют отделить нечистых, а по-простому – чтобы их перспективных отпрысков оградили от посягательств диких укалаев.

АНЯ – Понятно.

Т.И. – Что понятно? Ничего не понятно! Нельзя делить класс на черных и белых, чистых и нечистых, нельзя создавать подобные ситуации, идти на поводу у таких требований. Укалаи и так не держатся за учебу – они очень легко бросят и перестанут ходить в школу.

АНЯ – Ну и что? Кто-нибудь о них пожалеет?

Т.И. – Ты знаешь, это та самая группа детей, с которой начинала работать Виктория Ирадьевна. Сначала никто не верил в успех, а я помню, как она билась – как набирала учеников, ведь этот класс должен был стать особенным!; как уговаривала родителей согласиться на эксперимент, как боролась за каждого ребенка! Намучилась она с ними – ходила в поселок, искала в бараках ребятишек нужного возраста, самолично отмывала их, кормила чуть ли не с ложки, заставляла посещать уроки. Каторжные усилия! но лишь благодаря им укалаи сейчас учатся в десятом классе, а не валяются пьяными под забором, на что они были обречены своей средой, общим убеждением, что укалаям там и место… Виктория Ирадьевна защитила диссертацию по своей системе обучения таких детей.

АНЯ – Ее никто не благодарит, как я понимаю – ни ее укалаевские воспитанники, ни их одноклассники.

Т.И. – Аня, не будь циничной – если всем наплевать, то это страшно. Когда втуне пропадают результаты колоссального труда, которые могли бы послужить для других ребятишек…

АНЯ – Вы еще собираетесь учить дикарей? Разумеется, ведь Виктория Ирадьевна – твоя благодетельница, ты на нее молиться готова… Но она теперь далеко и вряд ли задумывается, как там ее разлюбезные укалаи поживают, и какие полезные плоды принесла ее педагогическая система. А ты осталась такой же наивной!

Т.И. – У нынешней директрисы не хватает элементарного такта, она насчет укалаевских детей употребляет резкие выражения, ничуть не церемонится, а ведь эти мальчики и девочки уже выросли – они стали юношами и девушками, у них обостренное самолюбие. Остальные дети в выпускном классе тоже не паиньки.

АНЯ – Но они не укалаи!

Т.И. – Вот разве что это. Мы могли бы выпустить их из школы с аттестатами – нормально, как прочих ребят, а не со справками.

АНЯ – Значит, не суждено. Теперь я вспомнила – ты говорила про укалаевку из своего класса со странным именем – Ануся. Ну вот, я ее видела – точно, как ты описывала – маленькая, щупленькая, в дурацкой красной кофте – безразмерной какой-то. Зато волосы у нее богатые, темные… Да, она приходила.

Т.И. – Куда? Зачем?

АНЯ – Очевидно, к тебе. Я встретила ее во дворе нашего дома. Она меня спросила, где живет учительница русского языка и литературы из их школы. Ей что-то нужно было от тебя…

Т.И. – Кому? Анусе Рожковой? Что ей в голову взбрело? Она сидит на уроке с отсутствующим видом, отказывается отвечать. Знаешь, в ее возрасте даже слабые ученицы находят интересные для себя темы в литературе – хотя бы любовную лирику. Ведь они уже девушки… Естественно, все зависит от вкуса – например, Сергей Марон далеко не легок для восприятия, но есть же что-то попроще.

АНЯ – Ага. Вроде того – помни, помни, не забудь истину простую, что квадрат двух алых губ равен поцелую…

Т.И. – И что?

АНЯ – Ничего. При этом она странно на меня смотрела…

Т.И. – С укалаями всегда так. Внушают опасения. Что их ждет в жизни? хотя бы Анусю?.. Люди создают судьбу сами, и сами же ее ломают. Как с теми несчастными укалаями, которые пойдут по проторенной дорожке.

АНЯ – И пусть! Кому нужно ваше хваленое образование? за каким чертом оно вообще? Ты посмотри на меня – ты меня в школе учила, вдалбливала в голову русскую литературу целыми томами, внушала заумные теории, затем в техникум затолкнула – теперь я имею грошовую работу, и ничего мне в жизни не светит. Я чем-то отличаюсь от твоих дорогих укалаев? Совершенно напрасно вы довели, чуть ли не силком дотащили этих зверенышей до последнего класса – вы им внушили вещи, которые им не нужны, даже вредны – они возвратятся в поселок, на родную помойку, и будут там существовать вместе с безграмотными сородичами – великую услугу вы им оказали!