Озем - Тьма и Укалаев. Книга первая

Микушин – Мы, надеюсь, продираемся в чащобах не в их сторону? Лавры пионера меня не прельщают.

Богдан – Успокойся, я тоже воспринимаю романтику в разумных дозах… Да мы почти пришли. Надеюсь, ты не ободрал себе руки об эти заросли?

Микушин – Ободрал – полбеды. Ноги уперлись в какое-то возвышение. Здесь увал. Здоровый. Земля вздыбилась.

Богдан – А? Что говоришь?

Микушин – Говорю, что у меня просто нет слов.

Богдан – Отодвинься… Ощущение первозданности, правда? Подними голову и отбрось мелкие мысли! Черное небо и звезды. Как далека отсюда наша родная рациональная цивилизация, что вся жизнь может показаться мелочью в сравнении с этим… У здешних мест совершенно особая властная аура, и звезды на небе почти мифические. Знаешь, старикан Завалишин любит пересказывать странный укалаевский миф про существо по имени Боливел – то ли бог, то ли человек, который возомнил себя богом, то ли вообще, чуждое антропоморфное существо; а сам миф про сон этого Боливела – вот он спит, и окружающий нас мир ему снится – снятся люди, земля, Вселенная, и вечное пламя в сердце Вселенной, сверкающие над головой звезды – все вокруг лишь сон и даже не наш сон… Дикари эти укалаи – страшненько, небось?

Микушин – Да ты поэт…

Богдан – Нет, не я поэт – великий Сергей Марон – как у него…

Ах, все пустое, идем, идем… Береги глаза… Наш Укалаев, в сущности, большая деревня. Здесь все про всех знают, и ничего скрыть нельзя – чихнешь в одном месте, и везде станет известно!

Микушин – Мне почему-то не хочется, чтобы все знали, где именно я сегодня вечером чихаю…

Богдан – Привыкай, Виталик… И чихай. На здоровье!.. Если ты здесь временно, то так ли важно, что про тебя говорят сейчас – помни, ты только снишься… Завтра для тебя уже не будет Укалаева, не будет парка, руин, не будет никого. Пустота.

Микушин – Интересно рассуждаешь, а между тем целых два года почти безвылазно торчишь в этой дыре – и безразлично, что про тебя говорят?

Богдан – Провинциальная жизнь не учит логике, а я не владел ею и прежде, в Красноустане – мой шеф, по крайней мере, мне так всегда выговаривает, когда учит жизни… Да, главное – найти понимающих тебя людей – не тех, кто учит, а кто понимает – и хоть здесь, в Укалаеве, хоть в любом другом месте…

Микушин – И что же?

Богдан – Что – что же??

Микушин – Ну, тебя понимают? Философ местечковый!

Богдан – Эк загнул, Виталик… Туго с пониманием-то – и от места не зависит. Нет, я согласен, что укалаевские жители держат приезжих на расстоянии, не доверяют – в самом деле, кто мы для них?

Микушин – Ты говорил, они просто спят за своими заборами – или даже снятся странному Боливелу… Ваш Укалаев – болото – никакой интеллектуальной или духовной жизни.

Богдан – Откуда подобный снобизм? Почему же? Есть пара – тройка персонажей, можно пообщаться при желании. Назову для примера. Бикташев Игорь, журналист, ты его обязательно увидишь на канале Светозара. Иван Степанович Серостанов, местный Кулибин, бывший главный метролог на заводе – теперь пенсионер. Директор музея Завалишин Лев Борисович – рьяный укалаевский патриот. Или вовсе оригинальная личность из аборигенов, зовут Жириком – нет, я серьезно… Даже больше, чем три, получилось…

Микушин – Сборище мыслителей! В образованном обществе в областном центре встретишь больше.

Богдан – Не спорю. Но там не будет подобного неба, звезд, ощущения отрыва… Что есть наша жизнь, Виталик? Вот твоя жизнь?.. Ах, да, мы пришли.

Микушин – Уверен? После блуждания в темноте любое разумное существо покажется мне фантомом.

Богдан – Кто говорит о разумном существе? Если не ошибаюсь, мы приехали сюда ради женщин!

Микушин – Ты предложил безумную затею.

Богдан – А ты последовал.

Микушин – Нет бы мне вовремя остановиться – да знаю, знаю, всему виной сны!.. Смотри, вон там между ветками что-то белеет… Спуститься надо с увала?

Богдан – Это кирпичная стена от прежнего дома – если не ошибаюсь, от склада купца 3 гильдии Серостанова, что торговал китайским шелком, чаем, фарфоровой посудой и вином, богател и в свободное время меценатствовал… Сгнили косточки купца давно, на Межуйском кладбище поглядите – там каменные купеческие склепы… Да не трясись ты, Виталик, живы будем – не помрем. Что нам сделает призрак того купчика? Мы именно сюда идем… Позвольте поприветствовать вас, прекрасные дамы!

Микушин – Сильно сказано, Богдан.

Богдан – Эгей! Какое здесь эхо…

Ануся – Привет, дядя. Кого ищешь?

Богдан – Да вот ехали мимо… Ехали мы ехали – и вдруг приехали. Пока до вас добрались – проплутали.

Ануся – Я так и думала. Чем вам помочь?

Богдан – Ох, и не знаю, чем помочь, просто ума не приложу. Разве оберег какой от покойных купчиков, бродячих призраков, жестоких ранек… Лучше ты сама скажешь!

Ануся – А ты особенно не умничай, дядя… Обереги для разных целей предназначаются – двурогий ояльский сучок или там перышко утренней птички Мерет, камешек с глубины от Дии… Только не всякого оберег спасает. Мы тут с подружками тоже сидим, скучаем, глядим на дорогу – вдруг проедет кто молодой, красивый или богатый…

Богдан – Похоже, вы дождались.

Ануся – Вот и я девчонкам говорю: хотя бы богатый случился! Вдруг проедет, посмотрит и задержится – уж мы не пропустим.

Богдан – Да, не пропустите ненароком.

Ануся – Не тревожься, дядя. А пока, может, прокатимся? Возьмете девушек в свою компанию?

Богдан – Куда, например?

Ануся – Куда вы сами собирались?

Богдан – Не знаю – ночь длинная, найдем занятие, как считаешь?

Ануся – Занятие всегда найдется. Вас двое?

Богдан – Ага. А вас трое?

Ануся – Правильно! Что, перебор?

Богдан – Можем, конечно, взять и двоих. Тогда одна твоя подружка останется здесь – по-прежнему смотреть на дорогу и мечтать.

Ануся – Нет уж! Давайте не будем бросать подружку.

Богдан – Ладно, она немного места занимает… Пошли, что ли? Тачка здесь близко.

Ануся – Таксу знаешь?

Богдан – Обижаешь! Все, как положено. Или предпочитаешь вперед?

Ануся – Мужики вы вроде нормальные, не шалопуты какие-нибудь. Пошли!

Богдан – Опять на увал взбираться? Ноги переломаешь!

Ануся – Ну, тебя-то я знаю, дядя. А твой приятель, похоже, проглотил язык? Пусть что-нибудь скажет. Эй, ты приезжий?

Микушин – С чего ты взяла?

Ануся – Никогда тебя раньше не видела.

Микушин – А ты знаешь в лицо всех мужчин в городе?

Ануся – Ну, всех – не всех, но чужаков отличаю сразу.

Микушин – Редкая память!

Ануся – Не хочешь говорить – не говори. И так ведь говорят: вы за это не платили!