Озем - Тьма и Укалаев. Книга первая

КОРЕНЕВ – Да, да! Людей не обманешь красивыми сказками – они видят, что сделал я, и что наобещает им мой бессовестный конкурент. Я даже представляю это!

МИКУШИН – Вот и наша первая задача – грамотно объяснить укалаевцам истинное положение дел, чтобы их не запутали – люди в провинции так доверчивы…

КОРЕНЕВ – Вы правы, ой как правы… И сейчас, после того позорного скандала в бане – мерзостной истории с моральным разложением – Седон полагает, что может появиться здесь и объявить о намерении баллотироваться? положительно мир сходит с ума! Да нельзя ему позволить!

МИКУШИН – К несчастью, запретить мы не вправе. У нас демократия. Никто не имеет преимуществ – ни партии, ни отдельные политики.

КОРЕНЕВ – Я только за! Но чисто по-человечески… Раньше было больше справедливости и порядочности – подобные фортели были совершенно невероятны.

МИКУШИН – Ну, ну, не будем вспоминать… Тем более, что мы собираемся победить в нынешних выборах, и должны действовать соответственно…

КОРЕНЕВ – Седону нельзя надеяться на поддержку людей в Укалаеве – это наивно.

МИКУШИН – Но хлопот нам добавит.

КОРЕНЕВ – Я предпочел бы более серьезного соперника, поскольку мне кажется, что этот человек – демагог, он что угодно наобещает жителям – ведь ему не придется отвечать за свои обещания. Ведь не Седон все эти годы занимался реальными проблемами – дорогами, больницами, школами в Укалаеве, не он пахал сутки напролет!.. И да, я всегда старался быть честным с жителями – даже когда случилась забастовка на заводе. Все это устроили мои враги, враги Укалаева! Теперь наши проблемы использует Седон совершенно подлым образом… И честно говоря, я надеялся, что мы проведем избирательную компанию спокойно, на приличном уровне – а теперь эдакая клоунада!

МИКУШИН – Уважаемый Виктор Васильевич, не надо все рисовать черными красками. У нас много шансов… Безусловно, Седон как-то собрался апеллировать к избирателям, и сторонников он отыщет, и они вместе предпримут действия – в достаточной степени организованные действия. Нам нужно собраться отражать удары. Естественно, местная публика ощутит прилив интереса к Седону – он все-таки здесь считался фигурой, по вашим же словам.

КОРЕНЕВ – Да не фигурой! Как уехал, так никто его ни разу и не вспомнил! Нет повода вспоминать – только одни анекдоты рассказывали; их и до сих пор передают без всяких приличий. Вон Богдан может накидать вам их десяток…

БОГДАН – Ага, местный юмор довольно-таки живой, особенно хороши анекдоты про баню – ну вы понимаете…

КОРЕНЕВ – Богдан, опять!! Ты невыносим.

МИКУШИН – И тем не менее, любая новизна любой элемент неожиданности можно счесть преимуществом – Седон этим воспользуется…

КОРЕНЕВ – О Господи, я же говорил: будет клоунада!

МИКУШИН – На это я отвечу – и Богдан Осипович, надеюсь, подтвердит – что люди любопытны, однако проголосуют в провинции, как всегда заведено здесь. Провинциалы всегда стремятся в ряды большинства – очень важно, как решили их родственники, соседи, сослуживцы, как посоветовали голосовать на заводе. Поэтому я полагаю, что основные средства убеждения надо задействовать в привычной среде – там, где люди трудятся, где действуют правила дисциплины, субординации, организованности. Советские люди так воспитаны – и совсем неплохое воспитание, следует отметить… И здесь мы вправе рассчитывать на поддержку нашего уважаемого директора УМЗ – Федор Федорович, вы согласны, не так ли?

ФЕДОРОВ – Кхм… Виктор, я тебе обещаю, мои рабочие на заводе проголосуют так, как я им скажу – а скажу я только за тебя. Мои люди, да еще их семьи, за заводчанами подтянется весь город, мы тебя выберем, не сомневайся! Не дергайся ты из-за всяких приезжающих – пусть хоть из Москвы заявятся! чем они тебе способны помешать? Пустое! И митинг тебе на заводе организуем, людей сгоним всех поголовно – произнесешь свою речь, как положено. Не в первый раз одно дело делаем! А из москвича мы спесь быстренько вытрясем – не звали его сюда!

МИКУШИН – Спокойно. Не надо резких жестов, скандалы лишь повредят, когда перевес с начала на нашей стороне – по крайней мере, вы так уверяете… Вовсе уничтожать конкурента нет нужды – ведь это выборы. Нам придется играть на одном поле… Если не ошибаюсь, Седон в свое время с семьей уехал в Москву?

КОРЕНЕВ – Да! Он сбежал сразу, как его вышвырнули из кресла председателя горисполкома, взял жену и детей с собой и уехал, с тех пор о нем ни слуху, ни духу – я ведь вам уже говорил! До нынешнего случая, когда он свалился как снег на голову!

МИКУШИН – Он уехал в Москву, однако в Укалаеве у него имелись родственники, сподвижники и, возможно, друзья?

КОРЕНЕВ – Да, все мои враги – межуйские старожилы. Моралисты Айдаховы, скандалисты Злайго – кооператоры хреновы! Пенсионер Серостанов. Все те же торгаши Мицкисы. Пожалел я их зря! Теперь плетут интриги за моей спиной! Есть помимо открытых врагов еще и скрытые – эти в лицо смотрят, улыбаются, кивают, и не поймешь, как в решающий час поступят, ждать ли от них удара в спину – вон Валиев, начальник милиции, тот еще типчик.. А родственники Седона – да они на Межуе все родственники! Повозиться пришлось, прежде чем вышвырнуть их с завода – свили Седоны там себе гнездо! Это не их фамильная вотчина! Слава Богу, мы не при царском режиме живем!

МИКУШИН – Семейство Седонов осталось жить в городе?

КОРЕНЕВ – Их целый выводок здесь был всегда. Не вычистили, не вырвали с корнем в семнадцатом году и позже – теперь бы с ними не мучились… У самого Седона уцелела квартира в старом городе – чуть ли не пятикомнатный особняк в сталинском доме с башенками, там жил и покойный директор УМЗ Зырянов. И после отставки Седона он той квартиры трогал – для него Седоны святы и неприкосновенны – нашел себе икону, чтобы лоб расшибить! Теперь Зырянов умер, Седоны квартирку, конечно, приватизировали, вдобавок отгрохали домину на Межуе чуть ли не в три этажа… Начали плодиться богатеи – квартиры у них, собственные дома. За какие – такие заслуги?.. Хоромы они так и не освободили – не в состоянии расстаться с народным добром, ко всему у них фамильное отношение, как к своей собственности. Будто весь Укалаев принадлежит им на корню! Младший брат Седона периодически появляется в городе – говорят, поэт он, то есть бездельник!.. Связи у них тут имеются, и место, где остановиться тоже.

МИКУШИН – Пожалуй, нам не помешает собрать об этом достойном человеке и его близких больше полезных сведений…

БОГДАН – Это нетрудно. Субъект, пойманный на скандале в бане, не может быть ангелом – у него, несомненно, окажутся и другие грешки.

КОРЕНЕВ – Не нравится мне все это.

МИКУШИН – Потерпите, дорогой Виктор Васильевич. Я вас понимаю, но избежать подобных вещей не удастся. Это реалии избирательной борьбы. В Укалаеве первые демократические выборы.