Озем - Тьма и Укалаев. Книга первая

Т.И. – Аня, обидно наблюдать, как разрушается то, что создавалось много лет. Наша директриса сейчас как слон – топает и все рушит, и не замечает даже. Вспомнишь ее предшественницу – Виктория Ирадьевна являлась педагогом божьей милости, и школа ей очень обязана. Да такой школы в области не было – время пролетело, и где теперь эти учителя, где прежние классы? Ладно, литература нашей директрисе не нужна – кому, вообще, нужна литература в смутное время? Роман Григорьевич Бикташев уволился – уехал, ему предложили место учителя математики в гимназии в Красноустане, а ведь я помню, как Виктория Ирадьевна привезла его, молодого выпускника педа, натаскивала, защищала. Затем его питомцы поступали в столичные вузы и везде, он преподавал математику и укалаевским детям, он возражал против клейма олигофренов, что хлопали без разбору на учеников из Котутя… В школе нарушилась преемственность, идущая от знаменитой Розы Мицкис. Для директрисы и ее подпевал Роза – древняя маразматичка. Но Виктория Ирадьевна всегда испытывала пиетет перед Розой. А я перед Викторией Ирадьевной! Она всю себя отдала главному делу в жизни, по крупицам создавала свои методики – и ведь достигала результата! Ведь укалаи из поселка смогли учиться, осваивать школьную программу наравне с прочими детьми – в это никто не верил, их изначально записали идиотами – максимум три – четыре класса и вон из школы! Виктория Ирадьевна их вытягивала, пестовала, надеялась…

АНЯ – Виктория Ирадьевна, Виктория Ирадьевна! В Москве твоя Виктория Ирадьевна. А ты здесь хлебаешь…

Т.И. – Сейчас в моем десятом классе эти дети никому не нужны – да будь воля Клавдии Денисовны, она их мигом вышвырнула бы… Конечно, укалаи не подарок – воспитания в семье ничем не заменишь, а какое тут воспитание… Кое – кто из них явно тупенький, но вот те двое, упомянутые мною – я тебе скажу, незаурядные личности, да, да! Девочка, Ануся Рожкова – конечно, упрямая, дикая, за словом в карман не полезет, неряха, ногти обкусанные, вечно в своей огромной красной кофте – есть ли у нее хотя бы одно приличное платье? Но ведь светлая голова у бедняжки! если бы она еще прикладывала усилия к учебе… Забавно наблюдать наших отличников за зубрежкой – например, Дима Шутин, староста, круглый отличник и воздыхатель классной примы Лизель Кореневой. Красивый мальчик, благополучный и правильный, но я же вижу, что он пятнами покрывается, когда Ануся играючи щелкает сложнейшие примеры в алгебре и физике, которые ему не даются… Природа несправедлива – хотя нет, не природа, а мы, люди, сами делаем несправедливые вещи. При нынешней директрисе выхода для Ануси Рожковой нет – вернее, выход только один – в укалаевский поселок, в бараки, в свою семью… А семьи у этих детей… Вот и обидно до слез – когда Виктория Ирадьевна в лепешку расшиблась и вытащила, а сейчас в школе готовы втоптать это золото в грязь… И все из-за глупой, вздорной, возомнившей о себе бабе!

АНЯ – Не нервничай. Все, что создал один человек – другой может разрушить с удовольствием. Да не болит у меня голова про твоих укалаев, где они закончат – в ореоле славы или на помойке…

Старый город. Ленинский район

Заброшенный Кутуевский парк

Богдан Тенишев

Виталий Микушин

Ануся Рожкова и ее укалаевские подруги – Наташа Мухина, Любина Горбунькова.

Богдан – Наконец-то мы на месте.

Микушин – Вы не ошиблись? Какой дурак это называет парком? Пустырь, развалины и ямы – и ни одного фонаря, хоть глаз выколи…

Богдан – Виталик, дружище, не требуй невозможного. А парк здесь был давным-давно, с его созданием начался новый этапом в укалаевской истории, да, да! Видишь ли, Укалаев – типичное уральское поселение, выросшее вокруг завода в окружении девственных лесов. Раньше леса здесь простирались везде, затем уральская металлургия подъела ресурсную базу – заводы—то работали на древесном угле. Того старого укалаевского завода уже нет давно; одни развалины кирпичных строений, плотина – она до сих пор стоит, мы проезжали мимо. Разглядел приличную колоннаду? там исторический центр города. Собор, госпиталь, склады, заводская контора, хоромы владельцев здешнего хозеда, торговые лавки, казармы. Уже в девятнадцатом веке в Укалаеве строили по проектам столичных архитекторов. Превосходно сохранилось. Обширное поле деятельности для местных и областных краеведов.

Микушин – Спасибо за справку. Но ты приглашал не на экскурсию. В парк.

Богдан – Сам парк возник как причуда представителя рода укалаевских феодалов – то ли в честь жены, то ли любовницы он разбил большой парк. До революции. Днем заметишь массу интересных деталей – обломки статуй, разоренные беседки, каменные скамьи, здесь было устроено несколько фонтанов, искусственный грот. Прежние аллеи тоже без труда различимы среди чащоб – уверяю, парк в первозданном виде был великолепен. И к ужасу революционных ниспровергателей вся и всех – здешние эксплуататоры с самого начала сделали парк общественным местом, куда получал доступ каждый абсолютно бесплатно… То, что мы сейчас имеем – жалкие остатки… Тихонько. Дорожка, очевидно, была покрыта плитками, но лучше с нее не сходить… К сожалению, чувство прекрасного среди нас редкость. Парк давно используется в качестве бесплатной свалки – тащат всякий хлам, пожары нередки… Нет, очистить такие площади просто нереально… Да и для чего нести баснословные затраты? Город исторически разрастался к югу – там с семидесятых годов строили новый Комсомольский район, там сейчас основная инфраструктура, а здесь индивидуальная застройка – свои дома, бани, огороды. Историческая зона дальше…

Микушин – Слышу – собаки лают. В какую Тмутаракань меня завезли? Здесь же можно сгинуть без следа – какая романтика? Полное впечатление, что из черных дебрей выскочит кто с кистенем – даже оторопь берет…

Богдан – Я же говорю – романтика, Виталик! На север от Укалаева – вообще, девственный лес, из признаков цивилизации заброшенный Мотылевский рудник – в просторечии Мотылка. Люди не любят ходить в ту сторону. Да еще поселок аборигенов – Котуть. И странная дорога времен царя Гороха, ведущая практически в никуда – в Лешинский лес…

Микушин – Аборигенов? Я-то думал, что в округе и есть самое коренное население…

Богдан – Не совсем так. Эти жители в строгом историческом смысле являются пришлыми – с семнадцатого века, когда возник Укалаев, традиционное поселение – завод. Но до этого земли не были пустынными – здесь жили люди. Я не силен в деталях – повторюсь, для удовлетворения интереса посети краеведческий музей, его директор Завалишин прочитает восторженную лекцию про укалаевских дикарей. В наше время от первобытного народца сохранилась малая часть – живут в своем поселке, в Котуте, цивилизации там еще меньше.